Наталья Миронова - Тень доктора Кречмера
Анне Ивановне очень хотелось узнать, от кого у Веры ребенок. Вера на это отвечала словами певицы Максаковой, к которой тоже в свое время приставали любопытные с тем же вопросом. По словам Антонины Ильиничны, рассказавшей Вере этот исторический анекдот, Мария Петровна Максакова отвечала так:
— Одно могу вам сказать: что мужчина, это точно.
Первые три года фирма Анны Ивановны была освобождена от налогов. Вера вела для нее калькуляцию и составляла внутренние отчеты. На четвертый год «лафа» кончилась, пришлось заполнить декларацию о доходах и платить с них налоги. Вера подвела годовой баланс, составила отчет и рассчитала налог. Анна Ивановна этот налог уплатила, после чего фирму посетил с проверкой налоговый инспектор.
Анна Ивановна позвонила Вере и настояла, чтобы она присутствовала при визите. Сколько Вера ни отнекивалась, сколько ни уверяла, что берет только надомную работу, что ей некогда, что ей надо учиться и присматривать за сыном, Анна Ивановна была непреклонна. И все-таки Вера, наверное, не пошла бы, если бы Анна Ивановна ей не задолжала. Она давно уже стала задерживать деньги, причитающиеся Вере за работу.
— Я вложилась, — говорила она с обезоруживающей наглостью.
Это означало, что она все деньги, в том числе и заработанные Верой, пустила в оборот и теперь надо ждать, пока не будет продана новая партия товара.
— Она просто жульничает! — возмущалась Антонина Ильинична. — Она нахалка! Видит, что на тебе верхом ездить можно, вот и ездит. Откажи ей, бог с ней совсем!
Вера и сама видела, что Анна Ивановна злоупотребляет ее терпением, кляла свою интеллигентскую мягкотелость, но все никак не решалась на разрыв. А тут Анна Ивановна намекнула, что, если Вера придет побеседовать с налоговым инспектором, она рассчитается по долгам. Пришлось Вере принять личное участие в проверке.
Женщина-инспектор огляделась на пороге, оценила помещение фирмы, располагавшейся в полуподвале здания бывшего долгопрудненского горисполкома, и с подкупающей улыбкой объявила:
— Что-нибудь я обязательно найду. Так что давайте лучше договоримся по-хорошему.
Анна Ивановна обожала скандалить. Приходя к ней сдать работу и получить новую, Вера не раз становилась свидетельницей шумных «разборок» хозяйки с подчиненными, поставщиками, партнерами… Вот и в этот раз Анна Ивановна уперлась и категорически отказалась «договариваться по-хорошему». Тогда женщина-инспектор нашла ужасные ошибки в бухгалтерской отчетности.
Первым долгом она сосчитала всю годовую выручку и объявила ее прибылью. Это был излюбленный прием налоговиков, рассчитанный, правда, на неопытных дурочек. Вера на эту уловку не попалась, указала инспекторше, что не учтены расходы, и той пришлось признать Верину правоту.
Но за Верой остался лишь первый раунд. Налоги уплачены, да, признала женщина-инспектор, но проводки сделаны не по тем статьям, и для государства эти налоги являются как бы недополученными. Надо платить заново. Плюс пени и штраф.
Анна Ивановна опять выдвинула вперед Веру: это же она все оформляла!
— Я работала строго по инструкции, — принялась оправдываться Вера.
— А у нас есть другая инструкция, — злорадно возразила женщина-инспектор.
— Я о ней знаю, — парировала Вера, — но новая инструкция была принята только в марте этого года. Я не могла по ней рассчитывать налоги за прошлый год.
— Инструкция для вас — руководство к действию, — строго заметила инспекторша. — Надо было не полениться и переписать отчет. Смотрите, тут у вас не тот КБК указан. Вот — у вас один ноль один тринадцать, а надо было один ноль один четырнадцать. И потом, вы указываете авансовый платеж, а надо — налоговую выплату. Вот приказ Минфина. Тут все сказано.
И она протянула новую инструкцию, уже открытую на нужной странице.
— Срок подачи истекает первого апреля, — стояла на своем Вера. — Инструкция, принятая в марте, не может иметь обратной силы.
— Ничего не знаю. У меня платеж числится недополученным, — ликовала инспекторша.
— Платеж произведен. — Вера видела, что инспекторша нарочно ее пугает, но ничего не могла с собой поделать: сердце беспомощно трепыхалось, по телу выступил холодный пот… Все по Кречмеру. — Проверьте ведомость внебанковских сумм, там и наш платеж найдется. Перенесите его в нашу лицевую карточку, и все будет в порядке.
— Вы, девушка, молоды еще меня учить! — возмутилась инспекторша. — Я не обязана за вами исправлять! Можете потом подать на нас в суд и взыскать выплату обратно. Но заплатить придется.
Она насчитала недоимок на двести миллионов неденоминированных рублей — сумму, превышающую весь годовой оборот фирмы. Они опять заспорили, и Вера сумела свести двести миллионов к сорока пяти, но уж эти сорок пять Анне Ивановне пришлось уплатить. Она разозлилась не на шутку.
— Я же говорила: что-нибудь я обязательно найду, — напомнила инспекторша. — Надо было договариваться. Да вы зла-то на меня не держите, все равно к этому и свелось бы в конечном счете. Но что-нибудь я должна найти обязательно. Работа у меня такая. А бухгалтер у вас хороший, вы на нее не серчайте.
Но Анна Ивановна «осерчала».
— Я считаю, что хоть половину этой суммы должны уплатить вы, — заявила она Вере, когда инспекторша ушла.
Вера тоже рассердилась. Даже страх прошел.
— Ничего я вам не должна. Можете подавать на меня в суд, если хотите, — ответила она сухо. — Только вряд ли вам это поможет.
У Анны Ивановны был «таможенный брокер», по сути, узаконенный контрабандист, помогавший ей проворачивать темные дела. Вера видела его несколько раз, слышала, как они собачились: Анна Ивановна всегда и со всеми собачилась в своем фирменном стиле. Однажды она даже заставила Веру присутствовать при одной такой «разборке».
Таможенный брокер запросил, по мнению Анны Ивановны, слишком много за растаможку какой-то партии товара. Анна Ивановна грозила выкупить товар у таможни напрямую, обойтись без его услуг, а он многозначительно тыкал пальцем вверх и говорил, что «туда отстегивать надо». Мол, он берет деньги не только себе, но еще и на долю какому-то высокому начальству. Анна Ивановна взывала к Вере:
— Мне еще «дельту» делать! Должна же я с продажи что-то иметь! А с такой накруткой товар никто не купит. Ну объясните ему, Вера Васильевна!
Вера отмалчивалась. Ей было тяжело, противно и немного страшно. В голове вертелось какое-то смутное и страшное воспоминание. Было у папы что-то такое… Какие-то неприятности… Тоже связанные с таможней.
Когда таможенный брокер ушел, Анна Ивановна накинулась на нее:
