Елена Квашнина - Там за облаками (СИ)
- Дойду, - взгляд у Маши посветлел, всё лицо посветлело, осветилось изнутри чудным воспоминанием. Славка любовно смотрел ей в глаза. На миг оба перенеслись в осенний день почти трёхлетней давности. Забликовала тяжёлая, маслянистая рябь волн Москвы-реки, зазолотились на солнце купола соборов Кремля, терпко запахли сиреневые хризантемы, потянуло той их радостной влюблённостью, счастливым преддверием чего-то большого и настоящего.
- Эй, вы чего остановились?! - крикнула над ухом возбуждённая Маргошка. - Давайте ловить такси, коли решили. Уже два "зелёных огонька" мимо проехали.
Дивное воспоминание, окутавшее Машу и Славку сверкающей пыльцой, дрогнуло, осыпалось тёмными хлопьями. Одна на двоих досада заполнила мир.
- Я её убью, - очень тихо, сквозь зубы, пообещал Славка, громко добавил, - Марго, а самой поймать такси слабо?
- Я маленькая, у меня не получится, - Маргошка открыла все зубы до единого в наглой ухмылке.
- Да? - ненатурально удивился Славка. - Маленьким девочкам в компании взрослых людей делать нечего. Больше с нами никуда не пойдёшь.
- Размечтался! - фыркнула Маргошка и отправилась ловить такси.
В машине говорила одна Марго, не замолкала ни на секунду. Вертела головой, широко жестикулировала, задавала идиотские вопросы, всячески отвлекала внимание Славки на себя. Выпороть бы, да ремня под рукой не нашлось. Шофёр, и тот очумел от настырной девицы, с облегчением высадил их напротив Водовздводной башни Кремля. Они прошли в прогулочном темпе метров пятьсот. День чудесный. Яркое солнце, но без одуряющей летней жары. Тяжёлая, маслянистая рябь волн и впрямь искрила бликами, волны звучно били в гранитный парапет. Ветерок трепал волосы, остужал горящие лица. Маргошка унеслась вперёд, перемежая воплями ею же исполняемый шлягер:
Рано, рано, рано прощаться,
Рано прощаться, поздно прощать.
Годы, годы, годы промчатся.
Что от тебя мне ждать?
Маша подумала о тайном пророческом для них смысле шлягера, воспроизводимого сестрой. Чёрт её за язык и связки тянул, эту Маргошку. Почувствовала, Славка думает о том же. Его рука поймала её пальцы, бережно сжала, успокаивая: глупости в голову лезут, забудь. И не отпустил, шёл, держа Машу за руку. Первое за много месяцев движение от лирики к физике. Она не испугалась, не запаниковала. Хорошо, правильно, так и должно быть. Никакого криминала при этом.
Маргошка остановилась, оборвала "пение", обернулась к ним. Крикнула зычно:
- Э-э-э! Ну-ка, немедленно расцепитесь! Вам нельзя!
- Я твою Маргошку придушу когда-нибудь, - серьёзно оповестил Славка, крепче сжал ей руку. Сильная, тёплая ладонь его согревала Машу от пяток до макушки.
- Может, Пушкина почитаем? - она, как подсолнух к солнцу, подняла лицо к Славке, белобрысому, сероглазому, совсем не красавцу, чертовски привлекательному, несносному, замечательному.
- Не-а, - Славка смотрел сверху вниз, смешинки прыгали в ясных очах, разбавленные плохо скрытой тоской. - Твоя наглая сестрица не даст. Весь кайф поломает.
Наглая сестрица между тем набрала хороший разгон, понеслась на них ракетой. Налетела, точно посередине, разбила, разорвала сцепление их пальцев. Выдохнула с натугой:
- Вам только через меня можно соединяться, - схватила за руки Славку, Машу, превратилась в связующее звено, в амбарную неподъёмную цепь.
- Папа, мама и я - отличная семья, - охарактеризовал Славка попытку Маргошки изменить сложившуюся конфигурацию. Он прошёл ещё метров пятьдесят, выдернул у Марго руку, остановился у каменного барьера, огорошил:
- Не хочу гулять. Раздумал. Давайте, девчонки я вас домой отвезу.
Маша, не желающая видеть истину, - Маргошка виновата, - вскинулась:
- Что-нибудь случилось? Ты с Ирой помирился?
- Я с ней окончательно разошёлся. Она здесь не причём. Устал, голова разболелась. От тебя заразился, наверное.
Неуверенная, извиняющаяся улыбка его говорила: не могу так, не хочу, ты умная, всё понимаешь, прочитай правильно мои мысли, не обижайся. Маша качнула головой, мол, хорошо, как хочешь. Одёрнула сестру, та полезла было тормошить Славку. Маргошка надулась.
Славка проводил их до самого дома, забыв о возможности столкновения с Шуриком. Они проводили Славку до остановки, посадили в автобус.
- Я позвоню на днях, - бросил он, стоя на подножке. Поторопился подняться в салон. Двери закрылись, автобус тронулся и, пыля, стал быстро удаляться. Сердце у Маши внезапно дрогнуло, сжалось в смертной тоске от дурного предчувствия, и она расплакалась.
- Ты чего? - не поняла Маргошка.
- Сама не знаю, - всхлипнула девушка. - Мне вдруг показалось, что мы видим его в последний раз, больше никогда не встретимся.
Так оно и случилось. Ну, или почти так. Их вторая прогулка по набережной была последней настоящей встречей.
- Он же сказал, что позвонит через несколько дней. Вытри слёзы, рёва-корова, - похлопала сестру по плечу Маргошка. - Я бы на твоём месте давно женила на себе Стаса. Сперва бы с Ирой развела, а потом на себе женила. Не хочешь? Ну и дура. Тогда так с ним будь, как у нормальных людей принято. Найдётся, что вспомнить в старости. А то вы, как первоклассники, ходите, за ручки держитесь. Смотреть противно.
- Противно? Не смотри, - вытерла слёзы Маша и направилась к дому.
Никто, абсолютно никто не понимал, не хотел понимать, что у них со Славкой отношения сложились на ином, гораздо более тонком и хрупком уровне. Все их торопили, либо подталкивая к несвоевременной близости, способной перечеркнуть, убить особый мир, в котором они существовали, находясь рядом, в надежде опустить эту парочку сумасшедших на грешную землю, либо, наоборот, силком оттаскивали в разные стороны, прочищая мозги, опошляя их чувства, заставляя видеть убогое, грязное в распахнутой навстречу душе. Наверное, не только к ней лезли советчики, но и Славке свою точку зрения навязывали. Но что, если она неправильно понимает Славку, неправильно понимает странную ситуацию, растянувшуюся на годы? Раз практически все против них ополчились, то, может, все и правы? Может, проще надо смотреть? Упрощение Маше претило, она сопротивлялась давлению со стороны, своим сомнениям, обычной житейской логике.
Славка позвонил через день
- Маня, поедем в лес, шашлыки жарить?
- Поедем, - засмеялась она. Радовалась не сбывшемуся предчувствию.
