В оковах его власти (СИ) - Орлова Юлианна

Скажи я, что не хочу ничего, он бы отпустил. Я уверена. Отпустил и больше никогда бы не искал, потому что несмотря на все угрозы, он не такой свирепый, как мог бы показаться.

—Саш, я буду тут, — несмело улыбнувшись, я, кажется, развеяла тогда тучу, скрывающую такую редкую улыбку. Почти никогда он не улыбался открыто, а тут долгожданная гостья несмело вступила в дом.

Саша проявлял терпимость и незыблемое спокойствие. На мои неумелые ласки, неспособность быть такой открытой сразу, и даже на мои отчаянные попытки быть для него идеальной. Они с грохотом проваливались, а позже наступали те самые разговоры, заставлявшие меня краснеть:

—Маш, не волнуйся. Все постепенно. Ты четыре дня как женщина, дай организму восстановиться. Если у нас теперь такая близость, это не значит, что я должен плевать на твое самочувствие и иметь так, как хочу. В отличие от многих твоих одногодок, я умею сдерживать свои порывы, даже если мне очень хочется оказаться в тебе, — он нежно провел губами по щеке, оставляя влажный след. —Даже если я закрываю глаза и вижу тебя голой словно наяву, а в носу обосновывается сладкий запах твоего тела. Даже когда пальцы горят, стоит мне только представить твою кожу, сидя в рабочем кресле. Это происходит всегда. Конечно, не нужно стесняться, но и не надо пытаться угодить мне, пренебрегая своим самочувствием. Мы будем заниматься сексом много и часто, я покажу тебе все грани, научу, подстрою под себя, раскрою тебя полностью, но это не произойдет быстро.

Он знал самые мелкие и даже не очень приятные детали, которые я бы хотела скрыть. Что у меня кровило после нашего первого секса еще несколько дней, что, когда садилась, мне было больно. Саша просто читал меня, и видел истину против моей воли. Даже когда я улыбалась и говорила, что ничего не болит.

Он просто не был бы Сашей Беловым, если бы не знал обо мне все. Чудом мне удалось отговорить его вести меня к врачу. О таких вещах я знала даже со своей скудной мед подготовкой. Норма, пройдет. Для него — повод задуматься и лишний раз переспросить. Прикоснуться к животу и провести ладонью по спине.

В обычном внимании для меня открывалась новая вселенная, бесконечная и далекая. Очень долгое время я заботилась о себе сама, и принимать такое участие от других стало для меня диковинкой.

Наши отношения не стали открытыми, но и не были грязной тайной. Я жила с отцом, но большую часть времени проводила на даче у Саши. «Мы» могли быть только там.

—Хочу, чтобы ты поняла. У меня сейчас куча проблем на работе, и на меня нацелено особое внимание. Я не могу подставить тебя под удар, и потому публично мы не должны проявлять никаких чувств. Это пока. Пока не утрясется то, что есть. Под меня продолжают копать, а это малоприятно, и обычно задевает всех вокруг. Нужно быть подальше от эпицентра взрыва. Тебе в особенности, — уставшие глаза смотрели на меня умоляюще. Неужели он думал, что я могла бы взбрыкнуть и не понять? Мне не нужно было признание, всеобщее внимание. Отнюдь.

Я видела, как он много работал, понимала всю глубину его проблем и тихими вечерами с радостью сидела молча рядом, перебирая кудрявые волосы, сейчас отросшие чуть больше обычного. Он не успевал сходить на стрижку, но каждый раз с особым желанием подставлял мне голову для массажа. Прикрывая при этом глаза от восторга. Иногда, измотавшись максимально, Саша мог уснуть в моих руках. И тогда напряженные черты лица разглаживались, лик молодел, а проблемы уходили из его жизни на какой-то промежуток времени. Период сна. Я гладила его тяжелую от нерешенных задач голову и охраняла неспокойный отдых Саши, надеясь, что очередное утро смоет все проблемы с первыми лучами пробивающегося сквозь шторы солнца.

Это был сломанный человек, которому нужна была любовь даже больше, чем воздух. Она его лечила после многих лет искалеченной реальности, приносившей лишь отчаянное сожаление о бесцельно прожитых годах, где единственным настоящим достижением стал сын. В детали я не была посвящена, но я и не хотела. В одном была уверенна однозначно: сын его главная ценность.

