"Не"нужная (СИ) - Шайн Энн
Она вытащила из папки с документами и протянула мне копию доверенности на распоряжение пакетом акций холдинга «ФИС Гранд» с моей подписью и датой, когда я вышла замуж.
— Я помню тот день. Меня только выписали из больницы и думала, что подписываю документы, чтобы нас быстрее расписали одним днём, как настаивал Савельев. Я ещё удивилась, почему их так много. Но здесь какая-то ошибка. Тут говорится, что я передаю право распоряжаться своим пакетом акций, которых у меня их никогда не было…
— Были, Лера, — Дима поднял на меня виноватый взгляд. — Были.
54. Я обязательно узнаю
Максим
Смотрел на чёртову визитку и не мог поверить в написанное. Даже идиот понял бы, что к чему.
Выводы напрашивались сами по себе — Лера подаёт на развод.
Мысли крутились одна хлеще другой. Я захлёбывался в эмоциях, устроивших внутри самый настоящий хаос.
«Развод… Развод…» — билось одно и то же в голове. — Из-за чего? Почему? — мучился я, не имея ни малейшего предположения, в чём так круто провинился, чтобы вести беседы, как и дела, с адвокатом, намеревающимся прервать мой брак. А ведь он ещё и толком начаться не успел. Я, как самый настоящий кретин, планировал наше с Лерой дальнейшее будущее. Хотел дом покупать, хотел снова попробовать с беременностью.
И вновь скомканные, обрывочные воспоминания, где я, закатывая глаза от наслаждения, толкаюсь в недостаточно тугую задницу, смачно кончая. Волосы… Эти чёртовы блондинистые волосы…
— Блядь, — скрипнул я зубами. — Ты… Как ты вообще оказалась в моём доме? Как… Как я мог спутать тебя, потаскуху, с Лерой? — сердце долбилось о грудную клетку, а пальцы с силой стиснулись в кулаки, отчего катетер причинил боль, но я не обращал на неё внимание, ненавидящим взглядом сверля входную дверь убогой, в моём понимании, палаты.
Тем вечером я ведь на самом деле обезумел, у меня будто сознание помутилось. Я точно помнил, что был с собственной женой. Помнил, как жадно брал её, но в итоге получилось, что…
Из коридора донёсся довольно знакомый визг, а за ним возмущения нескольких человек, как и приближающиеся шаги.
— Максим Александрович, — в резко приоткрывшуюся дверь палаты, отчего визги и возмущения стали слышны громче, протиснулась голова моего помощника, — ну как вы?
— Зайди, — смотрел на него, сжимая зубы до ломоты в дёснах, ведь понимал, кто там визжит раненой свининой. — Абрамова… — я ненавидел эту шлюху всей душой. Мерзкое, ничтожное создание, готовое раздвинуть ноги перед каждым, в ком она видела выгоду. — Уведи эту идиотку отсюда, я прошу тебя.
— Не так-то легко это сделать, — щуплый паренёк юркнул в приоткрытую дверь, закрывая её за собой и отрезая от верещаний Неллочки, как любила называть её мама.
«Мама…» — болезненно запульсировало в голове.
Я не хотел верить в то, что она подсыпала мне что-то. Ведь, если это так, мне не пережить предательства с её стороны.
«Только не она. Она не стала бы этого делать. Не стала бы так поступать с собственным, единственным ребёнком!»
По крайней мере я хотел верить в это, но слова врача, чётко сказавшего, что в крови обнаружились следы препарата, которого в моём организме точно быть не должно, не давали покоя.
— Давайте вас перевезём в частную клинику?
Слова помощника вырвали меня из тревожных раздумий.
— Не надо, — качнул я головой. — Лучше скажи, — и всё же меня не оставляла надежда, — правда, что я поступил в эту больницу вместе с…
— Абрамовой? — подсказал Антон, когда смелость во мне внезапно иссякла. — Давайте лучше покажу, — вздохнул он, запуская руку в карман сшитого на заказ пиджака и вынимая оттуда смартфон. — Сейчас, секунду.
Антон резво тыкал пальцами в экран, и вот, спустя несколько мгновений, передо мной предстало видео, выложенное во всемирную сеть. Отрывки из новостей, где чётко видно, как меня, закутанного в какой-то плед, тащат к машине скорой помощи, возле которой стояла… полуголая Абрамова с точно таким же пледом. Возле неё крутились врачи, морщась от клубов дыма, долетающих со стороны моего дома. Точнее от того, что от него осталось. А рядом суетились пожарные, пытаясь потушить последние очаги.
