Наташа Колесникова - Охота на принца
Аня не закрылась на задвижку. Он распахнул дверь, увидел ее, стоящую под душем в ванне. Красные струйки воды текли по ванне к стоку, на глазах теряя свой цвет.
– Стасик, ты просто нахал... – сказала Аня. – Ворвался прямо сюда... Хоть бы спросил разрешения.
Какое разрешение? Он чувствовал себя виноватым перед девушкой, которой было больно, наверное, не очень приятно, но она все же решилась. Хотелось исправиться...
– Аня... Извини, но что ты прячешь тут? Я уже все видел и хочу...
Он встал в ванну, опустился на колени, прижался губами к ее животу.
– Стасик, все было хорошо... – тихо сказала Аня.
– Ничего еще не было, Аннушка, все только начинается, – пробормотал Борисов, жадно целуя ее белый плоский живот и опускаясь губами все ниже и ниже.
Аня испуганно ахнула:
– Стасик?..
– Потерпи, Анюта...
Он страстно целовал ее, ласкал осторожно, понимая, что может причинить боль девушке, но умело. Аня, откинувшись на кафельную стенку, стиснула зубы, тихонько стонала, напряженно ожидая нового приступа боли. Но вскоре в ее глазах вспыхнули искры нарождающейся страсти, она положила ладони на голову Борисова, не позволяя ей подняться, страстно задвигала бедрами, застонала, уже нахально заталкивала его голову с такими сладостными губами себе между ног.
И вдруг вскрикнула, гортанно захрипела, вжалась плечами в проходную плитку стены, медленно опустилась на дно ванны, качала головой, стонала, а сверху лились струи воды из душа, а Борисов яростно целовал ее губы.
Аня оттолкнула его, Борисов лежал на спине, и она придвинулась губами к его животу.
– Стасик... раз ты так... то и я тоже... – прошептала она.
– Не обязательно, – расслабленно ответил Борисов.
– Я хочу...
И она сделала то, что хотела. Теперь уже Борисов застонал, выгнулся в ванне.
А сверху из душа на них лились струи воды. Они сглаживали, но не заглушали сосредоточенное сопение девушки и тонкие всхлипы Борисова.
Глава 18
Сквозь плотно задернутые шторы окна в комнату рвался солнечный свет. Он уже развеял сумрак комнаты, разбавил его оранжевым свечением, которое смешалось с ночным сумраком и превратилось в загадочный полумрак. Борисов открыл глаза, поморщился, качнул головой. Немало выпил вчера, много потрудился на ниве ублажения женщины, пожалуй, больше, чем когда бы то ни было. Но ведь и женщина стоила того.
Он посмотрел на лежащую рядом Аню. Девушка спала крепко, не собиралась просыпаться. Как это описывается в литературе? Спала, как ребенок. Спала, не чувствуя мук совести. Спала, как счастливая женщина. Последнее больше нравилось бывшему дипломированному филологу Борисову. Если она счастлива, значит, и он был... ничего. Во всяком случае, стыдиться не следовало.
Борисов осторожно встал с дивана, хотелось поцеловать девушку, но уж слишком сладко она спала, не нужно тревожить ее сон. Он пошел в ванную, принял душ, потом на кухне поставил в турке кофе. Сел на стул, глядя на огонь газовой горелки. Позвонил Максиму, велел быть с машиной через час, но в дверь не звонить, ждать во дворе.
На кухню вошла Аня, она надела его футболку и выглядела в ней красивее любой модели на подиуме. Выходит, все же не так крепко спала, проснулась!
– Стасик, ты собираешься на работу, давай я тебе хоть какой-то завтрак приготовлю, – сказала она. – Я, правда, не знаю, что у тебя есть, но кажется, в холодильнике были яйца. Сварю тебе, ладно? Ну, напоследок...
Яйца в холодильнике и вправду были, купил десяток к приезду брата. Но... Она утром казалась еще красивее, чем днем. Он вскочил со стула, обнял девушку, прижался губами к ее губам.
