Елена Нестерина - Женщина-трансформер
Потому что только я закрыла глазки, позвонил Антон. Антуанчик. На городской телефон. И неужели не видит, сколько времени? Не понимает, что человек спит?
Эти вопросы он оставил без ответа. Голосом с утробным подвыванием он сообщил мне, что я восхитительная, обворожительная и он, конечно же, страстно меня хочет. Что думает обо мне всё это время, что думал раньше, что я вообще супер. А, да – ещё что жаждет приехать и забрать меня к себе. Утром же, досыта напоив кофе, обязуется доставить на работу. Хрен тебе в сумку, как говорят в народе. Я пробормотала, что уже сплю и к тому же больше не думаю о суетном. Добрейшим голоском пожелала ему приятной ночи. И выдрала телефон из розетки. Что, интересно, сейчас в голове у Антуашки? Я больше не думаю о суетном – это в смысле о нём? Очень хорошо, если он так себе это оформит. Браво мне!
Шли дни. Я жила себе и жила. И мне было ХОРОШО! Мне было ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО! Я с удовольствием торопилась домой – и это только раньше переживала, что там меня никто не ждёт, только раньше! Теперь я, наоборот, была этому так рада, что словами не описать! Там всё для меня, там прекрасная ванна, в которой можно валяться часами, там моя мягчайшая коечка – в смысле друг-диван, там телевизор, который так удобно смотреть, устроившись под одеялом, там куча дисков, кассет, книжек и журналов, там еда, которую я любовно выбираю в магазине и волоку в недра холодильника. Чтобы хвать, хвать, хвать оттуда – и насыщаться, и наслаждаться! Там балкон, в конце концов, с которого я – эх! Возьму и стартану в небо. Только меня и видели!
Никогда бы не подумала, что всё это – и есть счастье. Сон – сладчайший, нежнейший, о котором я упоительно мечтала, возвращаясь в метро с работы, и точно так же спала – с ощущением этого самого восхитительного удовольствия. Еда – именно любимая, пусть калорийная и несбалансированная, но которую я ела, сидя у телевизора, – и сама себе завидовала. Так вкусно мне было. Мытьё тела приятнейшими средствами и последующая обработка средствами не менее приятными. Книжные и киноистории любви, которые я теперь читала и смотрела просто с интересом, без прежней убивающей, выдавливающей из глаз потоки слёз ЗАВИСТИ. Зависти тому, что с кем-то что-то ведь в жизни случается, не могут же авторы книг и фильмов всё выдумывать. Случается у других, случается – а у меня, блин, нет! Ничего не происходит. Не было теперь этого пораженческого обидного чувства. Да.
Так что проводила я время с громадным удовольствием. Я гуляла по московским улицам без этой дурацкой призрачно-дрожащей надежды в сердце: вот иду я такая, иду, а какой-то незнакомец – именно тот, кто предназначен мне Судьбой, вдруг и обратит на меня внимание. Я его не вижу пока, но он-то меня разглядит! И пусть не сегодня, не завтра, но этот самый ОН повстречается! И так в течение, мне кажется, двадцати лет, не меньше – ну да, лет с четырнадцати я об этом мечтала… Не повстречался, не увидел, не разглядел. Поэтому и ходила я теперь просто так. Мне было хорошо и легко. Наверное, это потому, что из сердца моего ушло сожаление. Которое ежедневно трясло и дёргало меня раньше: зачем ты так сказала, для чего ты это сделала, почему ты поздно об этом догадалась, кто тебя заставлял в эту ерунду выряжаться, как ты могла упустить такую возможность, ты тратишь время понапрасну, ты ничего так не добьёшься, а значит, ты какашка, пустышка, неудачница… Всё. Отпустило. Я больше не кляла, не ругала себя и не выставляла оценок за поведение.
А потому и на улице, и дома мне было стабильно хорошо.
