Кэтрин Николсон - Лунные грезы
– Спасибо.
Весьма сомнительный комплимент, но девушка понимала, что имеет в виду Гай. Она сама втайне наслаждалась таким существованием.
Неожиданно все изменилось. Как-то они вернулись домой поздно с приема в Елисейском дворце. В холле витал странный тяжелый запах. Лицо Гая мгновенно стало озабоченным. И несмотря на то что была глубокая ночь, он вызвал Туанетт:
– Когда?
– Сегодня вечером, месье.
Оглядевшись, Корри обнаружила источник запаха. Лилии. Повсюду десятки белых лилий. Огромные корзины на каждом столе. Белые полупрозрачные лепестки источали сладкий аромат. Девушка встревоженно взглянула на Гая. Таким она его еще не видела. Перед ней стоял незнакомый человек. Корри терялась в догадках. Почему вид этих невинных цветов так необычно подействовал на него? Пустой взгляд Гая был устремлен куда-то мимо нее. Оба молчали. Из приоткрытой двери потянуло сквозняком, и девушка вздрогнула.
– Вы замерзли, Корри. – Какой ровный, бесчувственный механический голос! – Идите спать. Уже поздно.
Девушка побоялась возражать и, не успев опомниться, поняла, что взбирается по лестнице. Перед глазами стоял Гай, одинокий и неподвижный в окружении лилий. Ветерок чуть ерошил его волосы.
Корри немедленно легла в постель, но даже после того, как укрылась одеялом, не смогла согреться. Жаль, что она забыла шоколад на столике!
Девушке не спалось, но по какой-то причине она боялась шевельнуться. Прошло, кажется, несколько часов, прежде чем она услышала, как дверь комнаты Гая захлопнулась. Но он не потушил свет. Наконец с мыслью об Арлекине, единственной надежной опоре в непонятном блистающем мире Гая де Шардонне, Корри уснула.
Она не знала, сколько проспала, но когда открыла глаза, было по-прежнему темно. Бледный лунный свет струился сквозь открытое окно. Девушка плотнее укуталась в одеяло. Должно быть, перед рассветом подул свежий ветер. Она как бы плыла в невесомости, окутанная тьмой.
В холле что-то упало, стукнула дверца машины, раздались громкие голоса. Что случилось?
Неожиданно Корри охватила паника. Даже сейчас, в полусне, она ощущала некую напряженность, разлитую в воздухе, напоминавшую о том, что она предпочитала забыть: ночь смерти матери, приглушенная суета в коридорах отеля, включенный свет, тяжелые шаги за дверью…
Но теперь она взрослая и может сама о себе позаботиться. И не будет прятаться, подобно маленькому беспомощному зверьку, покорно ожидающему решения своей судьбы. Надо встретиться один на один со своими страхами и победить их.
Сонно потирая глаза, Корри выбралась из постели. Пол ужасно холодный, а от лунного света кружится голова. Она выглянула в коридор. Холл ярко освещен. В двери вырисовывается силуэт женщины в белом.
Корри ошеломленно моргнула, не в силах понять, стара незнакомка или молода. Высокая, стройная блондинка, почти неестественно светлая, той ослепительной белизной, которой невозможно добиться искусственными средствами и которая отчего-то кажется ненастоящей. Корона точно покрытых снегом волос обрамляла лицо с идеально классическими чертами, аристократически прямым носом и светло-серыми, сверкающими, как бриллианты, глазами. И кожа, такая бледная, что Корри почти видела ту голубую кровь, что течет под ней. Если, правда, в жилах этой женщины действительно текла кровь, а не ледяная вода. Она чем-то напоминала огромную куклу.
Но это не сон. Она слышала голоса внизу. И несмотря на то что Корри еще не очнулась, все-таки ощутила, что собирается гроза. И неожиданно почувствовала себя ребенком, без спросу вторгшимся в мир взрослых.
– Ну, где она? – прозвенел женский голос. Каждое слово падало в тишине хрустальной капелью. – Просто не могу дождаться, пока увижу ее, твое новое открытие.
– Придется потерпеть, дорогая Бланш. Сейчас немного поздновато… для визитов, – ответил Гай незнакомым, чуть хрипловатым голосом.
– А мне все равно. Я желаю видеть ее сейчас, сию же минуту. Я настаиваю. Это мое право.
Гай устало вздохнул, словно ему все бесконечно надоело.
– Мы с ней не любовники, Бланш.
Женщина с любопытством уставилась на него прищуренными глазами:
– Неужели? Стареешь, мой маленький Гай? Силы уже не те? В таком случае почему ты поселил ее здесь?
– А почему нет? В Париже у нее нет ни друзей, ни родственников. Мне стало ее жаль.
– Какое благородство, – саркастически заметила Бланш. – Я этому поверю, лишь когда увижу ее.
И тут Корри потрясение сообразила, о ком идет речь. Сна не осталось ни в одном глазу! Ярость полыхала в ней, не находя выхода. Да как они смеют! В ушах звенел небрежный, полупрезрительный голос Гая:
– Мне стало ее жаль…
– Гай! – с деланным спокойствием окликнула она, стараясь не выдать владевшего ею бешенства. Разговор велся по-французски. Они не должны догадаться, что Корри подслушивала и все поняла.
– Корри?
Гай выступил из-под лестницы и поднял голову. Корри с удивлением заметила, что он переоделся в элегантный белоснежный костюм, который надевал на обед в «Бельведере». Но это единственное, что было ей знакомым. Перед ней стоял чужак с бесстрастной маской вместо лица и потухшими глазами.
Гай повернулся к Бланш.
– Позволь мне представить Корри, – вежливо, но несколько предостерегающе начал он. – Мою приятельницу из Англии, которая остановилась в моем доме. Она не говорит по-французски.
И снова этот глухой, бесстрастный, как у робота, голос.
В напряженной тишине Бланш окинула Корри пренебрежительным взглядом, будто некое странное насекомое.
– Корри, – перешел на английский Гай, – познакомьтесь с моей невестой, Мари-Бланш де Шардонне.
Корри от удивления лишилась дара речи. Неужели это та самая сельская кузина? Однако, вглядевшись пристальнее, она заметила несомненное фамильное сходство: такие же прозрачные, почти бесцветные, как подтаявший снег, глаза, тот же наклон головы, овал лица.
Воцарившееся молчание вдруг расколол резкий женский смех.
– Что это тебе взбрело в голову, ангел мой? – осведомилась Бланш у Гая, не обращая ни малейшего внимания на Корри. – Да мне просто стыдно за тебя. Куда девались твой безупречный вкус, твоя разборчивость наконец? Посмотри только на нее…
Корри, наткнувшись на острый, как кинжал, взгляд, неожиданно осознала, что ее волосы растрепаны, а глаза совсем сонные. Она потуже стянула пояском поношенный халатик, словно боясь, что Бланш видит ее насквозь.
– Бедняжка! – покачала головой Бланш, подойдя поближе к Гаю. – Ты скучал без меня?
– Возможно, – резко ответил тот. – А может быть, и нуждался в… менее требовательном обществе.