– Классно выглядишь, Анюта... Я не стал тебя будить, хотя... очень хотелось.
Она мягко отстранила его, открыла дверцу холодильника, достала два яйца, положила на стол, посмотрела на Борисова. Он достал из сушилки ковшик, Аня налила в него воды, положила яйца, поставила на конфорку, включила огонь. Борисов задумчиво наблюдал за ее действиями.
– Ань, хочешь уехать в Чебоксары? – спросил он.
– Да, я уже решила.
Эта ее уверенность разозлила Борисова.
– Нет, ты решила! А я тут ни при чем, выходит? Короче, так. Я уезжаю на работу, а ты остаешься на хозяйстве. Живи тут как дома, пожалуйста. Приготовь мне ужин, когда вернусь. Хочу видеть в своем доме настоящую хозяйку.
– Ладно, – пожала плечами Аня. – А из чего?
– Ну... я куплю. Нет, дам деньги, ты сама сгоняешь в супермаркет и купишь все, что хочешь... Готовить-то умеешь?
– Это проверка, что ли?
– Да перестань... – Борисов наклонился, поцеловал девушку в губы. – Если не умеешь, я напишу тебе список, вечером вместе разберемся...
– Я что, совсем дура, по-твоему, да? Или ты боишься, что возьму деньги и сбегу? Да у меня самой есть, могу купить...
– Аня, перестань...
– И паспорт тебе оставлю, если боишься...
– Перестань, я сказал! Ничего не боюсь, хочу, чтобы ты ждала меня дома... Можешь считать эту квартиру домом?
– Ну, не знаю... Мы же с тобой...
– Да к черту все это! Ты будешь меня ждать дома?!
– Да, Стасик...
Яйца булькали в ковшике, но Борисов не думал о завтраке, он подхватил Аню на руки, понес ее в комнату, на диван. Она дрыгала ногами, противилась внезапному насилию, но Борисов был неумолим. Принес ее в комнату, уложил на диван, задрал футболку, прикрывавшую ее красоту. А она, зажмурившись, уже не сопротивлялась, а просто лежала и ждала его...
И он пришел, вначале губами, жадными, горячими и ласковыми, а потом и всем своим возбуждением и напряжением. Этот утренний секс был даже приятнее, чем все вечерние приключения. Он мог бы многое сказать об этом, но почему-то на ум приходило дебильное выражение – полный отпад!
– Позавтракаем? – спросил он, целуя ее вспотевшее лицо, слизывая капли пота на лбу Ани.
– Ну давай, – сказала она. – А потом я спать завалюсь... Ты прямо-таки ухайдакал меня.
– Кто кого ухайдакал... Ты была просто обалденной девушкой, не мог устоять...
Они съели по вареному яйцу, выпили по чашке кофе. Аня пошла спать, а Борисов оставил на тумбочке рядом с диваном пять тысяч рублей в новеньких купюрах и поехал на работу, как назло, сегодня до черта проб–лем нужно было решать.
С удовольствием бы остался, лег бы на диван рядом с красивой девушкой, но, как назло, сегодня нужно работать! Люди из ФСБ должны позвонить, сказать о встрече на верхнем уровне, если это случится – надо озадачить Гавриленко, пусть по новой собирает программу. А если не случится – надо думать, как жить дальше...
Да, ситуация сложная...
Но, спасибо неизвестной девчонке, он готов был действовать и решать все свои проблемы.
Даже зная, что Аня спит, он не стал рисковать, велел Максиму ждать его за углом, туда и направился. Опасно было садиться в «мерседес» у подъезда, а вдруг она проснется, выглянет в окно и все увидит? Но и ехать в офис на «Оке» не хотелось. Потому и осторожничал. Звонок из ФСБ прозвучал, когда они уже подъезжали к офису. Борисов после короткого разговора приказал Максиму изменить маршрут движения.
