Мэри Патни - Что осталось за кадром
Он вздохнул, все еще избегая ее взгляда.
- Британия - мой дом, но воспоминания не всегда бывают приятными.
У каждого в детстве есть печальные моменты. Но его ранние годы, видимо, были очень горькими, если вызывали такую реакцию.
- Но съемки постоянно приводят тебя сюда.
- И я приезжаю. Раздираемый противоречивыми чувствами.
Он так и не стал американцем; хотя получил вид на жительство больше десяти лет назад. Рейни считала, что это красноречиво говорит о его чувствах к родине.
Однажды, сгорая со стыда, она заглянула в его паспорт, когда Кензи забыл его на туалетном столике. Из документа следовало, что он родился в Лондоне, в феврале, именно в тот день и год, которые Кензи всегда называл. Интересно, соответствует ли это истине? Неужели желание скрыть прошлое толкнуло его на подделку документов? Вполне возможно.
Подумав, что так никогда и не узнает правды, Рейни откинулась на спинку сиденья. Поскольку Кензи не требовал отдельной машины, они ездили на репетиции и обратно вместе. Это экономило деньги, к тому же она получала удовольствие от совместных поездок. Оба они делали вид, что той ночи в скалах не было, но с тех пор их тянуло друг к другу.
- Репетиции идут гладко, но я побаиваюсь делать оптимистические прогнозы, так как знаю, сколько проблем возникает на съемках и при окончательном монтаже.
Он наконец отвернулся от окна.
- Не говоря уж о том, что осталось снять самую сложную Насть картины. Съемки будут трудными для нас обоих. Можно даже сказать, мучительными.
Она невольно вздрогнула, услышав, как сурово прозвучало последнее слово.
- Боюсь, тебе будет тяжелее, чем мне.
- Вряд ли, - продолжал он. - Тебе придется руководить мной, что не доставляет тебе удовольствия, и, кроме того, впереди самые сложные сцены Сары.
- Ты говоришь так зловеще, как ведьмы в «Макбете».
- Они были не только зловещими, но и предсказывали правду.
Она вспомнила, как блестяще он сыграл в эпизоде с сэром Джеймсом. Кензи нутром чувствовал характер Джона Рандалла. И если сказал, что следующие недели будут трудными, то, несомненно, прав. Сейчас уже поздно думать об этом, и все же ей в голову пришла мысль, не слишком ли большую жертву она потребовала от него, настояв на его участии в фильме.
Поздно. Как только эта мысль появилась, Рейн тут же выбросила ее из головы. Сколько денег, людей и надежд связано с этой работой! Маркус Гордон может дать ей второй шанс, если она потерпит неудачу с фильмом, но никогда не простит, если она струсит на полпути.
- У тебя такой вид, будто ты откусила кусок спелого яблока и обнаружила внутри червяка, - прервал ее размышления Кензи.
- Меня неожиданно охватило сомнение. И зачем только я впуталась в этот проект?
- Ты справишься, Рейни, как всегда. Эта твоя способность просто пугает.
Он прикрыл глаза, давая понять, что разговор закончен.
Возможно, ездить в одной машине не такая уж хорошая идея.
Глава 16
Найджел Стоун не терял времени зря. На следующее утро Рейн и Валентина просматривали лондонские газеты, сидя за завтраком в номере Рейн. Их интересовала реакция прессы на съемки фильма.
Вэл взяла из стопки «Лондон инкуайер» и тихо присвистнула.
- Черт побери! Посмотри!
У Рейн сжалось сердце. На первой странице красовалась фотография Кензи. Заголовок вопрошал: «Знаете ли вы, кто этот человек на самом деле? Она лихорадочно Просматривала текст. «Каково истинное происхождение самого популярного английского киноактера? Кто он в прошлом - богач, бедняк, вор, нищий? Король или преступник…»
Статью сопровождало по меньшей мере полдюжины фотографий. Поскольку Кензи редко отказывался от работы и снялся в массе фильмов, недостатка в материалах не было: Кензи Скотт, играющий мачо, с обнаженным торсом и магнетическим взглядом, в ролях романтических героев-любовников, опасных и таинственных… На одной из фотографий - она в его объятиях, кадр из триллера «Смертоносная сила», в котором они снимались в прошлом году. «Рейн Марло покинула Кензи Скотта, когда узнала, кто скрывается под маской красавца», - интриговала читателей газета. И дальше: «Кензи Скотт утверждает, что он британец, но его прошлое сплошная ложь, направленная на то, чтобы одурачить соотечественников, которые восторженно принимают его», - заявлял репортер. Более того, Стоун призывал высказаться читателей, если кто-то из них, знал Скотта в юности. И обещал, что «Инкуайер» щедро заплатит за ранние фотографии актера. «Читатели вместе с Найджелом Стоуном узнают правду!»
- Проклятие! - выпалила Рейн. - Написано так, словно Кензи - убийца. Он может предъявить иск за клевету этой паршивой газетенке?
Вэл покачала головой:
- Здесь только вопросы и фотографии. Его ни в чем не обвиняют. Так что никакой клеветы нет.
Жаль. Зная, что Кензи не большой любитель читать прессу, она взяла газету.
- Пожалуй, покажу это Кену, чтобы подготовить его.
Его номер, находился на том же этаже. Рейн решительно постучала.
- Это я.
Прошло некоторое время, прежде чем на пороге появился Кензи в банном халате й с мокрыми волосами. От неожиданности она замерла. Идиотка, Рейн сердито одернула себя, можно подумать, что она никогда не видела его в таком виде.
- Кажется, я произвел на тебя неизгладимое впечатление? - Он улыбнулся, в зеленых глазах заиграли лукавые огоньки. - Твое замешательство весьма многообещающе.
- И не надейся. - Она вручила ему газету. - Полюбуйся.
Он взглянул на первую страницу, и его веселое настроение как рукой сняло.
- Да, черт бы их побрал…
Кензи читал статью с каменным выражением, которое всякий раз приобретало его лицо, когда речь заходила о его прошлом. Поколебавшись, Рейн все же не удержалась от вопроса:
- Я уважаю твою скрытность, но, прошу тебя, ответь мне. Ты боишься, как бы не всплыли какие-то неприятные факты?
- Ты думаешь, я преступник? - Его лицо скривилось в презрительной гримасе.
- Конечно, нет. - Она вздохнула. - Видимо, мне следовало раньше поинтересоваться твоими тайнами. И если бы открылась какая-то катастрофическая информация, я бы наверняка что-нибудь придумала. Инвесторы мне шею свернут, если ты замешан в чем-то, что может негативно отразиться на проекте.
- Успокойся. Никаких поводов для моего ареста нет.
Значит, все-таки что-то есть, подумала Рейн, но не стала настаивать.
- Просто скажи мне, есть что-то такое, что может повредить фильму, если выйдет наружу?
После долгого молчания он сказал:
- Есть… некоторые эпизоды, которые могли бы стать находкой для желтой прессы, но, слава Богу, о них некому рассказать.
Она вздохнула:
