Сьюзен Джонсон - Ночные забавы
Остальные дамы натянуто улыбались, однако их тщательно скрываемое раздражение могло в любой момент выплеснуться наружу. И только Марки не обращал на взрослых никакого внимания и с аппетитом уплетал оладьи.
— Как долго вы намерены еще пробыть в Илае? — спросила Этель Лили, сверля ее испытующим взглядом.
Она не любила долго ходить вокруг да около, предпочитая брать быка за рога. У Лили ее пристальный взгляд вызвал желание вскочить из-за стола и убежать. Однако она вздохнула и ответила:
— Я пока еще не решила, но, возможно, останусь здесь на год и буду преподавать ботанику в местном колледже.
— Ах вот как! — воскликнула Этель, явно не ожидавшая такого ответа. — И чем же вы собираетесь заниматься после этого?
Лили подмывало ответить, что она решила отправиться в Калькутту, чтобы ухаживать там за больными холерой и черной оспой. Однако на это ей не хватило куража, и она сказала, потупив глаза, что не привыкла строить планы на далекое будущее.
— Извините, — сказала Хитер, резко вскочив со стула. — Мне нужно выпить еще чашку кофе. — Она выбралась из-за стола и направилась прямиком к Билли, стоявшему в очереди за блинчиками.
— Хитер и Билли дружат еще с начальной школы, — с умиленным лицом произнесла Этель, проводив дочь ласковым взглядом.
Лили тоже посмотрела в сторону раздаточной стойки и, к своему величайшему изумлению и негодованию, увидела, как Хитер прижалась к Билли своими пышными грудями и что-то с жаром ему говорит. Несомненно, она унаследовала от своей мамочки привычку всегда идти к цели кратчайшим путем и ошеломлять жертву своей наглостью и напористостью. Усвоив еще с юных лет, что: женские груди повергают юношей в оцепенение, она с успехом пользовалась ими в качестве решающего аргумента на протяжении всей своей жизни. Неординарный бюст с лихвой компенсировал недостаток у нее других качеств, притягательных для мужчин: чувства юмора, находчивости, ума и приятных манер.
— Вы непременно должны показать мне свой цветник, — промолвила Марли, заметив на лице Лили тень грусти и озабоченности. — Миртл Карлсон, ваша соседка, сказала мне, что вы волшебным образом преобразили ландшафт.
Не без усилий проглотив нелестный эпитет для Хитер, вертевшийся у нее на кончике языка, Лили глубокомысленно наморщила лобик и медовым голоском произнесла:
— Я пытаюсь вывести новые гибридные сорта орхидей, которые прижились бы в здешнем климате. С удовольствием покажу вам свой садик. И вы, мистер Дроллет, тоже приходите!
Мать Хитер она пригласила, разумеется, исключительно из вежливости, а не потому, что хотела видеть ее как можно чаще. К счастью, Этель ответила, что у нее аллергия на цветы.
— Стоит лишь мне их понюхать, как я начинаю чихать и потом долго не могу остановиться, — с горечью посетовала она.
— А вот я их обожаю! — с восхищением воскликнула мать Билли. — Надеюсь, вы дадите мне несколько полезных советов по садоводству?
— Моя Хитер разводит прекрасные розы! — не утерпела и соврала Этель, на самом деле сама она щедро подкармливала розы в саду своей дочери различными микроэлементами и опрыскивала их медным купоросом и дихлофосом, надев защитную марлевую повязку и специальные очки. — Она с радостью даст вам несколько черенков.
Этот милый разговор был прерван появлением у стола Билли, его отца с тарелками блинов в руках и Хитер с чашечкой остывшего кофе. Воспользовавшись суматохой, возникшей при раздаче блинов, Хитер подсела к Билли и спросила, поглаживая его по руке:
— Как ты считаешь, не попробоваться ли Марки в роли вратаря?
Билли слегка отодвинулся от нее и ответил:
— Поговори об этом лучше в понедельник с Куртом, вратарей тренирует он, а я в этом не силен.
— Но для Марки единственный авторитетный тренер только ты, — с девичьим восторгом проворковала Хитер. — Правда, сынок?
Ее нарочито наивная интонация, возможно, и тронула бы сердце Билли несколько лет назад, но теперь она покоробила его своей фальшивостью. Марки, продолжавший с аппетитом угощаться блинчиками с клубничным джемом, и ухом не повел. Это раздосадовало Хитер, явно рассчитывавшую на его поддержку, и она нервно воскликнула:
— Я ведь к тебе обращаюсь, Марки! Ты что, оглох?
— А что стряслось, мама? — удивленно взглянул на нее мальчик. — Тебе не досталось блинов? Если хочешь, я сбегаю за ними на кухню. А пока можешь доесть мой блинчик.
— Спасибо, дорогой, но дело вовсе не в блинчиках. Я хотела, чтобы ты повторил тренеру Бьянкичу то, что сказал мне о нем вчера вечером, — с приторной улыбкой произнесла Хитер.
Марки открыл рот и недоуменно заморгал, не понимая, чего она от него добивается.
— Разве ты не говорил, милый, что он лучший тренер на свете? — подсказала ему Хитер, отчаянно пытаясь вовлечь мальчика в разговор. Однако Марки снова занялся блинчиком, очевидно, решив покончить с ним, пока он не остыл. — Марки немного замкнут и стеснителен, — пояснила Хитер, тяжело выдохнув. — Он ведь растет без отца, поэтому тренировки в детской спортивной школе для него огромное событие. — На глазах у нее навернулись слезы умиления.
Лили так и подмывало прервать это дешевое шоу, но поразительное внешнее сходство мальчугана и Билли сковывало ее порыв. Червь сомнения продолжал исподволь грызть ее сердце, тревога в котором порождала в ее голове неприятные предположения. Неужели Билли настолько очерствел, что игнорирует собственного сына? И у Хитер имеются-таки веские основания для того, чтобы настойчиво осаждать его? А вдруг она вовсе и не коварная соблазнительница, а мать сына Билли? В таком случае эта интрига обретала совершенно иную окраску. Марли изменила тему разговора и стала говорить ей что-то о бюджетной политике администрации ледовой арены. Но, терзаемая ревностью и подозрением, Лили не слушала ее.
Когда президент хоккейной ассоциации встал, чтобы произнести несколько теплых слов о детях и их родителях, активно участвующих в программе развития в стране детского хоккея, Хитер не преминула прильнуть к плечу Билли, изобразив на своем лице безмятежное материнское счастье.
Билли мысленно молился, чтобы напыщенная речь Джо Хортона поскорее закончилась. Лили побледнела и впала в оцепенение. Как только Джо умолк, Билли вскочил, рывком поднял со стула Лили и, пробормотав слова благодарности в адрес всех пришедших на утренник, увлек Лили к выходу из зала. Очутившись в фойе, она ожила и улыбнулась. Он погладил ее по руке и промолвил:
— Мне не следовало приводить тебя сюда. Хитер вела себя просто возмутительно.
— Скажи честно, Билли, Марки — твой сын? — выпалила Лили, более не в силах мучиться сомнениями.
