Дарья Волкова - Падение Рыжего Орка
— Мне бы за горло его подержаться… — свистящим шепотом.
— Вот что со мной не так, Любашик, а? — тоскливо спросила Варя. — Один — изменил, еще и «подарком» наградил. Другой изменил, да еще практически у меня на глазах. Мало того, что сначала говорят — «люблю», «моя», а потом обманывают и предают. Так еще и лицом тыкают — вот, мол, какая ты дура. Наверное, и, правда, дура. Второй раз. На те же грабли. Что со мной не так, Люб? Что мне только одни уроды попадаются? — все-таки всхлипнула. Потом икнула.
— Не дури! — Люба сунула ей под нос бокал. — И с больной головы на здоровую не перекладывай! С тобой все в порядке. Ты у нас умница, красавица и вообще — хирург. Отсекай ненужное! И, знаешь… — Люба забрала Варин бокал с вином и решительно допила остатки. — Бог троицу любит! Вот третий будет у тебя… — оттопырила большой палец. — Вот какой! Так что хорош киснуть и готовься встретить настоящего мужчину в своей жизни!
— Бокал отдай! — все-таки улыбнулась сквозь слезы Варя. — Тоже мне, будущая мать, а туда же.
— Уже можно! — с непонятной уверенностью ответила невестка. — Ребенок уже сформирован полностью, и от глотка вина ничего нам не будет. А мне надо! И… Ох… — выдохнула и прижала руку к низу живота слева. — Дочь тоже возмущена мужской подлостью. Распиналась вовсю.
Варя улыбнулась уже увереннее. Приложила ладонь к круглому животу, и вслушалась в толчки. Там маленький ребенок. Маленькое чудо. Девочка, с которой у самой Вари общая кровь. Ее племянница. И вот это по-настоящему важно.
— Ладно, все, — уже привычным жестом оторвала бумажное полотенце, высморкалась. Второй рулон за сутки. — Пережила Юрия. Переживем и Тихона. Время все лечит. Все, что мне нужно — время.
— Тихон?! Господи, Варька, где ты это чудо в перьях нашла?
— Сам свалился, — отмахнулась Варя.
— Он твой коллега?
— Нет. Я в этот раз богатенького… подцепила. Ресторатор он. Довольно успешный.
— И как теперь по ресторанам ходить? — проворочала Люба. — Эх, если бы не мое положение… Я бы Надин позвонила…
— И что?
— Потолковали бы с твоим Тихоном. Ласково. Как девочки, — ноготки застучали по столу. — Нежно-нежно. За все его старания. Ссс… скотина!
— Перестань! — немного пьяно хихикнула Варя. У Любавы по сравнению с ее сестрой Надей характер еще мягкий. Надиного крутого темперамента даже Варя не то, чтобы побаивалась — но опасалась. Ей под горячий язык лучше не попадаться. Один только человек знал, как с ней справляться. Но этот человек и с суперкомпьютерами умел ладить. — Слушай, а ты… в Коле никогда… не сомневалась?
— Нет, — с завидной уверенностью. — Я и ревную его только для тонуса, — улыбнулась смущенно Люба. — Я же знаю, что он никогда… И он знает, что я… Да брось, Варя! Два урода — это не показатель!
— Однако, тенденция, — ответила Варя фразой из известного чукотского анекдота.
— Нет, не тенденция, — упрямо не согласилась Любава. — Просто… Да я просто уверена, что третий будет идеален. И он уже ждет тебя, Вареничек! Слушай, — внезапно воодушевилась Люба. — А тебе Егорка понравился? Он славный. А с новой стрижкой так вообще красавец!
— Перестань! — Варя не верила себе, что улыбается. Что спустя сутки после этого у нее уже получается улыбаться. — Не порти мальчику жизнь. Сама справлюсь.
— Справишься, конечно, — уверенно кивнула Люба. — Ты только этого своего козла забудь — и все будет хорошо.
