Ольга Дервиш - Положительная нота
Дверь распахнулась и в проеме показалась мать.
– Доченька! – кинулась она к кровати. – Как же так!? Боже! Как ты!? Мне позвонили, сообщили. Что с Евой!?
Ксю приподнялась на локтях и позволила себя обнять, морщась от болезненных прикосновений и слабости.
– Мам, мне ничего не говорят. Про Еву. Может, тебе скажут? – устало проговорила.
– Как же так!? Я… – она обернулась за закрытую дверь. – Я попробую узнать, Ксеня. Сейчас. Полежи, милая. Я оставлю тут сумку. – Снова скрылась за дверью.
Через несколько минут вернулась, и сообщила, что доктор будет с минуты на минуту. И действительно, вошел врач, хмуро оборачиваясь на зашедшего следом Илью. Парень удивился присутствию пожилой женщины, но тут же как-то облегченно выдохнул.
– Ксения Лесина? – прогремел внушительного вида врач, поправляя воротник белого халата.
Ксю кивнула, нервно подмечая нерешительность, с которой медик молча топтался у изножья ее кровати. Илья застыл у входа и ждал.
– Девочка, пострадавшая в аварии, ваша дочь?
Ксю вздрогнула от слов.
– Да. Ева. Что с ней, – Ксю снова села, напряженно ища в лице доктора ответ.
– Эмм… Девочка едва выжила. Минимальное промедление, и… В общем, у нее сдвиг шейных позвонков, повреждены сосуды, осуществляющие ток крови к головному мозгу. Она в коме. – Послышался всхлип Ирины Ивановны. – Мы исправили, что смогли, но если она проснется, вероятны осложнения. Кроме того, даже при самом лучшем исходе потребуется посттравматическое лечение и долгая реабилитация.
Ксю сидела, натянутая как струна, не дыша слушала приговор. Мир вокруг перестал существовать. Ее маленькая малышка, ее Ева… на грани смерти. Вот вам и защита детского кресла. Где она, эта защита? Что теперь делать?
Увольняться, чтобы ухаживать за Евой – им не на что будет жить и тем более лечить ее. Продолжать работать, – Ксю бросила взгляд на умывающуюся слезами мать, – кто будет с Евой?
Кроме слез Ксения никак не реагировала на новости. Истерика была внутри. Внешне будто кто-то выключил эмоции. Собственная боль стала абсолютно не важна.
– Ее можно увидеть? – прошептала.
– Она в коме и находится в реанимации. Туда нельзя входить. То, что ребенок без сознания, это к лучшему в данном случае. Извините, мне нужно идти. – Ксю показалось, что доктор трусливо сбежал.
– Я хочу ее увидеть, – гнула своё Лесина в пустоту.
– Дочка, ну раз говорят, что нельзя…
– Мама! Это моя дочь! – вдруг, вскочив с кровати, взорвалась девушка и краем глаза увидела, как Илья сделал шаг ближе к ней. – Ты что не понимаешь? Я хочу ее увидеть!
– Ксеня, я понимаю, – растерянная такой реакцией Ирина Ивановна обеспокоено отступила к окну. – Но если доктор сказал…
– Ты никогда ее не любила! – Ксю не совсем понимала, что заставило ее сказать это вслух, но слова сами рвались наружу.
– Что ты такое говоришь, она же мне внучка!
– Ксю, – Илья подошел ближе и, надавив на плечи, заставил сесть. – Успокойся. Что-нибудь придумаем.
– Что придумывать!? – кричала Лесина, всплескивая руками. – Что тут можно придумать? Родная бабушка не хочет даже посмотреть на больную внучку. Единственную, между прочим! – едко заметила. – А я уже про себя начала надеяться, что она поможет мне с уходом за ней!
Илья сел рядом, убрал руки с ее плеч и уткнулся в кулаки подбородком, уставившись в противоположную стену.
– Куда вы ездили? – тихо, словно боясь вызвать новый приступ истерики, спросила мать. Ксю почувствовала, как Илья рядом напрягся.
– Я забирала Еву от Лесиных.
– Что она там делала? – изумилась Ирина Ивановна.
– Гостила, – тихий ответ. – Неделю.
– Целую неделю!?
– Да, мама! – снова повысила голос Ксю и почувствовала широкую ладонь на своем бедре и продолжила чуть тише. – Если бы ты звонила чаще, была бы в курсе нашей жизни!
Женщина промолчала.
Илья сидел и недоумевал, что он тут делает. Слушать семейные разборки Ксю с матерью не было никакого желания. Но встать и молча уйти, не хватало духу.
– Когда тебя выписывают? – спросил он.
– Завтра, – послышался тихий ответ.
– Я, – он бросил быстрый взгляд на Ксюшину мать. – Отвезу тебя, если хочешь…
Девушка помолчала.
– Я останусь с Евой.
– Дочка, тебе разве не нужно лежать? У тебя сотрясение.
Ксю снова начала злиться и Речинский пресек ее гневную речь:
– Я в любом случае приеду к отцу после универа. – Илья встал. – Увидимся.
Ксения кивнула и отвернулась к окну.
Выйдя на улицу, парень задумался. Если отец не придет в себя в ближайшее время, придется как-то изворачиваться, ибо доступ к финансам и связям отца Илью никогда не интересовал. Он лишь слышал несколько раз, как отец говорил по телефону с клиентами и подчиненными, знал, где находится его офис. Но до знакомств как-то не доходило. В дом Стас никого не приглашал, а в недра офисной работы отца Илья никогда не вникал. И вот теперь без этого придется трудно. Плс ко всему, кроме своей кредитки, пополняемой отцом по мере трат, у парня, случись чего, не было доступа к серьезным средствам. Впрочем, в отцовской конторе должны быть бухгалтера и помощники, так что с этим не должно быть проблем.
Забрав машину со стоянки у клуба, Илья направился домой. Возможно, Люба что-то подскажет, хоть и не стоило на это возлагать большие надежды.
Но Любы не было дома весь день. Выходной, что ли?
Так и не дождавшись домработницу, Илья сделал задания для понедельника и лег спать. День выдался не из легких.
Глава 24
Понедельник начался для Ксюши шатанием по кабинетам для постановки окончательного диагноза. Ей дали возможность взглянуть на Еву, правда, только сквозь стекло. Но девушку это едва ли успокоило. Наоборот, зрелище беспомощной дочки в коконе проводов и аппаратуры лишь усугубило стресс, и Лесиной пришлось пить серьезные антидепрессанты. Вытирая бесконечные слезы и сцепив зубы, Лесина ходила от врача к врачу, но кроме бюрократических, остальные дела остались нерешенными.
Ближе к полудню снова приехала мама, которая ничем не помогала, лишь охала и вздыхала, все больше нервируя и без того напряженную Ксению. Женщины сидели в палате, ожидая врача для окончательной подписи справок, когда в дверь палаты постучали, и, не дожидаясь ответа, вошел Илья.
Окинув взглядом присутствующих, он взглянул на часы и спросил:
– Подкинуть тебя домой?
Ксю встрепенулась, словно бы не ждала от него подобного предложения, но затем снова сникла.
– Жду последнюю подпись. Как отец?
