Его вторая семья (СИ) - Гауф Юлия

— Кир, не первый раз прилетело. Выпиши таблетки — через пару дней оклемаюсь.

— Таблетки перед боем? Очень умно. Или ты не едешь?

— Еду, конечно.

С трудом удержала себя на месте после такого заявления, захотелось ворваться в комнату и…

Какой бой, если он с постели встать не может, не морщась, как от лимона?

Да и вообще.

У нас здесь ад.

А Дэн хочет бросить всех дьяволов на меня, а сам на ринг, кулаками махать?

— Соколов, не дури, — попытался вразумить его Кирилл. — Ладно, комиссию ты на обезболе пройдешь. Но на ринге тебя с одного удара положат. Отключишься. И неизвестно чем это кончится. Хорошо, если просто позором. Хуже, если реанимацией.

— Я тебя услышал. Что с таблетками? — упрямо повторил Денис.

— Рубашку снимай, показывай, что там у тебя, — настоял Кирилл.

— Кир, я тебя позвал сына моего осмотреть. Таблетки не дашь — утром возьму у тренера.

— А до утра загнешься здесь?

Не вытерпела, распахнула дверь и вошла. Что за дурной героизм?!

Мужчины сразу замолчали. Мрачно уставились в разные стороны.

Посмотрела на сына, что даже не проснулся от голосов и вздохнула.

— Чай, кофе? Давайте, он хотя бы часик поспит?

— Не могу, Сонь, мне через сорок минут надо быть в клинике, — Кирилл придвинул по тумбочке раскрытый чемодан и с сожалением сказал. — Будите. Либо сами вечером приезжайте ко мне.

Ответили с Дэном одновременно и отрицательно.

Не надо Макару никуда сегодня кататься.

Лучше осмотрят сейчас — и снова ляжет спать.

Начала осторожно будить Макара. И краем глаза заметила шевеление — длинные пальцы Кирилла быстро перебрали блистеры с таблетками.

А после он молча, неодобрительно зыркнув, сунул Денису упаковку.

Поймала стальной взгляд мужа.

Что он творит.

Заорать на него захотела.

Но сглотнула ком в горле.

И тоже ничего не сказала.

Глава 39

ДЕНИС

— Наелся?

— Да, спасибо, мам, — Макар спрыгнул со стула, но Соня остановила его.

— Что нужно сделать?

— Ой, — сын привстал, взял со стола тарелку и убрал за собой.

Совместный завтрак — почти забытая простая радость.

Макар выбежал из кухни, мы с Соней остались наедине. Жена потянулась к телефону и нахмурилась. Что там еще? Новые статьи про меня и Полину? Или журналисты разнюхали о пропаже Макара?

— Что там? — привстал со стула и увидел, как Соня закрыла журнал звонков.

— Да, — махнула она рукой, — вчерашние события снились всю ночь: как я из машины звонила Макару, а в ответ тишина, затем набирала тебя, затем снова звонила Макару… проснулась сегодня, и вы оба дома. Будто всё как раньше. И на какое-то время всё что вчера произошло показалось мне какой-то кошмарной галлюцинацией. Но вот, посмотрела исходящие за вчера и осознала что нет, не привиделся мне вчерашний день. Что полиция?

— Дыра в заборе, ребёнок найден, — коротко объяснил я.

— Ясно.

Соня отвела от меня взгляд и поджала губы. Но спрашивать ни о чем не стала. Видимо, ничего она от меня уже и не ждёт.

— Как ты себя чувствуешь?

— Сонь, насчет Полины…

— Денис, — оборвала меня жена механически-спокойным тоном, — поостерегся бы ты говорить со мной про Полину на кухне. Я до дна выпита, и у меня под рукой 4 ножа. Намёк ясен?

— Я еще вчера понял что это дело рук Полины. Когда Макар пропал — почувствовал, что она причастна, ну а как сын заговорил про детский дом, — сжал и разжал кулаки, пытаясь справиться со шквалом эмоций, — прости что сразу не поверил тебе насчет детдома. Я не думал что ты придумала те слова, просто Полина казалась адекватной. Я решил что ты просто услышала фразу и интерпретировала по-своему. Короче, я баран. Столько херни натворил, сейчас удивляюсь.

Выжидающе посмотрел на Соню. Её взгляд немигающий, в упор.

— Ну и что ты будешь делать со своим пониманием виновности Полины?

