Айрис Джоансен - Укрощение строптивого
– Да отвечайте же, черт возьми!
– Не знаю, – негромко проговорил он. – Как правило, роды в таких случаях очень осложняют положение. Не стану скрывать: иногда они заканчиваются смертельным исходом. Нам трудно справиться…
– Тогда надо было избавиться от ребенка!
– Она не позволила.
– Но, может быть, не поздно сделать это сейчас? Разве мое слово в данном случае не имеет значения?
– К сожалению, нет, – твердо сказал Эндрю. – Мариана недвусмысленно высказала свою волю: ребенок должен остаться жить, даже если ей это будет грозить смертью.
– Боже мой… – только и смог повторить Луи.
– Поверьте, мы пытались уговорить ее, – нахмурился Эндрю. – Но у нее громадное чувство ответственности. Проблема в том, что Мариана очень долго не хотела признать наличия у себя особого телепатического дара. Она знала: следом за этим ей пришлось бы признать, как она близка к тому, чтобы выйти из равновесия.
– Мне надо поговорить с ней!
– Не стоит. Пытаясь переубедить ее, вы только еще более выбьете ее из колеи. Она должна сохранять ровный, спокойный настрой. В этом залог спасения.
Луи сжал кулаки.
– Таким беспомощным я еще никогда себя не чувствовал!
– И мы тоже, – кивнул Эндрю. – Но восемь месяцев упорной борьбы все же выдержали.
– Без меня… Но почему? Это несправедливо! Я должен был быть с нею рядом, помогать ей…
– Так решила Мариана, – Эндрю помолчал. – Но вам не следует укорять ее: она не верила в то, что сможет победить, и ей не хотелось, чтобы вы стали свидетелем ее ухода. Кстати, я думаю, что настала пора поставить вас в известность: она просила, чтобы ребенка отдали вам.
– Но я не хочу! – Луи закрыл глаза. – То есть, конечно… Только мне нужна и Мариана! Что я могу сделать, чтобы не потерять ее? Что для нее сейчас самое главное?
– Трудно сказать. Нам ведь пришлось преодолевать не только саму болезнь, но и уверенность Марианы в том, что она ни за что не сможет справиться с ней. Что у нее нет ни малейшей надежды выжить.
– Но почему она впала в такое отчаяние?
– Думаю, что причина уходит корнями в далекое прошлое. В детстве у Марианы была очень близкая подруга – маленькая девочка по имени Карла. Она тоже была полукровка. Разбалансировка у нее началась слишком рано – в возрасте шести лет, – и ее не удалось спасти. Девочка впала в состояние комы и уже не вышла из него. Так вот, в день смерти Карлы у Марианы началась истерика… – Эндрю помолчал. – Мариана никогда не признавалась в этом, но мы считаем, что какое-то время они были вместе.
– Что значит «вместе»?!
– Как бы вам объяснить? Собственно, в этом и проявляются телепатические способности. Человек как бы «подсоединяется» к сознанию другого…
– Темнота! – догадался Луи. – Она всегда боялась темноты. Какой же глубокий мрак она ощутила в ту ужасную минуту, когда сознание подруги все-таки покинуло ее тело!
– У Марианы телепатические способности только начали пробуждаться, когда Карла пережила состояние разбалансировки. После гибели подруги она сделала все, чтобы подавить их в себе. Это была своего рода защитная реакция. Не признавая в себе таких смертельно опасных качеств, Мариана верила, что ей не придется проходить через подобное испытание. А значит, ее не постигнет судьба подруги. – Эндрю опустил голову. – Но в глубине души она всегда знала, что это не так.
– Представляю, какой страх постоянно преследовал ее все эти годы! – Плечи Луи согнулись, словно на них легла огромная тяжесть, но он тут же расправил их. – Что мы можем сделать для того, чтобы она выжила? Мариана говорила, что вы прекрасный… нет, не врач, а «целитель». Она имела в виду ваши телепатические способности?
– Очевидно. В течение нескольких последних месяцев мне действительно удавалось управлять ее чувствами. Но я не уверен, что теперь смогу удержать ее под своим контролем. Роды требуют такого напряжения сил, вызывают такой мощный прилив эмоций… А она, как-никак, семнадцать лет пыталась убедить себя, что лишена телепатических способностей. По словам Гуннера, вы единственный человек, с кем она вошла в полный контакт. И то только потому, что вам грозила опасность.
– Она вошла со мной в контакт? Неужели? Когда это произошло? И почему я ничего не почувствовал?
– Это случилось, когда Гуннер напал на вас. И если бы ваше внимание не было целиком поглощено им, вы бы почувствовали глубочайшую внутреннюю связь с Марианой.
– Так вы думаете, нам снова удастся установить такой контакт? А если она не захочет?
– Тогда в наиболее трудный момент родов она может впасть в кому.
Ледяная волна страха окатила Луи.
– Мы не должны позволить…
– Разумеется. И постараемся сделать все, что в наших силах. – Эндрю положил руку ему на плечо. – Я верю в вас, Бено. Сейчас это наша единственная надежда.
– Я хочу пойти к ней! – настойчиво сказал Луи. На этот раз Эндрю не стал возражать.
– Сейчас самое время. Пойдемте, но сначала надо надеть стерильные халаты и маски.
– Все идет наилучшим образом, Мариана, – ободряющим голосом заметил доктор Блевинс, направляясь к столу, рядом с которым уже стояли две акушерки. – Схватки становятся все сильнее. Осталось совсем немного, и наш молодой человек скоро сможет увидеть солнечный свет.
Она не имеет права засыпать! Ребенку еще нужны ее силы, ее помощь… вот только лампы светят таким нестерпимо ярким светом. Даже глаза режет от боли. Прикрыть бы их хотя бы на минутку…
– Нет, Мариана!
Голос Луи? Это его пальцы сжали ее руку? Мариана сразу же открыла глаза.
Бледное лицо Луи склонилось над ней. Такое бледное, что почти сливалось со светло-зеленой маской, и от этого глаза казались еще более выразительными. За его спиной стоял Эндрю – в точно такой же маске и халате.
– Все в порядке, – прошептала она. – Сэм должен вот-вот родиться, Луи.
– Я знаю, – голос Луи дрогнул. – И с тобой тоже все будет в порядке.
Она слабо покачала головой.
– Ты не должен надеяться на это. Темнота все ближе.
– Но ей не справиться с нами! – пальцы Луи переплелись с ее пальцами. – Не будь эгоисткой. Подумай, каково мне будет без тебя.
– У тебя останется ребенок…
– Мне нужен не только Сэм. Я так долго был одиноким! Не бросай меня. Это будет слишком несправедливо.
Новый приступ боли, а следом за ним темнота придвинулись еще ближе.
– Нет! – Мариана непроизвольно отпрянула назад, чувствуя, как вязкая мгла накрывает ее своим крылом.
– Я знаю, как это больно, – снова раздался совсем рядом с нею голос Луи. – Но ведь теперь мы вместе, и я могу взять часть этой боли на себя. Только позволь мне!
