Жоан-Фредерик Эль Гедж - Низкий голос любви
Он не спешит отвечать. Он раздумывает.
– Ну что? Муляж твоего тела? Как тебе такая идея?
– Я знаю, что не надо давать хода желанию, надо сдерживать слова, чтобы придать больше силы чувствам, но если карантин снят и раз ты снова говоришь мне «ты», я не могу не сказать, что нам нужна крыша над головой. А после этого все будет возможно.
Против всех ожиданий она согласилась. Он готов держать пари, что в их общем доме она перестанет от него ускользать. Она готова поспорить, что в их общем доме он пойдет на это испытание – позволит снять муляж своего тела.
* * *Они осматривают разные квартиры. И вот наконец выбор сделан. Это квартира с двумя ванными. Или, скорее, две квартиры, которые скоро сольются в одну. Чтобы объединить их, достаточно снести стену. Домовладелец Воларслен, плутоватый тип, заканчивающий каждую фразу хихиканьем и пахнущий хлоркой, обещал обо всем позаботиться: строительные работы займут всего один день, пыли будет совсем немного, не успеете даже раскашляться. А пока можно наслаждаться прекрасным видом на колокольню собора. Чтобы переходить из одной квартиры в другую, пока что придется выходить на лестничную клетку. Несмотря на эту разделяющую стену, помещение достаточно велико, ведь они будут там вдвоем. Нет, втроем, поправила она. Она сразу же выбрала себе ванную комнату – ту что находится в квартире номер один. Другая ванная, та, что в квартире номер два, достанется мужчинам.
– Мужчинам? – переспрашивает Артур, делая вид, что это его забавляет.
– Да, тебе и Янусу. Ему как хищнику привычнее прихорашиваться рядом с проточной водой.
Эта деталь из жизни животных наводит его на размышления о том, что жизнь под одной крышей будет не совсем такая, о которой ему мечталось.
* * *Накануне переезда, к которому Артур готовился как к прыжку в пропасть, он получает поздравления Сибиллы. Его партнерша проявляет радость, но не проницательность.
– В субботу я не приму ни одного пациента, – категорично заявляет он.
Она сдержанно умалчивает о том, что он потерял голову – у него ведь никогда не бывает консультаций по субботам, – и довольствуется тем, что прощается:
– До вторника.
– Нет. До понедельника.
– Возьми отгул и в понедельник тоже. По-моему, он тебе понадобится.
– Что ты делаешь с моей совестью?
– Я о ней позабочусь.
– Присмотришь тут за всем?
– Можешь спокойно взять два выходных.
– Ну, пока, Сибилла.
В субботу вечером Артур и Клер собрались поужинать вместе. Он весьма уверен в себе и весел, охвачен головокружением от успеха и предоставляет ей выбор ресторана. Она позабыла название ресторана, где она как-то ужинала, и наконец звонит тому, кто ее туда приглашал. Артур слышит, как она разговаривает с этим мужчиной по имени Ален. Как называется место, где они в последний раз обедали? Кажется, Ален решил выменять ответ на свидание. Задача осуществима, если проявить терпение. Она успокаивающе подмигивает Артуру. На последний вопрос Алена она отвечает: «С мужчиной моей мечты». Произнося эти последние слова, она прижимает указательный палец в перчатке к губам Артура. «За мной, я отвезу тебя туда».
За столом она раскладывает свой нож и пользуется им. Теперь, когда они вместе на всю жизнь, она хотела бы подобрать ему подходящее имя. Разве имя Артур не подходящее?
– Артур? Почему бы и нет, но я предпочитаю называть тебя именем, предназначенным только для тебя и меня.
Она говорит это без нежности, с точностью и беспристрастностью, с которыми он сам сообщает пациентке не слишком приятную новость.
– Когда ты говоришь со мной вот так, у меня такое чувство, что ты моя жена, и это меня удивляет.
Она, кажется, удивлена и польщена, но сразу же меняет тему разговора.
– Ах да, я тебе не сказала. Я нашла новую смесь для муляжа на основе мраморного порошка. Результат будет превосходен.
Он признается, что не может отделаться от неприятного предчувствия. Он боится, что кожа его будет замурована. Простодушно и сурово она спрашивает, уж не собрался ли он нарушить слово. Он пытается успокоить ее ласковым прикосновением – не вовремя: она уклоняется. У нее круги под глазами, она жалуется на тошноту, боли внизу живота. Он не понимает этих женских сигналов. Он человек достаточно знающий, но не ясновидящий. Он признается ей, что ему все время хочется до нее дотронуться, что он не может больше прожить и дня без прикосновения к ее коже. «Тем лучше», – шепчет она. Она сворачивает направо, он налево. В воскресенье они не видятся. В этот день они собирают вещи. Ночь с воскресенья на понедельник длится как северные летние ночи, когда небо не темнеет, но до утра сохраняет жемчужное сияние света и теней. Все время переходя границу между бодрствованием и сном, тело Артура электризуется и насыщается снами. Когда настает пора вставать, он вспоминает об одной тени, которая рисовалась на потолке в последнем из его снов – сне о гробе-пароме или чем-то подобном. Он читает наизусть: «Свет ярок, окно ослепляет. Ты перед чемоданом-кабиной, я внутри. Дверь захлопывается, ее забивают гвоздями. Это гроб? Нет, отвечает моряк, это корзина для того, чтобы переплыть воды, не утонув».
Глава 9
С пятницы (когда он передал свою совесть на хранение Сибилле) до воскресного вечера он плыл по масляному морю. Это время было испытанием для его терпения. И в понедельник, который наконец наступил, Артур изнемогает от нетерпения и усталости. Но он ошибся в направлении движения волн: наступил не прилив, а отлив.
Его квартира уменьшилась вдвое. Вместо стен – штабеля картонных коробок, пропитывающие воздух кислым маслянистым запахом. В восемь часов двенадцать минут в дверь звонит бригада грузчиков. Они забирают все вещи; им еще предстоит зайти к Клер. Он позвонил ей, выждал два гудка, но передумал. Он слишком взволнован, чтобы с ней говорить. Он смотрит на часы. В десять часов сорок три минуты он отдает ключи консьержке. В десять часов сорок девять минут грузовик трогается с места, Артур едет следом в такси. В одиннадцать часов двадцать восемь минут они у дома Клер. Створки ворот открыты настежь, так же как и двери подъезда. Лифт снова сломан, он бежит по лестнице через четыре ступеньки. На третьем этаже натыкается на толстяка, который тащит три пакета с мусором. Перед дверью Клер он считает до тридцати, чтобы дать сердцу время успокоиться, нажимает на кнопку звонка, ждет, считает до десяти, звонит еще раз. Вполголоса просит: «Клер, открой нам, пожалуйста». Это «нам» необходимо? Оно более весомо, чем простое «я»? Ответа нет. В висках бьется пульс, он спускается на два этажа. Толстяка больше нигде не видно. Он сбегает на первый этаж, выходит из подъезда. Внезапно для самого себя он поднимает голову, вглядываясь вдаль через подворотню, и вполголоса произносит адрес. Он снова бросается на лестницу, оказывается на шестом этаже, звонит в дверь к толстяку, тот открывает. Из квартиры вылетели три зеленые с золотом мухи и закружили над головой Артура, отшатнувшегося от тяжелого запаха. Нет, толстяк не видел Клер. Грузчики переминаются с ноги на ногу.