А вот это уже иной разговор. Я думал над тем, что же делать всю ночь.

— Можно подстегнуть полицию, и с помощью показаний Макара привлечь её к ответственности.

— Мак сказал что сам пролез через дыру в заборе, сам подошел к Полине, а затем убежал. Она даже не прикасалась к нему, не тащила силком в машину. Ну заявит что приходила в садик, стояла потом рядом с ним, а тут Макар, сын «подруги». Хотела его домой отвезти, а он убежал. И что ей будет? — с отвращением проговорила Соня.

Осудить Полину вполне реально, вот только это трудоемко и будет иметь последствия.

— Я это так не оставлю, Сонь.

— Слова, слова…

— Если Полина и сядет, то ненадолго. Вероятно, её лишат родительских прав, и мне придется оперативно признавать Матвея. Но если он будет жить со мной, я ведь навсегда тебя потеряю, так? — спросил о том, что болит. — Тебя. А затем и Макара.

— Я не ставлю тебе никаких условий, Денис. Решение ты должен принять сам.

— Если я признаю Матвея, и отдам его родителям… черт, да лучше детдом. Отец и в молодости-то был жестким, а сейчас его характер еще сильнее испортился. Макара он не «воспитывал», потому что знал что ему за это уголовка будет светить.

— Он меня за это и ненавидит: я ему сразу сказала что один упавший с головы Макара волос, один синяк, одна жалоба сына — и я не посмотрю что мы родня, — подтвердила Соня то что я и так знал и поддерживал.

Отец меня за это каблуком прозвал — за мягкое отношение к Макару и потакание жене. Без физического воздействия, как он считает, мужика не вырастить.

— Матвею к ним нельзя. Мать будет как обычно на всё закрывать глаза, отец примется растить из него «чемпиона», и… нет, так нельзя, — покачал я головой.

— Ну пусть Полина живёт по соседству, я почти привыкла.

Решение. Чертово решение, — проговорил я мысленно.

С чего я раньше думал что Соня простит мне Полину и Макара, попсихует но примет их? Сейчас это бредом кажется, но Полина и моя мать меня в этом убеждали. Да я и сам старался представлять наилучший исход, и слепо уверовал в него: Полина — подруга Сони, Макар и Матвей — братья, справимся…

Ну я и кретин.

— Я сделаю так что Полина и Матвей уедут из страны. Навсегда, Сонь, — прохрипел я.

Я обеспечу Мота, возможно, придумаю что-нибудь чтобы видеться с ним хоть раз в год. Или буду общаться только по сети.

— Я вижу только такое решение, — добавил тихо.

Соня ничего не ответила, придерживаясь своей стратегии «решай сам».

— Кстати, — жена снова взяла телефон, а затем кивнула, — скинула тебе интересную аудиозапись. Спойлер: это звонок Полины на телевидение. На досуге послушай как она САМА им позвонила, а затем весьма активно торговалась за какую сумму готова продать своё интервью.

— Я прослушаю, Сонь.

Удивления нет, лишь сожаление что допустил такое развитие событий.

Еще пару дней назад я был в странной апатии, сил совсем не было. И Полину я считал жертвой обстоятельств, хорошей женщиной, в одиночку растившей сына, и не обратившейся бы ко мне за помощью, не будь на то веских причин.

Вчера апатия исчезла, пропажа Макара подействовала на меня как дефибриллятор. И теперь я не уверен ни в одном слове Полины. Ни в одном её действии.

Я уверен в одной лишь Соне.

Как же сильно я её люблю! И ведь не переставал любить никогда. Не было усталости от семьи, Соня мне не надоела как женщина, но почему-то я позволил себе завраться и плыть по течению стресса и самообмана.

Я не могу её потерять. Её и Макара.

Я. Просто. Не. Могу!

А она не сможет допустить мысль о примирении со мной, если всё останется как есть.

Соня права, решение за мной. И я его принял: Полина и Матвей должны уехать.

— Мне пора. Ты не против, если я вечером заеду? — поднялся из-за стола, но решил не наглеть и не озвучивать что хочу остаться еще на одну ночь.

— Не против. Можешь переночевать у нас, Макару так будет спокойнее. Кстати, пора его собирать, к психологу съездим.

— Будь на связи, пожалуйста. Владислав за вами присмотрит. Я буду звонить.