Наташа Апрелева - Посторонним В.
Я задумалась: а ХОЧУ ли вообще куда-нибудь поехать. И поняла, что нет, не хочу. Даже поняла почему: всегда, выезжая куда-нибудь в отпуск (на воды, в Форж, лечить печень господина Атоса), я чувствую огромную моральную ответственность перед Отдыхом, считаю себя обязанной каждый гребаный момент быть не просто довольной жизнью – а бесконечно, безумно, безупречно счастливой.
Буквально: все стало вокруг голубым и зеленым.
А если не все, и не стало, и не вокруг, и не голубым и не зеленым, то я себя ругательски ругаю, упрекаю в неблагодарности, отвратительном характере, начинаю докапываться: «И чем это мы недовольны?» и вот еще: «права ли я», в конечном итоге понимаю, что не права.
В Довлатовских «Наших» брюссельский дядюшка жалуется на бедность советским родственникам: «Мои дома нуждаются в ремонте… Автомобильный парк не обновлялся четыре года…» Люблю этот отрывок очень. Потому что я сама – то брюссельский дядюшка, то советский родственник.
01. 30
Хотя вроде бы прекрасно знаю, могу и Вам рассказать, доктор, что счастье это такая штука, не имеющая отношения ни к Гавайям, ни к Канарам, настоящее Человеческое Во Весь Рост Счастье – оно в пропахшей газом маршрутке, на моих круглых коленках, на ледяных качелях, в укушенном пальце, в идиотском смехе, в черных джинсах, в грязи под ногами, в музыке через наушники, очень громкой, в чулках со стрелкой или без, опять в идиотском смехе, в кружке с кофе, в оранжевой куртке, растрепанных светлых волосах.
На экранчике мобильного телефона, на мониторе ноутбука в зеленоватом прямоугольнике «регистрация в сети Интернет», на холодной улице и по щиколотку в раскаленном песке.
Помню черно-белый старинный фильм с молодым Тихоновым, «Доживем до понедельника», так там проникновенно говорится: «счастье – это когда тебя понимают», – не знаю, можно понять кого-то локально, на момент, на секунду, и все, я вот и себя-то.
А на Набережной летом – Счастье, красивые девочки с нарисованными глазами, продуманно наряженные, такие оживленные, разные еще мальчики, но я на мальчиков не интересуюсь; и вот устраиваюсь я такая – счастливая, одна! одна! одна! – с бутылкой пива за излюбленный столик, глазею на народы: мгновенные знакомства, летучие улыбки, море кокетства, атмосфера предпраздника, все впереди, все еще будет, причем хорошо, лллюбллллю это все. Цветочница предлагает розы из громадной цилиндрической вазы, нет, спасибо, но какая приятная девушка, пусть она продаст все до одной и будет счастлива тоже.
Мужичонка трясет перед носом сушеной рыбой, дяденька, ну не надо, идите, пожалуйста, никогда в жизни не ела сушеную рыбу, и если начну – явно не с вами, но ничего, ничего, все у вас получится.
Бутылочку вам отдать? Ага, сейчас, вооооот. Пожалуйста.
Достаю из объемистой собственной сумки вторую. Хорошшшо, хорошшшо!
И глупости все это: пивной живот или там что. Нету у меня никакого живота, в том числе и пивного, «умеренность во всем», как говорил персонаж «Трех товарищей», умерший, правда, от запоя. Залесски? Покойный Залесски. Да.
Вот только баклажки пятилитровые с пивом раздражают, но я надеюсь стать более терпимой в этом году, правда. Работаю в этом направлении.
«Счастливей всех шуты, дураки, сущеглыпые и нерадивые, ибо укоров совести они не знают, призраков и прочей нежити не страшатся, боязнью грядущих бедствий не терзаются, надеждой будущих благ не обольщаются».[13]
В девочковой светской и культурной жизни лет с семи до девяти огромную роль играют «секретики», ты, наверное, знаешь, что это такое. «Секретик» – это когда торжественно-таинственная девочка, найдя необходимое и достаточное место в корнях какого-то дуба, разрывает неглубокую ямку. Потом, станцевав ритуальный танец, она рядками укладывает в ямку серебристую фольгу, крылышки от стрекозы-пожарника, засохшие лепестки розы и что-нибудь еще. Аккуратно прикрывает зеленоватым осколком бутылочного стекла. Присыпает негусто земелькой.
«Секретик» готов.
Теперь главное – не потерять его, не забыть и так распухающим от переизбытка информации девичьим мозгом точных координат. Тогда можно будет невзначай, непременно тайно, проведывать свой новейший «секретик», торопливо раздвигать указательным пальцем нетолстый слой земли, и – чудо! чудо! – под приятно гладким стеклянным куполом обнаруживать и чудесное сияние фольги, и засушенную розу, и прозрачное глянцевое крыло стрекозы.
Ты для меня – такой «секретик». С твоего (неявного, кстати) одобрения я трудолюбиво прорыла норку, типа ямки. Заботливо выстлала ее всякими вещами, что бы ты хотел услышать в их перечне? Твои слова, твою чуть кривоватую улыбку, твой сильный электрический гул – такой специальный звук тела, я всегда слышала его. Твой дискретный смех, твои тяжелые шаги по пустому коридору, поворот круглой ручки, похожей на пятачок свиньи, и вот это обращение ко мне: так, душа моя…
А ты мой «секретик».
10 апреля
00.30
Только что звонила из Таиланда мама, очень подробно рассказывала про шоу трансвеститов и прогулку с Петром Алексеевичем на лодке со стеклянным дном. Сообщила, что в буддистском Храме ей повязали руку ниткой, и теперь она будет неразлучна с этой ниткой.
С претензией спросила, скучают ли дети по бабушке.
Потом сразу же проявилась моя подруга Алька с удивительным рассказом о собственном сыне: надевает Никита в гостях, собираясь уходить, кроссовку, тринадцать лет мальчику, да, завязывает шнурки, рядом хозяева дома, пожилые родители хозяев дома – провожают, и говорит вдруг Никита человеческим голосом: «Эрекция». Алька буквально насторожилась, но промолчала. Ребенок натягивает вторую кроссовку, завязывает шнурки и говорит снова: «Эрекция». Аля за руку вытащила сына на улицу, оставив хозяев сдавленно смеющимися в небольшой истерике, вытащила и говорит: «Никита! Ну зачем же все общество ставить в известность о таких интимных событиях в твоем организме, а?» Ребенок Никита недоумевает.
Потом оживляется и отвечает: «Аааа! Ты Эрекцию имеешь в виду! Так ты сама говорила, что так называется, когда одна нога, в смысле ступня, больше другой!»
Алька молчит, пытаясь осмыслить услышанное. Робко переспрашивает: «Я так говорила?»
Ребенок Никита легкомысленно кивает, добавляя через паузу: «Ну или асимметрия, я точно не помню…»
01.10
Муж начинал сегодня отмечать Праздник Праздников, а какой? а день Космонавтики, ребенок Никита, кстати, говорил в младенчестве: день космонавтиков ☺.
Оглядываясь назад, не могу припомнить НИ ОДНОГО праздника праздников без последующих страданий Олафа: «Эх, фигня какая-то получилась». Традиционно собираются двенадцатого апреля с однокурсниками, иногда приглашаются и жены/подруги/любовницы/случайные симпатичные девочки, чаще порознь, бывает, что и вместе.
