Мария Захарова - Поздняя оттепель (СИ)
— Стучи, — встав так, чтобы иметь возможность наброситься неожиданно.
— Подожди, — Михалыч наконец обратился ко входу. — Дай я.
Роман посторонился.
— Что ты собираешься делать? — когда Дмитрий присаживался на корточки перед дверью.
— Открывать. По сторонам смотрите. Не хотелось бы сойти за вора, — доставая что-то из кармана.
Братья Власовы в напряжении наблюдали за тем, как отчим орудует отмычками. В конце концов, поддаваясь, щелкнул замок. Константин дернулся, готовый войти.
— Стоять! — в голосе Михалыча приказ, пусть даже сказанный громким шепотом, но не понять невозможно. — Я пойду.
— Но…
— Роман… — поднимаясь.
Ромка тут же перегородил путь брату.
— Что ты делаешь? Отойди. — Константин в бешенстве. Руки помимо воли сжались в кулаки, но младший непоколебим: для надежности схватил за плечи.
— Выполняю указания того, кто трезво мыслит.
— Ромка… — свистящим шепотом.
Михалыч уже скрылся в доме.
Терпение Константина лопнуло, когда дверь коттеджа напротив с грохотом распахнулась. Он оттолкнул брата и устремился за отчимом. В груди надсадно колотилось сердце, а вслед неслось возмущенное:
— Эй! Какого хрена вы там забыли? Это не ваш домик! — и далее на всем известном русском бранном. Костик не остановился.
Внутри темно и тихо. Воняет хлорированным дезинфектором, не кстати напомнившим о тошнотворном запахе больниц. Мужчину передернуло. К горлу подступил ком.
Константин попытался оглядеться. Судя по всему коттедж трехкомнатный. Во всяком случае, перед ним три двери: одна как полагается в туалет.
Он рванулся к открытой и напоролся на выходящего Михалыча.
— Пусто, — даже по шепоту понятно, что тот недоволен, но сейчас не до выяснения отношений.
Не сговариваясь, они поделили остальные две. Костику досталась спальня. Он вошел внутрь, как и Дмитрий не зажигая свет. Уже привыкший к скудности освещения взгляд заметался по комнате. Вроде никого, но… На кровати какое-то возвышение. Константин приблизился.
В этом момент брань на улице возобновилась. Кто-то истерично заорал, раздался грохот: вроде бы захлопнулась дверь. Совсем рядом в голос чертыхнулся отчим. Перестав сомневаться, Костик сдернул одеяло.
* * *Зоя выглядела как жертва насилия, которой, собственно говоря, и являлась. Тело в кровоподтеках, кое-где уже проступали синяки. Бровь и губа рассечены, соски искусаны в кровь. На внутренней стороне бедер следы свежей эякуляции и не только. Они опоздали совсем чуть-чуть!
А еще она была связана по рука и ногам, видимо для того, чтобы не попыталась сбежать, хотя как это возможно в таком состоянии — один бог знает!
Включив свет, Константин в буквальном смысле взвыл. Разборки на улице утратили смысл. Он рухнул на колени перед кроватью. Зоя недвижима.
Трясущейся рукой попытался нащупать пульс. Прослушивается. Слабый, но есть. Вроде бы испытать облегчение, но оно не приходит.
— Бл*ть! Ты чего здесь… Мать твою! — в комнату ввалился Роман.
Последнее восклицание лучше всего передает то, что творится внутри у Константина. Когда слов нет, а эмоции зашкаливают и чувствуешь себя совершенно бессильным, что еще сказать?
Вошедший Михалыч реагирует практически идентично, добавляя:
— Убью гада!
И этому высказыванию веришь безоговорочно. Константин и сам сейчас способен на это! Даже только на это — измочалить, разорвать, расчленить!
Спустя секунду перочинным ножиком Дмитрий разрезал путы. Зоя не то всхлипнула, не то застонала, и Костик вдруг сообразил, что не только травмы женщины выставлены на всеобщее обозрение, но и ее нагота. Она бы этого не хотела — знал точно, а потому аккуратно прикрыл одеялом.
— Нужно в Скорую звонить, — посмотрев на отчима.
Дмитрий отрывисто кивнул.
— Звоните, я сейчас.
— Я с тобой! — Ромка, наконец, также обрел дар речи.
Вдвоем они выскочили из комнаты, оставив Константина наедине с истерзанной женщиной, а он сморгнул слезы, прежде чем вытащить из кармана телефон. Мысли о судьбе Таси практически не тревожили его сейчас. Вернее ворочались где-то, но глубоко и не особо настойчиво. На первом месте была судьба любимой женщины. Все, что волновало — Зоя!
* * *О том, что происходило далее, как развивались события, Константин узнал уже на пути больницу. Он хоть и рвался самостоятельно начистить морду ублюдку, не смог оставить Зою. Когда женщину перекладывали на носилки, та очнулась ненадолго, и единственное, что сказала — пожалуйста, не уходи. Он не ушел.
Мать позвонила, когда реанимобиль мчался по трассе. Как и следовало ожидать, вопреки данному мужу обещанию Эмиля не усидела в машине, и стала свидетелем произошедшего на базе. Дмитрий с Романом, покинув коттедж, ворвались в административное здание, где сцепились с обслуживающим персоналом. В процессе выяснилось, что Мирный забронировал домик три дня назад для семейного отдыха. Изначально заселился с дочерью, вел себя тихо, проблем не создавал, а уже сегодня днем подъехала жена. О том, что происходило позже, естественно, никто не знал.
Самого Мирного нашли в кафе-баре. Порядком захмелевший мужчина не сразу понял, что происходит. Сообразил лишь, когда речь зашла о Тасе. Вопросы Дмитрий задавал в процессе избиения. По словам матери, дело могло закончиться убийством по неосторожности или даже предумышленным: Михалыч сильно перегибал палку. Благо вмешалась охрана, ну и она сама.
В итоге, со множественными повреждениями бывший муж Зои также отправлен в больницу, а Тася… Тася нашлась в коттедже напротив, где была на время оставлена Мирным для игр с малолетним сыном случайных соседей. Девочка не пострадала.
Глава 27
Зою выписали через неделю. Как сказал врач — физическое состояние удовлетворительное, а вот головой следует незамедлительно заняться. Необходима консультация психолога, и, как предполагал Костик, не единичная. Но Зоя пока об этом слышать не хотела. Сказала — не готова, а принуждать ее мужчина считал нецелесообразным, ибо не понаслышке знал, что общение со специалистом в этой области должно строиться на добровольной основе. Сам как-то поддался на уговоры матери и нанес визит психоаналитику. Только ничего хорошего из этого не вышло, попусту потратил время и деньги, ибо сам же не пошел на контакт. Случилось это примерно за неделю до его выпровождения в бессрочный отпуск.
Что касается возбуждения уголовного дела по факту изнасилования Мирным Сергеем Сергеевичем бывшей жены — ему дали ход. Если мэр и пытался как-то повлиять, то ему это не удалось: жернова правосудия закрутились. Правда в связи с этим и Зое пришлось несладко. Забыть и отпустить не получалось, приходилось раз за разом переживать все заново, но она держалась. И лишь об одном женщина наотрез отказалась упоминать — о родственных связях, заявив, что ни за что не поставит на своей дочери клеймо ребенка рожденного посредством инцеста. Впрочем, никто из Цедровых-Власовых на этом не настаивал.
