Анна Яфор - В тени Золушки
Антон вновь подумал о кольце с камнем необычного цвета, таким же, как небо ранней весной. И вспомнил Катины слова. Она ведь не о глазах говорила – о душе и том сокровенном, что таилось в ней. И тогда, шесть лет назад, и сейчас он ничего не знал о Жениной душе и ее мечтах. Даже не сумел выяснить, какие цветы та любит, что уж размышлять о большем?
Поднимаясь от набережной к центральной улице города, опять ощутил боль в спине, усилившейся при движении по лестнице. Да что же такое происходит?! Мужчина поморщился, пытаясь потянуть мышцы, но стало только хуже: боль горячей волной окатила ноги, вынуждая остановиться. Все-таки придется ехать к врачу, как бы ни хотелось этого избежать.
Дорога к машине заняла в два раза больше времени, чем рассчитывал, но Антон неожиданно обрадовался. Возрастающая боль в позвоночнике отвлекала от другой, давая хотя бы незначительное облегчение от жгучего опустошения внутри и тупика, выхода из которого он по-прежнему не видел.
Уже у самого автомобиля задержался на несколько мгновений, стараясь отдышаться. Садиться было тяжело. Машинально обвел глазами окружающие здания и вдруг замер, когда вместе с новым приступом боли ощутил иное: понимание. У него не было вариантов, и это даже не решение, но то, что сейчас он реально может. Набрал номер друга:
– Ник, жду тебя возле банка через пятнадцать минут.
Глава 23
Идея Никите не понравилась.
– Антон, не время для новых проектов. Тем более, таких… сомнительных. Ты ничего не понимаешь в этом бизнесе. Сейчас ли экспериментировать?
Он и не мог бы все пояснить другу, даже если бы захотел.
– Прости, но обсуждать мы ничего не будем. Я давно не был так уверен, что поступаю верно.
– Это огромные вложения. Тебе бы вытянуть хотя бы то, что есть. Говорил с отцом?
Не говорил. Так и не нашел в себе сил для необходимого шага. Пока нет.
– Это его компания, Ник. Он вправе распоряжаться ею так, как считает нужным.
Тот оторопел.
– Бизнес лишь формально принадлежит ему. Антон, что у вас случилось?
Друг заслуживал объяснений, но найти подходящие слова не получалось.
– Давай не сейчас. Никита, я не готов к объяснениям, понимаешь?
– Не понимаю. Не могу молча смотреть, как рушится то, что мы создавали несколько лет. Да, это твое дело, и здесь ты главный, но в твоей голове сейчас творится непонятно что. Нельзя в такой ситуации вкатывать баснословные суммы в то, что вряд ли принесет отдачу, по крайней мере, в ближайшее время. Гораздо мудрее потратить деньги на адвокатов, проработать варианты…
Антон оборвал его:
– Я правильно понял, ты сейчас предлагаешь мне судиться с отцом?
– Если понадобится…
Глубоко вздохнул, удерживая рвущуюся наружу ярость.
– Ник, ты мой друг. Я доверяю тебе. Люблю тебя. Но сейчас просто запомни, потому что повторять не буду. Я. НИКОГДА. НЕ СТАНУ. С НИМ. СУДИТЬСЯ… Что бы он не сделал. Деньги – это всего лишь бумажки, а он – человек, подаривший мне жизнь и научивший всему на свете. Если бы не он, я не имел бы сейчас ничего из того, что меня окружает.
Никита задумчиво уточнил:
– То есть ты одобряешь случившееся?
Он и не думал, что слова способны причинять такую боль. Слова об отце. Его родном, любимом отце, который всегда может быть только прав. Так происходило с самого детства. Даже когда пытался в чем-то не согласиться, впоследствии оказывалось, что тот все же понимал лучше. Видел дальше. Его опыт простирался туда, куда самому Антону заглянуть не удавалось. И теперь… просто не могло быть иначе, какой бы тяжелой не чувствовалась эта истина.
– Не одобряю. Но он не перестанет быть моим отцом, что бы ни произошло, – и уже неслышно, лишь для самого себя: «Очень надеюсь на это».
Тряхнул головой, заставляя себя сосредоточиться на другом.
– Оставим тему, Никита. У нас две недели, чтобы все успеть.
– Ты в своем уме? – друг нахмурился. – Это нереально. За две недели мы едва с бумагами разберемся, не говоря уже обо всем остальном. Понадобится пару месяцев, не меньше.
– Две недели.
В глазах собеседника отражалось не просто недоумение – растерянность, шок и вполне очевидные опасения о его, Антона, умственном здоровье.
– Ты понимаешь, сколько денег придется переплатить за такую спешку?
Не важно. Он переживет косые взгляды и возможное непонимание.
– Я уже опоздал на целую жизнь. Сейчас есть только две недели, чтобы все приготовить. Четырнадцать дней, Ник, и ни часом больше. И я очень рассчитываю на твою помощь.
* * *То ли от множества поездок, которые пришлось осуществить в течение следующего дня, то ли от невозможности элементарно расслабиться, к концу выходных терпеть боль в спине стало невыносимо. Она спустилась ниже, мешая ходить, но облегчение не наступало уже ни в каком положении. Очередная бессонная ночь вынудила обратиться к врачу, как бы ни был неприятен данный визит.
Антон находился уже на середине дороги в больницу, когда позвонила Кристина, в очередной раз возмущенно поведавшая о непреходящей тошноте. Пришлось вернуться за ней: у девушки тоже намечались какие-то мероприятия у доктора.
Он старался следить за дорогой, но не мог не обращать внимания на недовольное лицо невесты. Казалось, что та совсем разучилась улыбаться. Между бровями застыла складочка, придавая красивому лицу слишком угрюмое выражение. Она словно повзрослела за последние недели, даже постарела, если подобное было уместно говорить в адрес двадцатипятилетней женщины.
Ему вдруг захотелось рассмеяться. Глупая девчонка. Зачем придумала все эти проблемы и себе, и окружающим? Самой еще в куклы играть надо, а не детей заводить. Выбрала себе такую неподходящую игрушку в его лице, а теперь не знает, как справиться. Жаль… Ее отчего-то жаль безумно. И малыша, который ни в чем не виноват. И горько от того, что собственная жизнь превратилась в комок нервов. Распутать бы его, да только конец никак не найти…
Антон не стал спорить, когда Кристина изъявила желание идти к врачу вместе с ним, хоть и понимал, что она таким образом выторговывает право потребовать потом его присутствие рядом с собой. Спорить не собирался. Ничего не случится, если он послушает такие важные советы для беременных, хоть и выучил уже почти наизусть все сказанное прежде.
Но предполагаемая короткая встреча с собственным врачом затянулась на несколько часов. Доктор настоял на детальном обследовании, а рассматривая результаты анализов и снимки, нахмурился.
– Антон Михайлович, не ожидал от Вас такого безответственного отношения к своему здоровью. Мы же говорили в прошлый раз, что Вам крайне необходим отдых. Вы не только не прислушались… более того: усугубили положение.
