Телохранители тройного назначения (ЛП) - Голд Лили

— Так мягко, — снова говорит он низким голосом.

— Рада, что они тебе нравятся. Я твитну компании твой отзыв. Теперь снимай их, — приказываю я.

— Снять что? — Он снова двигает бедрами, и я стону, когда выпуклость в его штанах трется прямо о мою киску.

Мне хочется кричать.

— Ты что, тупой? Разве в армии не было тестов для проверки IQ^[49]?

— У меня 145, — сообщает он мне. — Я мог бы присоединиться к обществу людей с высоким IQ. Если бы я был придурком.

— Сними с меня нижнее белье, идиот. — Я прижимаюсь своими бедрами к его, пытаясь высвободиться из них сама.

— Что, их? — Он проводит пальцами по моим трусам. Я дергаю бедрами, но мне не хватает трения. — Я так не думаю.

— Почему нет?

— Они красивые. — Он скользит пальцами по промокшей ткани, заставляя меня извиваться.

Я фыркаю, дрожа всем телом.

— Можешь забрать их себе.

— Ну, в таком случае, принцесса… — Он засовывает палец под трусики и стягивает их с меня, сминает в ладони и растирает кремовую влагу, пропитывающую кружево. — Я буду хранить их вечно, — сухо говорит он, бросая их на тумбочку. Я начинаю возникать, но он протягивает руку и, наконец, запускает пальцы между моими скользкими складками.

Я выгибаюсь, в глазах темнеет.

— Мэтт, — задыхаюсь я, хватая ртом воздух.

Чувствую, как у него тоже перехватывает дыхание.

— Господи, — бормочет он. — Ты сводишь меня с ума.

— Да?

— С тех пор, как я вошел к тебе и увидел ту игрушку внутри тебя. Иисусе. — Он прислоняется своим лбом к моему, тяжело дыша. Мышцы на его руках дрожат, вены проступают, пока он удерживает меня вертикально и продолжает поглаживать между ног. — Я думал… — Он наклоняет голову и оставляет поцелуй на моей шее. — Я думал, что со временем станет лучше, но становится только хуже. С каждым днем становится всё хуже. Я едва могу думать, когда нахожусь рядом с тобой. — Он прижимается ртом к моему уху, щекоча мою сверхчувствительную кожу, и вводит в меня палец. Я вскрикиваю и впиваюсь ногтями в кожу его головы, заставляя его рычать. — Мое тело больше не чувствует себя хорошо без твоего.

Я не знаю, что сказать, поэтому просто грязно целую его, моя грудь замирает при каждом втором вдохе. Он сгибает свой палец внутри меня. Теперь я впадаю в отчаяние. Я продолжаю тереться тазом о тыльную сторону его ладони. Пот пропитывает мои волосы. Внутренняя сторона моих бедер горячая и липкая. О, Боже, мне так сильно нужно кончить. Я чувствую, как это начинает происходить, когда начинаю дрожать вокруг него.

Он целует меня в ответ, постанывая в мой открытый рот.

— Собираешься кончить?

Я киваю, и он снова стонет, подталкивая меня выше по стене, полностью прижимаясь ко мне своим горячим, накаченным телом. Он двигает своим согнутым пальцем внутри меня, и я переступаю через грань. Все мои нервы наэлектризованы, я вздрагиваю в его объятиях, вскрикивая. Меня захлестывает обжигающая волна жара, она поглощает меня и обрушивается на мою голову. Я задыхаюсь, как будто тону. Он прижимает меня к себе, сильные руки обнимают меня. Его большой палец продолжает грубо тереть мой клитор, и я вздрагиваю от слишком сильной стимуляции, когда, задыхаясь, возвращаюсь к реальности. Очевидно, ему это очень нравится; он добавляет второй палец и просто продолжает двигаться, игнорируя меня, даже когда я хватаю его за руку.

— Мэтт!

— Брайар! — дразнит он меня.

Я борюсь с желанием пнуть его.

— Достаточно. Отпусти меня.

Он прижимается своей горячей щекой к моей.

— Мы ещё не закончили.

Я судорожно вздыхаю, пока он продолжает массировать мою точку G. Покалывание проходит глубоко внутри меня.

— Н-но я кончила.

— Ещё раз, — выдыхает он, горячий воздух касается моего уха. — Мне нужно, чтобы ты кончила еще раз.

— Я… — Не думаю, что смогу это сделать. Он двигает пальцами внутри меня, заставляя звезды вспыхивать у меня перед глазами. Я выгибаюсь, потираясь о его грудь. — Я убью тебя.