О нем Саша мог говорить часами, и я восторгалась тем, как сильно он любил Рустама. Не все матери так любят своих детей, как отец сына. И это не просто на словах. Я знала, что он следил за ним даже издалека, знала, что ему отзванивались люди и сообщали, что все хорошо. Саша был молчаливым наблюдателем, готовым в любой момент распахнуть объятия, просто если Рустам придет.

А в том, что все дороги в конечном итоге приведут их к друг другу, сомнений не было.

Прижавшись к Саше покрепче, я и сама упала в объятия Морфея, сложив руки на широкой горячей груди. Ладонь точечно считывала размеренное сердцебиение.

ГЛАВА 10

САША

Мои проблемы масштабировались быстрее, чем я мог об этом размышлять и искать выходы. Каждый день буквально вываливал на голову скопом еще больше задач. Я становился злым и раздраженным, и это еще при условии, что меня здорово так сдерживала Маша. Как ей это удавалось — оставалось загадкой, однако неопровержимым фактом.

Меня подсаживали. И я уже догадался кто, от кого, меньше всего ожидал такого. Все просто потому, что этому человеку я когда-то оказал услугу в ответ на простую просьбу. Я обычно не вел список тех, кому помог, но тут рассчитывал на лояльность. И никак не мог подумать, что она захочет на мое место и будет играть грязно через других заинтересованных в моем провале.

Дверь рабочего кабинета распахнулась без стука. Нежданные гости. В проеме, стоя как царь, возвышался Айдар. Вслед за ним вбежала моя секретарь.

—Александр Павлович, я не пускала, меня не слушали! — покрасневшая от злости Людмила просто очень плохо знала Агеевых. А я слишком хорошо, чтобы сейчас не понимать, что к чему.

Переведя нечитаемый взгляд на меня, Айдар расстегнул пуговицу на пиджаке и отмахнулся от женщины как от навязчивой мухи. Темные глаза осмотрели обстановку. Он тут был впервые. Чем богаты, тем и рады. Вечер обещал быть веселым, и точно не прохладным, несмотря на низкие температуры за окном.

В последний раз я пересекался с ним на похоронах Азизы. Взглядом, способным убить. После смерти родителей Агеевых отправил лишь соболезнования в лице венков да предложил помощь через Алана. Но им, как и было очевидно изначально, от меня ничего не нужно было.

Не удивился бы, если бы и в этих смертях из-за проблем со здоровьем обвинили бы меня.

—Я понял. Ничего, Люда. Вы свободны на сегодня, — выныривая в свою нерадужную реальность, я откинул сжимаемую в руках ручку. Точно бы пробил бы сейчас ею что-то.

Женщина, спохватившись, быстро закрыла за собой дверь, и сразу начала собираться, если судить по возне в приемной. За что я ее ценил — это за умение вовремя смыться, когда я просил.

Я рассчитывал чего угодно: что Айдар снова попытается вмазать мне по роже, что опять пришел с угрозами, а может что захочет отступных каких-то за невесть что, но он молча сел в кресло. Разложившись на нем при этом немного напряженно. Годы никого не щадили, и Айдар живое тому олицетворение. Тяжесть проблем пригрузила его, несмотря на что, что Агеев сам был в состоянии выбирать, как протекать его жизни. В отличие от некоторых.

Еще и как красиво выбрал свою жизнь…может это был первый гвоздь в больное сердце отца. Феерично выбрал свой путь, украв девушку другой веры со свадьбы и создав скандал областного масштаба. Об этом не говорил разве что ленивый.

Но зато он жил счастливо, а ты что?

Айдара можно было бы ненавидеть, но не хотелось. Несмотря на отрицательные эмоции, которые я у него вызывал, с моей стороны уважение имелось. За стальной стержень и за абсолютную уверенность в том, что он хочет. Алан у него уродился такой же, но пока молодость поджигала задницу, вот он и мчался впереди паровоза.

Но у меня, в отличие от Айдара, не было сомнений, что Агеев-младший будет нормальным мужиком с адекватными понятиями. Спесь с него очень скоро собьется, а остальное удачно приложится.

—Ну здравствуй, мэр, — он вальяжно откинулся на спину и сложил руки замком.