Теперь глупо было отрицать, эта тварина действительно была со мной. А я… А я спутал её с той, кто смогла завладеть моим сердцем.
— Убери, — поджав губы, я отвёл взгляд в сторону. — И эту суку из коридора, как и из самой больницы, тоже убери!
Меня трясло от ярости, причём с такой силой, что едва удавалось сдерживаться. Хотелось разнести эту гребанную палату в пух и прах, а ещё лучше выйти в коридор и сжать горло визгливой шлюхе, погубившей мою жизнь.
— Антон, — обратился я к помощнику, который стоял и смиренно ждал, когда я обрету контроль над своими эмоциями. Он знал, что сейчас ко мне лучше не лезть.
— Да, Максим Александрович, — оживился помощник.
Пусть мне было плохо от одной только мысли, что придётся это сделать, но я не мог проигнорировать сигнал, который получил. Если действительно окажется, что во всём замешана мама, ведь в воспоминаниях всплыли обвинения Леры, что именно она подсунула ей лекарство, погубившее нашего с ней ребёнка, то…
«То я никогда тебя не прощу!»
— Я хочу попросить сделать для меня кое-что, — устремил внимание на подобравшегося парня.
— Слушаю, — кивнул он.
Сделав глубокий вдох, словно перед погружением, я выдохнул:
— Моя мать. Проверь её. Счета, траты, что именно покупала. Проверь всё досконально, для меня это очень важно.
— Интересует что-то конкретное? — лицо помощника стало непроницаемым.
Я знал, он не посмеет ни единой душе разболтать о том, что выяснит.
— Да, — кивнул я, ощущая тяжесть на сердце. — Медицинские препараты. Именно на это стоит обратить внимание, если таковые будут иметься среди её покупок.
«Я знаю тебя, как никто другой, матушка. Ты доверяешь лишь себе и никому более. Если ты и осмелилась на столь отвратный поступок, то и устроила всё сама, как и приобретала для этого всё необходимое тоже сама. Так что… Если это ты, то я обязательно узнаю!»
55. Горечь предательства
К концу недели, убедившись, что моему здоровью ничего не угрожает, меня выпустили из больницы. К тому времени Антон собрал всю информацию, что я просил, в отдельную папку, но открывать я её не спешил.
Помощник пригнал служебную машину, ведь моя сгорела, и первым делом я поехал смотреть, что осталось от особняка. Причиной возгорания назвали ароматические свечи матери. А ведь Лера жаловалась мне, что её тошнит от их запаха. Надо было выкинуть их все ещё тогда, вот только я встал на сторону матери.
Мать, кстати, звонила и не раз, но сама так и не приехала. Я не отвечал на её звонки, а потом в сердце что-то ёкнуло, и попросил врачей ответить за меня. Шлюху Абрамову и вовсе послал матом, а когда она попыталась забрасывать меня сообщениями о своей возможной беременности, вспылил и кинул везде в чёрный список. Даже если и залетит, отправлю на чистку.
Припарковался у ворот, но всё ещё воняло гарью, поэтому на территорию заходить не стал. Я просто сидел и смотрел на свою идеальную жизнь, которую проебал по собственной глупости, погнавшись за властью и большими деньгами.
Ещё две недели назад у меня был на руках контрольный пакет акций холдинга, красавица-жена и мой ребёнок в её животе. А что я имел сейчас?
Дотянулся до брошенной на пассажирское сидение бутылки дерьмового вискаря, лучшего, из того, что было в супермаркете по пути, и отхлебнул с горла. Алкоголь обжёг горло и устремился в пустой желудок, а я пожалел, что побрезговал и не купил ничего закусить, даже завалящей шоколадки.
Тяжело вздохнув, открыл папку, что привёз Антон. Мне хватило быстрого взгляда на первый лист, чтобы зацепиться за названия, которые въелись на подкорку мозга. Даты, карта, всё совпадало. Когда Антон предложил проверить через своего знакомого специалиста (за отдельную плату, конечно) запросы в браузере, почту и переписки, я не стал отказываться, хоть поначалу и сомневался, стоит ли.