Плохо было только одно – что квартира съёмная, не моя. Вот была бы она моя… Да и не только эта, а и любая другая (желательно с видом на реку, лес или пустырь). Эх, вот была моя бы… Я бы тут же поймала молодого и здорового одноразового мужчину, размножилась – и мы с ребёночком летали бы вместе. Ерунда, что он может не летучим оказаться – ребёночек мой будет летун, я уверена. Но… Мечты из области фантастики. Ну надо же – такие простые человеческие дела, как заведение ребёнка и приобретение квартиры, для меня фантастика, а вылететь в окно и полетать – реальность…
Погода стояла самая что ни на есть осенняя. Хорошая погода, я такую люблю – мрачно, промозгло, самый романтизм. Конечно, мне и другие времена года нравятся, особенно когда тепло и приятно. Но почему-то больше всего дорог моей душе ночной непроглядный мрак русской осени. О нём я вспоминала и летом, и зимой. О нём – когда стоишь и смотришь куда-то в дальнюю – дальнюю темноту. Ничего не видно. Обязательно дует ветер – налетает откуда-то порывами, приносит влажные таинственные запахи: откуда, что – непонятно. Но тем ещё лучше. Там, где-то там, кажется, что-то такое есть, но не видно его. Только ощущается. Может, казалось мне всегда, пока я тут стою, что-то в этой самой дали так изменилось, что и не узнать! Недаром ведь ночной ветер тревожит, обещает что-то такое невнятное. Которое нужно только сформулировать – собраться как следует с мыслями, прислушаться – и понять. Тогда всё изменится, всё переиначится. Щемит от этого всего сердце, волнуется душа. Люблю я долго бродить вот так по открытым пространствам, вглядываться в темноту и упиваться этой невнятной осенней грустью.
Очень хотелось летать, очень. Я с раннего вечера принимала снотворное, засыпала на всю ночь – на ту часть суток, которая предоставлялась только мне. Остальное время, за вычетом пути к офису и обратно, было куплено моими работодателями. Не полетаешь. Но всё это время я мечтала о небе. Мечтал мозг, мечтало тело. Я подходила к окнам и много раз готова была в них выброситься – на глазах изумлённой публики или без её наблюдения. Тело ломало, душа томилась.
И в конце концов однажды чёрной-чёрной ночью, когда чёрные – чёрные тучи закрыли звёзды и из этих туч на чёрную-чёрную землю лил чёрный-чёрный дождь – в общем, в такую погоду, когда ни один хозяин не выгоняет из дома ни чёрную-пречёрную, ни белую-пребелую, ни рыжую-прерыжую, ни самую захудалую рябую собаку, я обернулась птицедевой и вылетела на улицу.
Да, это уже после вылета я поняла, что в ночи льёт этот самый чёрный-пречёрный дождь. А дома мне казалось, что всё по – другому. Просто ночь, темно. У меня в квартире играла музыка, так что шума дождя я не слышала…
Вот это погода! Порывом ветра меня тут же снесло в сторону и бросило на деревья. Очки залепило дождевыми каплями – эх, надо на такой случай в кепке с большим козырьком вылетать. И в линзах, разумеется.
Я кое-как вывернулась из воздушного потока, устремилась вверх – может, удастся подняться над облачностью, вдруг там дождя не будет.
Но попробуй над ней поднимись! Закручивает, кренит – и стабильно прижимает к земле. Просто плющит, я бы сказала. Не надо, не надо нарываться, надо поворачивать домой. Дождь холодный и противный, хорошо хоть перья не мокнут. Но ведь прибивает к земле, блин гороховый! Я снижаюсь стремительно. Может, не сопротивляться, сесть отдохнуть и снова взлететь? Вот сюда, на аллею. Это аллея? Нет, это дорога! И вон едет машина. Ага, у кого-то сейчас состоится встреча с неведомым. Вот тут, в свете фонаря… Ладно, жалко полуночного ковбоя. Не покажусь ему…
![Елена Чуб - Предлагается невеста с хорошей родословной [СИ]](/uploads/posts/books/41578/41578.jpg)
