Светлана Полякова - Лестница на небеса
Мышка не хотела оставаться. Лучше бы прочесть сейчас, подумала она. Прочесть — и отвязаться… Никогда больше сюда не приходить.
— Я… — Она оборвала себя на полуслове. — Хорошо, — согласилась она. — Я останусь…
Она стояла в коридоре, ожидая, когда ей позволят войти. Из-за закрытой двери доносились голоса, и Мышка невольно подслушала разговор.
— Да вы, Дмитрий, в своем уме? — говорила Вера Ивановна. — Она же не типажна…
— И очень хорошо, — отвечал тот. — Меня, честно говоря, уже угнетает типажность…
— Вас — может быть, — рассмеялась Вера Ивановна с оттенком злого раздражения. — А вы не думаете, что потом ждет этих девочек? Вы поставите ее в массовку? Но ведь не получится… А на главные роли…
— Знаете что, — тихо сказал Дмитрий. — Мне кажется, если мы видим существо необычное, талантливое, наш прямой долг помочь ему. И не думать, что будет дальше… Если все начнут рассуждать так, как вы, у нас и актеров талантливых не останется! Одни типажи…
— Вы жизнь человеку портите!
— А вы?
Кажется, они сейчас поссорятся, тоскливо подумала Мышка, отходя подальше. Ей совсем неинтересно было то, что они говорят. Несмотря на то что говорили про нее…
Наконец дверь распахнулась.
— Анна, зайдите, — пригласил ее Дмитрий.
Сейчас все закончится.
— Давайте так, — предложил он. — Вы сейчас прочитаете нам то, что рвется у вас из души. Пусть это будет не проза… Все, что угодно. Главная ваша задача — убедить нас в своей правоте…
«Мне не хочется», — не терпелось ей сказать… Но вместо этого она промолчала, послушно встала перед ними. «Каким образом он подчиняет меня себе?» — с удивлением подумала Мышка. Она собрала остатки бунта из всех закоулков души. «Я не хочу никого ни в чем убеждать, — улыбнулась она. — Просто я — другое дерево…»
Слова сами вырвались наружу.
— Я — другое дерево, — сказала она, глядя прямо в глаза Вере Ивановне. Спокойно. Без дрожи в голосе. Бросая вызов всем на свете «типажам». — «Говорят, если деревья долго лежат в земле, они превращаются в уголь, в каменный уголь. Они долго горят, не сгорая, и это дает тепло… Но я хочу тянуться в небо… Не потому, что я лучше других деревьев, нет, я этого не говорю… Просто я — другое дерево…»
Когда она закончила, снова воцарилась испуганная тишина. Мышка усмехнулась и тихо спросила:
— Я могу теперь идти?
Ей никто не ответил. Вера Ивановна вообще на нее не смотрела, демонстративно уткнувшись в свои записи. Дмитрий смотрел как-то странно, точно ожидал большего, и сейчас она его разочаровала. Только темноволосая девушка улыбалась ей одобрительно.
— Да, — наконец сказал Дмитрий.
Она выдохнула с облегчением, слава богу, кончились ее мучения.
Уже у выхода он остановил ее:
— Анна!
Она обернулась.
— В следующее воскресенье… Вы должны прийти. И постарайтесь собрать документы до двадцать девятого мая. Впрочем, если не успеете, ничего страшного… Принесете после второго тура…
— Вы так уверены, Дмитрий Сергеевич? — тихо спросила Вера Ивановна.
— Да, — кивнул он. — Я именно так вот уверен… — И, уже обращаясь к Мышке, повторил: — Вы сумеете прийти через неделю? Я буду вас ждать…
* * *Она вышла на улицу и остановилась на минуту, прикрыв глаза. «Почему у меня такое ощущение, будто только что вырвалась на свободу?» — подумала она.
— Ну как?
Она открыла глаза и с удивлением обнаружила перед собой Иранцеву.
— Никак, — пожала Мышка плечами.
Она прошла мимо Иранцевой к той самой лавке, на которой ее ждали Таня и Вовка.
— Фу, — проговорила Таня. — У тебя такое лицо, словно ты вырвалась из подземелья… Они тебя сильно мучили?
— Нет, — покачала она головой. — Дай сигарету… Мои кончились.
Таня протянула ей пачку. Мышка опустилась рядом с ними.
— Они оценили твою гениальность? — поинтересовался Вовка.
— Наверное, трудно оценить то, чего сам человек в себе не находит, — рассмеялась Мышка.
— Нормальный и не найдет, — заметил Вовка. — Нормальный будет жить с острым комплексом неполноценности, так и не поняв себя… Ты не Иранцева…
— Кстати, о змеях, — вступила в разговор Таня. — Чего ей от тебя было надо?
— Спросила как, — пояснила Мышка.
— То есть?
— Ну как, вот и все…
Мышка затянулась сигаретой и задрала голову к самому небу, надеясь увидеть там лестницу. Очень бы сейчас она оказалась кстати, подумалось ей. Но небо было пустым, равнодушным и обычным. «Типажным», усмехнулась она про себя.
— Кстати, что тебе сказали?
— Чтоб я поторопилась с документами. И пришла в следующее воскресенье…
— Точно поступишь…
— Кто бы и сомневался, — усмехнулся Вовка. — Кстати, когда станешь знаменитой, помяни меня, как первооткрывателя…
— Я не стану, — заверила его Мышка. — У меня полное отсутствие типажности…
— Такие-то и становятся, — тихо сказал Вовка, серьезно глядя на Мышку. — В просторечии это называется — личность…
* * *Он ждал ее уже так долго, что невольно начинало казаться, будто некто ему неведомый нарочно растягивает время, чтобы было еще невыносимее… Что бы он ни делал, оно все равно не убыстряло ход…
К тому же и чувствовал он себя мерзко и странно — наверное, просто простыл… Ему отчего-то иногда становилось больно дышать, и — вот еще новости! — то было так жарко, что хотелось под душ, то, наоборот, холодно до зубовного стука…
Когда раздался звонок, он вскочил так резко, что закружилась голова…
— Черт, — выругался он сквозь зубы, впервые испугавшись сильного головокружения. — Что это со мной?
Он побрел открывать дверь — именно побрел, как восьмидесятилетний старик, снова и снова грустно удивляясь тому, что земля и на самом деле вертится, да так быстро, что уходит из-под ног.
— Привет, — сказала Мышка, на минуту прижимаясь к нему.
Он не мог даже ей ответить, только стоял, все еще пытаясь вспомнить, где же умудрился так простудиться…
Она поймала его состояние — подняла глаза, полные тревоги.
— Что с тобой?
— Ничего…
Дотронувшись до его лба, она тихо вскрикнула:
— Ты же горишь! У тебя есть градусник?
— Нет, — покачал он головой. — Слушай, все такая ерунда, право… Я просто слегка простудился…
Она словно не верила ему.
— Я сейчас, — сказала она. — У соседей наверняка есть градусник.
— Боже, ты собираешься еще и их поднять на ноги?
— Тогда надо вызвать врача, — настаивала Мышка. — У тебя же не лоб, а раскаленная сковорода!
— Все это ерунда, — сказал он, выдавливая из себя улыбку. — Это пройдет…
Он даже обрадовался новому приступу кашля, точно этот кашель помогал ему поверить, что в самом деле это самый простой бронхит…