— Легко сказать… — выдохнула невесело Варвара. — Вряд ли смогу. Так скоро. Время нужно.
— Ничего, он подождет! — уверенно ответила невестка. — Принц твой. Дождется. Понимаю, хорошая моя, что трудно. Но ты справишься, — Любава обняла золовку за плечи. — Ты же у нас сильная. Ооох… — снова положила руку на живот. — Николаевна совсем разбушевалась.
— Бунтует? — улыбнулась Варя.
— Угу. Наверное, домой мне пора. Отец наш скоро явится. Он, конечно, будет «ни петь, ни свистеть» после своего «обхода». Но покормить и почесать за ухом Звероящера надо обязательно.
— Конечно, обязательно! Давай, езжай. Поздно уже. И… спасибо. За все.
Люба лишь фыркнула.
В прихожей, помогая Любаве надеть шубку, Варя произнесла нерешительно.
— Люб… Ты не говори никому, ладно?
— Обижаешь, — невестка запахнула шубу. — Я понимаю, что это между нами, девочками.
То ли дело было в Любе, ее присутствии и словах. То ли в бутылке красного десертного. То ли в том, что накануне ночью Варя совсем почти не спала. То ли в тяжелом рабочем дне. Или в чем-то еще. Но после душа она заснула. Практически мгновенно. Без слез, без мыслей. Без сновидений и сожалений. С абсолютно пустой головой.
А утром, едва начался рабочий день, позвонил Николай. Первая мысль была, что Люба все-таки не сдержала данного слова и рассказала все Кольке. Поэтому трубку взяла с опаской. А потом подскочила на месте. И оглохла от Колиного вопля.
— Варька! У меня дочь родилась! ДОЧЬ! Леночка! Сегодня ночью! Под утро уже! Дочь, Варька, дочь! У меня родилась дочь!
И тут у Вари снова потекли слезы. Сквозь них она улыбнулась встревоженной Зое Анатольевне, поднявшей с места вслед за ней. Замахала рукой — дескать, все в порядке. Но медсестра уже поняла по ее репликам, заулыбалась широко и радостно. И, правда, радость-то какая. Человек родился. Где-то убыло, а где-то прибыло. Все в гармонии.
Потом Зоя Анатольевна накапала Варе и себе в чай рижского бальзама, одной рукой отметя возражения про «за рулем».
— Отметить надо обязательно! А к вечеру все выветрится. Там чайная ложка на кружку.
И сегодня, в виде компенсации за вчерашнее, на удивление малолюдно в травмпункте, и есть возможность посидеть и попить чаю. И отметить рождение племянницы. Варвара пила чай с ароматным бальзамом, звонила матери, отцу, бабушке, Надьке. Все всех поздравляли, правда, отец был очень краток — звонок застал его на клиническом разборе. Но голос радостный до невозможности. «Дед я, Вареник, дед! Теперь твоя очередь». На эти слова отца сердце защемило. Но уже терпимо.
Ник позвонил еще раз, ближе к концу рабочего дня. Рассказал подробности, похвастался фото. А потом огорошил просьбой.
— Варька, поехали коляску выбирать?
— Какую? — не сообразила Варя.
— Ленкину! — расхохотался брат. А потом добавил серьезнее. — Любава не разрешала мне ничего покупать. Суеверия какие-то вдруг проснулись, до рождения ребенка, типа, нельзя, чтобы не сглазить, и все такое. Я думал, в роддом ее сбагрить на плановые роды и заняться этим вплотную. А оно, видишь, как получилось. Любовь Станиславовна вечно все по-своему делает.
Ник ворчал, но Варя ему не верила. Голос у него был до дурости счастливый. Хотя можно было представить, чего стоила вся эта ситуация ее брату, который привык все планировать на пять лет вперед. А тут Люба с Леночкой взяли — и все папино плановое хозяйствование псу под хвост. Варя улыбнулась.
