Моника Мерфи - Второй шанс для него
Глава четырнадцатая
Если бы каждый раз, когда я думаю о тебе, расцветал цветок, я бы вечно гулял в саду.
Лорд Альфред ТеннисонФэйбл
– Просыпайся. – Я сдергиваю с Оуэна одеяло, и он пытается ухватиться за него, с мучительным стоном переворачиваясь на спину.
– Черт, Фэйбл, что ты здесь делаешь? И почему будишь меня как какой-то армейский сержант?
– Ха, будь я сержантом, звук моего свистка уже разрывал бы твои ушные перепонки, а я бы отдавала команду пробежать несколько кругов, и живо! – Я награждаю его щипком за ногу и бросаю в него смятое в комок одеяло. – Ты можешь опоздать в школу.
Он приоткрывает глаза и смотрит на часы на своем расшатанном прикроватном столике.
– Да еще и семи нет. Какого черта ты в такую рань поднялась? Что вообще ты здесь делаешь? Думал, ты снова останешься на ночь у своего нового любовника.
Да, точно, я тоже так думала. Прошлым вечером я даже намеревалась попросить Дрю остаться со мной здесь, чтобы я могла побыть с Оуэном. Но небольшой спор разрушил эти планы.
– Я хотела побыть дома и поговорить с тобой. – Я сижу на краю кровати, оглядывая его комнату. Это катастрофа. Моя, конечно, выглядит ненамного лучше, но по крайней мере у меня не валяются повсюду вонючие носки и посреди комнаты нет кучи грязной одежды, высотой, клянусь, мне по пояс. – Ты должен срочно убрать свою комнату, я бы сказала даже продезинфицировать.
– Моя сестра произнесла слово «придурок»[2] Думаю, именно его я услышал. – Брат садится и скребет в затылке. – Не могу поверить, что ты прокатила своего нового парня ради меня. Должно быть, хочешь поговорить о каком-то серьезном дерьме.
– Неужели обязательно выражаться? – Я говорю словно мамочка. Мне нужно что-то делать с его языком. Хотя на самом деле кто я такая, чтобы судить. Я сама много лет ругалась. Это был мой первый бунт против матери, и я никогда не сдавалась.
– Погоди минутку. Ты сама ругаешься как грузчик. – Он пытается сдержать зевок и чешет голую грудь. – О чем ты хочешь поговорить?
– Я тут подумала… – Я обрываю обтрепанные нитки с его изношенного одеяла. Мне действительно жаль, что у меня нет достаточно денег, чтобы купить нам хорошие вещи. – Хочу найти другую квартиру.
Он мгновенно затихает, и я вижу шок и неверие, написанные на его лице.
– Ты хочешь уехать? И оставить меня с мамой совсем одного?
– Нет. – Я качаю головой. – Нет, нет, нет. Я бы никогда так не поступила. Хочу уехать от мамы. Хочу жить с тобой вдвоем. – Когда он не произносит ни слова, продолжаю. – Ее никогда здесь не бывает. Она всегда со своим новым бойфрендом, и у нее больше нет работы, значит, она не может платить арендную плату. За все плачу я, и поверь, это тяжело. Я не зарабатываю кучу денег. Работаю всего лишь неполный рабочий день, хотя мой новый босс готов дать мне больше часов.
– Здорово.
– Все так, но здесь у нас слишком большая квартира. Наверняка смогу найти с двумя спальнями в районе получше и за меньшие деньги. Что думаешь? Ты хотел бы переехать?
– Я пойду туда, куда пойдешь ты, – говорит он, но я слышу колебания в его голосе.
– Но что?
– Но… мне только четырнадцать. Разве это законно? Разве мама не должна сделать тебя моим опекуном или кем-то в этом роде, если я буду жить с тобой?
– Зачем ей это нужно? Да ее даже не заботит, здесь мы или нет. Ей будет наплевать, если ты станешь жить со мной.
– Может, и так. – Он роняет голову, сминая одеяло у себя на коленях.
Дерьмо. Он хочет верить, что мама на самом деле думает о нем. В конце концов, он всего лишь ребенок. Кому хочется признаться в том, что мать ни капельки о нем не заботится? Я сама до сих пор не совсем смирилась с этим. Но я выстроила стену, защищаясь от боли, и сказала себе, что это не имеет никакого значения. Я в ней не нуждаюсь.
– Оуэн. – Я касаюсь его колена, и он поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом. У нас обоих мамины глаза, хотя я всегда считала, что у него красивее. У него самые густые и темные ресницы, что я когда-либо видела, даже непонятно, откуда они у него взялись при его светло-русых волосах. Однажды девчонки будут сходить с ума от этих глаз, если уже не сходят. Мой брат красивый. Дерзкий и чувственный. Мне жаль девушку, которая влюбится в него, кем бы она ни была. – Я хочу, чтобы ты переехал со мной. Не хочу уходить в одиночку.
– А как насчет Дрю Каллахана? Разве ты не хочешь переехать к нему? Разве он не богат?
Я морщусь.
– Понятия не имею, что будет у меня с Дрю. Но ты и я? Мы одна кровь. Мы семья. Я не собираюсь оставлять тебя. Мы – это все, что у нас есть.
– А как быть с мамой? Тебе не кажется, что она разозлится?
– Сомневаюсь в этом. Тогда ей же не придется беспокоиться о нас, и она сможет жить со своим бойфрендом. Я могу найти место лучше и меньше, с более низкой арендной платой. Беспроигрышный вариант для нас обоих. – Я более чем уверена, что мама не будет расстроена моим поступком. Почему ее это должно заботить? Я сделаю ее жизнь легче.
– А что, если у нее с Ларри Лузером ничего не выйдет? Куда она тогда пойдет?
– Оуэн. – Я сильнее сжимаю его колено. – Мы за нее не в ответе. Она взрослый человек. Она может сама о себе позаботиться.
Он наклоняет голову и кривит губы. Так он выглядит взрослее и уставшим от жизни больше, чем должен быть любой четырнадцатилетний подросток.
– Я просто беспокоюсь о ней. Беспокоюсь о тебе. Я должен быть мужчиной в доме.
Моя челюсть отпадает.
– Кто тебе это сказал?
– Мама. Давным-давно. Она тогда сказала, что я должен приглядывать за вами обеими, и я пообещал делать это. У меня не очень получалось, но, клянусь, что я постараюсь.
Мое сердце разрывается от боли за этого ребенка. Он еще так молод, но уже так много пережил. На его долю выпало слишком много бед. Схватив брата за плечи, я быстро притягиваю его в объятия, но не держу долго, зная, что он в любом случае вывернется из моих рук.
– Мы позаботимся друг о друге, хорошо? Не будем нести этот груз в одиночку: я или ты. Мы разделим все тяготы.
– Я помогу тебе во всем, что будет нужно, Фэйбс. Я на твоей стороне. Обещаю. – Он снова прижимается ко мне, а я крепко обнимаю его, наслаждаясь объятиями немножко дольше. Так сильно его люблю. И ненавижу, что он должен разрываться между мамой и мной.
– Давай, иди в душ. – Я встаю с кровати и направляюсь к двери. – И когда ты сегодня вернешься домой, я хочу, чтобы ты убрал эту комнату. Это отстой.
Пока я иду на кухню, его смех несется за мной по коридору. Сегодня перед тем, как подняться, я полчаса пролежала в постели, глядя в потолок. Думая о поиске квартиры, запланированном на сегодня, о разговоре с Оуэном, о том, что, возможно, нужно собрать все свое мужество и поговорить с мамой об отъезде.
