Д. Клименко - One and Only
— Так, стоп машина, — девушки испуганно на меня посмотрели, — Никаких реверансов и словечек типа «госпожа», чтобы не было. Ко мне только на «ты» и только по имени. Повтори, пожалуйста, свое имя.
— Кортэнийвренелвия, Гос… Простите, Грина, — да уж, загоняли девчонку с этими манерами. Про имя вообще молчу, это, знаете, из серии «Я бы тоже потерялся».
— Я в жизни не смогу выговорить твое имя, можно я буду называть тебя Кортни? — девушка с опаской кивнула.
— А тебя как зовут? — перевела я взгляд на другую блондинистую макушку. Так и хочется им сказать: «Гюльчатай, открой личико». Но не поймут.
— Келлийвренелвина… — не, ну такое ощущение, что я их сейчас съем.
— Вы близнецы что ль? Такие имена одинаковые…
— Нет, мы двойняшки… Госпожа, Вы не дали мне имя, — тихо проговорила вторая.
— Ах, да. Ты будешь Келли. Просто начало ваших имен возьмем. И я просила не выкать.
— Как прикажете, — хором сказали двойняшки. Вот, как с ними бороться?
— Это был не приказ, а просьба, вы в праве не выполнять её, — постаралась вразумить их, — И поднимите уже, наконец, головы, мне надоело общаться с говорящими косичками на ваших светлых макушках.
Девочки подняли на меня глаза. Между прочим, очень красивого серого оттенка. Кортни и Келли, действительно, отличались, но не сильно. Кортни чуть повыше, оттого кажется худощавее, черты лица у нее чуть более угловаты. Одеты служанки одинаково, в длинные светло-серые хлопковые или льняные (я как-то не очень разбираюсь в тканях) платья, с темно-серыми передниками, на ногах что-то похожее на наши мокасины.
— Девочки, давайте сделаем так. Я сама разберу свои сумки, а вы мне расскажете, что и где в этой огромной гардеробной находится.
Двойняшки расцвели. Кстати, когда я говорила про огромную гардеробную, я не преувеличила ни сколько. Вроде кажется, что обычная комнатка, два на три, со столиком и двумя креслами, но… Во-первых, двери всех шкафов зеркальные, поэтому вся комната — одни сплошные зеркала. Во-вторых, подвох гардероба в том, что все шкафы вглубь метра по три. Захочешь спрятаться, можно в джунглях гардероба год сидеть, никто не найдет. Скажу больше, здесь ни то, что никто не найдет, сама себя не найдешь.
Когда девчонки открыли первую дверь, я чуть на пол не осела. Я даже в магазинах столько обуви не видела, а уж тем более моего размера. Ладно, с размером обуви вообще не удивительно, Серега его знает, мы с ним вместе часто за кроссовками ездили. Дальше оказалось интереснее. Сразу после обуви шла верхняя одежда: шубки, накидки, болеро, чего только не было. Мои глаза медленно, но верно перемещались на лоб и увеличивались в размерах.
— Грина, с Вами все в порядке? — обеспокоенно спросила Келли.
— Э-э, да, вроде бы, да, — замялась я, — А почему ты спрашиваешь?
— Вы уже минуты три стоите, не шелохнувшись, с ужасом в глазах…
— Я просто в шоке, здесь слишком много всего. Давайте вы больше не будете мне ничего показывать, иначе я свои вещи такими темпами никогда не разберу.
— А что же нам тогда делать? — спросила Кортни. Чуть ли не заикаясь. Да что же это такое, почему они меня боятся?
— Келли, ты сходи на кухню, принеси холодного молока три стакана и три самые вкусные булочки, — девушка кивнула и, откланявшись, ушла.
— А ты, Кортни, помоги мне с вещами.
Мы вдвоем быстро управились с первым чемоданом, в котором были обычные повседневные вещи и косметика (больше половины из этого всего с помощью Кортни перекочевало в шкаф спальни). Стоило мне открыть вторую сумку, глаза Кортни поползли на лоб.
— Что-то не так? — спросила я и тут же хлопнула себе по лбу. Как я сразу не смогла догадаться? Она, наверное, пуанты, чешки и кроссовки не видела.
— Нет, Госпожа, ну что Вы, — я взглядом метнула в нее парочку молний. Какая я к черту госпожа?!
— Ой, я имела в виду, Грина, — я улыбнулась. Понятливая девочка.
— Ты на вопрос не ответила, Кортни. Что не так?
— Ну…
— Нууу??
— У Вас столько странных вещей, — выпалила девушка. Я хихикнула.
— И чем же они странные? Здесь такое не носят?
— Нет. Придворные женщины ходят только в платьях, прикрывающих ноги, — я приподняла бровь. То есть, ноги должны быть закрыты, а грудь и выставить можно? Хм… странный мир, однако. Девушка продолжила свою речь, но уже тише и опустив голову.
— А у Вас столько брюк из странной ткани, интересные накидки с капюшонами, да и обувь… — тут она осеклась, — Вы же не накажете меня за эту наглость? — Господи, что она несет? Наказать? Я ее в угол должна поставить, что ли, за то, что она никогда не видела джинс, толстовок и кед?
— Что за бред? По какому праву я должна тебя наказать? Да и за что?
— Ну как же… Я посмела оскорбить невесту Наследника, — чуть не плача, говорила девушка. Повернутый какой-то мир, ей-богу.
— Так, отставить слезы! Этот твой Наследник ничего не сделает за то, что меня оскорбили. А если и сделает, то это будут хвала и почести. То, что ты никогда не видела такой одежды, совершенно не означает, что ты не имеешь права полюбопытствовать. И вообще, еще раз выкнешь мне, буду бить. Все поняла? Относись ко мне, как к подруге… Прекращай хныкать, нос опухнет.
— Спасибо, Грина. В… Ты очень хорошая. И добрая.
Кортни поднялась. Вошла Келли, сообщив, что поднос с едой ожидает меня спальне. Решив, что булочки немного подождут, попросила Келли присоединиться к нам. Усадив своих новых знакомых в кресла, я стала разбирать свою сумку с танцевальными принадлежностями, попутно рассказывая о каждой вещи. Показала, что такое пуанты и для чего они нужны, чем удобны кроссовки, и почему все ткани должны быть эластичны. Но большее внимание двойняшек привлекли мои танцевальные туфли. Я еще сдуру взяла самые любимые: черные замшевые с тонкими переплетениями на стопе и восьмисантиметровым каблучком. Особенно им понравилась подошва. Потому что она мягкая.
— Вот бы нам такие туфельки, — вздыхали девчонки.
— Скажите мне размер обуви, я привезу вам такие через пару дней, — пожала я плечами.
— Правда? — хлопала в ладошки Кортни. Как маленькая…
— Правда, правда. Кстати, сколько вам лет?
— Сорок, — хором ответили двойняшки. Не, мои глаза точно из орбит скоро вывалятся. Сколько, сколько?
— Знаете девочки, вы отлично сохранились, — они захихикали.
— Ну что ты, Грина, мы считаемся еще подростками. То, что нам велели прислуживать тебе, большая честь для столь юных слуг.
— Интересно, а сколько же Максу? — вслух поразмыслила я.
— По нашим данным, Наследнику около ста лет, Грина. Если ты, конечно, имела в виду его, — ответила мне Келли.