— Многие пытались. Кончай, Брайар.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, мое тело снова сводит судорога. Я сжимаюсь вокруг него и просто продолжаю кончать, задыхаясь, дрожа рядом с ним снова и снова. Я прячу лицо у него на плече, слезы застилают мне глаза, когда он добавляет третий палец и погружается глубоко в меня, выжимая всё удовольствие.

В конце концов, спазмы стихают, и все мои мышцы становятся мягкими и слабыми. Я поворачиваю голову, чтобы встретиться с ним взглядом, всё ещё тяжело дыша, и он целует уголок моего открытого рта.

— Хорошая девочка, — грубо бросает он.

Во мне внезапно вспыхивает ярость.

— Какого черта ты только что назвал меня…

Он хватает меня за плечи и толкает на кровать. Я падаю на мягкое одеяло, и он забирается на меня сверху, расстегивает ремень и сбрасывает парадные брюки. Я чувствую тяжесть его эрекции, прижимающейся к моему животу, пока он хватает подол моей футболки и стаскивает её через голову. Он на секунду присаживается на корточки, пожирая взглядом мои обнаженные груди.

— Я назвал тебя хорошей девочкой, — тихо говорит он, затем наклоняет голову и проводит языком по линии моего декольте.

— Я не, — выдыхаю я, проводя рукой по твердой выпуклости в его боксерах, — чертова, — хватаюсь за пояс и просовываю пальцы под резинку, — собака.

Я стягиваю его нижнее белье. Он раскрасневшийся, твердый и толстый, даже больше, чем я представляла. Я протягиваю руку и провожу пальцами по его длине, ощущая бархатистую текстуру его кожи. Когда я тру большим пальцем под головкой, он дергается, подрагивая в моей руке. Мэтт рычит, отталкивая мою руку и прижимая её к кровати. Когда я тянусь к нему другой рукой, он прижимает и эту, наклоняясь вперед, так что его обнаженная грудь прижимается к моей.

— Нет, принцесса, — хрипит он, прижимаясь своим носом к моему. — Ты очень милая, хорошая девочка.

Я кусаю его за щеку, а он откидывает голову назад и смеется, сверкая белыми зубами. Возможно, я впервые вижу, как он искренне смеется. Завораживающе. Всё его лицо светится, как будто он создан из неона. Я едва могу отвести взгляд.

— У тебя есть что-нибудь? — выдыхаю я.

Он опускается на колени и вытаскивает свой черный чемодан из-под кровати, роясь внутри. Я таю от облегчения, когда он достает маленький квадратик фольги. Слава Богу.

— Ты носишь его с собой повсюду? — Я стараюсь выглядеть невозмутимой и не выдавать своего облегчения. — Довольно отчаянно.

Он надевает презерватив.

— Я большой специалист по защите.

Я фыркаю, затем вскрикиваю, когда он снова поднимает меня и несет через комнату.

— Что ты имеешь против кроватей, безумец?

Он целует меня и прижимает к окну от пола до потолка. Я задыхаюсь, когда ледяное стекло прижимается к моей разгоряченной коже.

— Ты сказала, что тебе нравится вид, — указывает он, посасывая мое горло.

— Меня арестуют за непристойное поведение, — бормочу я, откидывая голову назад, чтобы дать ему лучший доступ. — Стекло…

— Оно одностороннее. Никто не увидит.

Я хнычу, когда он прижимается ко мне.

— Кто вообще занимается сексом у окна? Это что, твой кинк?^[50] — Я немного подумала. — Или это шторм? Бьюсь об заклад, что есть т-такая штука, штормофилия.

— Фульгарофилия, — бормочет он мне в шею. — Нет, у меня её нет.

— Тогда откуда ты знаешь, как она называется?!

— IQ 145, — напоминает он мне, его руки сжимают мою талию, когда он сильнее прижимает меня к стеклу.

Я усмехаюсь.

— Признай это. Грозы тебя возбуждают. Всё в порядке, я не буду издеваться над тобой из-за твоих кинков. Боже, держу пари, фильмы про Тора^[51] действительно тебя возбуждают, а?

— Прекрати болтать, — бормочет он, направляя набухшую головку своего члена к моему входу. Я кусаю губы, когда он начинает дразнить меня между ног.

— Пожалуйста. Если ты хотел заняться сексом с кем-то тихим и покладистым, то следовало выбрать кого-то другого.