Татьяна Тронина - Звезды на ладони
– Да, – сказала Надя. – Лулу...
Лулу! Все-таки – Лулу!
Адам назвал Лилю этим милым богемным прозвищем – Надя не ослышалась тогда, когда заезжала к ней за деньгами для Альбины. Лулу – так обычно называют Лилю другие мужчины, ее мужчины. Она сама только что сказала... А этот странный разговор, обрывок которого Надя подслушала, прячась в кустах больничного сада... «Она могла догадаться!» – с досадой сказала Лиля, обращаясь к Рае. А Рая ей ответила: «Она у нас вроде блаженной, очевидных вещей не замечает... Я никому не рассказывала, я целый год терплю». – «У этой истории срока давности нет», – напомнила ей тогда Лиля.
Ну да, Надя не должна узнать, что год назад сделала Лиля... «Встречаться с чужими мужьями нехорошо!» Действительно – нехорошо. Надя была виновата перед Альбиной. И Лиля тоже была виновата – перед Надей. Встречаться с чужими мужьями нехорошо... Лучшие подруги не должны позволять себе подобных вещей... А Лиля была любовницей Прохорова...
– Надька, ты о чем так напряженно думаешь? – засмеялась Лиля.
– Что? – Надя вздрогнула. – Так, ни о чем.
– Ладно, давай еще по рюмашечке! За дружбу мы уже пили, теперь давай за здоровье. Здоровье, знаешь ли, никогда не помешает...
И его письмо, которое Надя нашла случайно в шкафу, еще в июле, было к ней. Что там было написано? Что-то вроде – «Лу-лу, обойдемся без лишних слов, мы чужие с самого начала, это игра в любовь, это имитация страсти...» – и прочее в том же духе. Прохоров тоже обращался к Лиле Лосевой – Лулу. Надя, глупая, наивная Надя (недаром Рая сказала про нее – «она у нас вроде блаженной!»), решила тогда, что Прохоров адресовал это письмо ей и своим Лу-Лу или Лулу намекал на ее, Надину, манерность. Вот вам и звуковой мусор! Прохоров писал вовсе не ей, а Лильке, это же очевидно!
– Лиля...
– Что, Надюха?
– А Адам тебя никогда не ревновал? Ну, к другим...
– Ой, Шелестова, я ж тебе тыщу раз говорила, что мы с Адамом современные люди, без комплексов! – засмеялась Лиля. – Не стоит усложнять жизнь... Я люблю только его, а все остальное не имеет значения.
... Год назад Надя узнала, что у ее мужа есть любовница. И ровно год назад исчезла Лиля, на пару месяцев. Лиля умела пропадать – вот так, вдруг, без видимых причин, все к этому привыкли. Теперь понятно – в тот раз Лиля пропадала вместе с Прохоровым! Непонятно только одно – зачем Лиле понадобился Егор, ведь у нее есть Адам, мужчина ее жизни...
– Но зачем, Лиля... – с недоумением проговорила вслух Надя.
– Что «зачем»? – весело переспросила Лиля.
Надя взглянула на нее – так, словно увидела в первый раз. Лиля Лосева, ее близкая подруга, держала рюмку с красным вином и улыбалась легко и радостно. Правда, в светло-серых, почти голубых глазах проглядывало беспокойство (вероятно, образ Дарины Мардарьевской еще витал где-то близко), но в целом Лиля не выглядела коварной предательницей. Милый ангел с шелковистыми белокурыми кудрями. Хорошенькая девочка тридцати лет, всеобщая любимица...
– Зачем тебе понадобился Егор? Что, Адам был в очередной командировке? И тебе стало скучно?
– Надя! – Рюмка в Лилиной руке дрогнула, и она быстро поставила ее на стол.
Несколько секунд подруги молчали, глядя друг на друга широко открытыми глазами. Наконец Лиля ошеломленно пробормотала:
– Так ты все знаешь... боже мой... Но откуда! Райка проболталась? Егор тебе сказал? Егор, да? Вот дурак!
– Лиля, я сама обо всем догадалась, – тихо произнесла Надя. – Рано или поздно это должно было случиться.
– Наденька, я тебе сейчас все объясню...
– Да, уж объясни мне – зачем тебе понадобился Егор, когда у тебя есть Адам.
– Только не кричи... Только не кричи, пожалуйста... – залепетала Лиля. – Это была ужасная ошибка. Мы оба скоро это поняли – и я, и Егор!
– Лилька, зачем ты так поступила со мной? Ведь мы же... – Надю затрясло, несколько капель красного вина пролились на светлый пластиковый стол, и она тоже поставила свою рюмку. – Мы же с тобой...
– Как сестры! Ну да! – Лиля заплакала – прозрачные огромные слезы покатились у нее по щекам. – Я дура. Наденька, прости меня. Я сама не понимаю, как такое могло произойти...
«У тебя кто-то есть? Только не лги!» – спросила Надя своего мужа год назад.
«Да, кажется, я влюбился, – сказал в ответ Егор Прохоров. Ну как же, Прохоров, образец честности, на прямые вопросы всегда отвечал прямо. – Я пока еще не во всем разобрался, но она мне очень нравится...» Надя не стала спрашивать, кто она, та разлучница. Она просто стала собирать вещи Прохорова, заталкивать их в чемодан. «Что ты делаешь, Надя?» – «Уходи». – «Надя, но давай хотя бы поговорим! Наши с тобой отношения давно зашли в тупик, но еще можно все исправить...» – «Уходи!..»
Значит, разлучницей была Лиля. Лиля играла с честным Егором Прохоровым, как кошка с мышкой. Под конец он все-таки раскусил ее – «это имитация страсти, это игра в любовь, на самом деле мы чужие с самого начала...». Ту записку он писал Лиле, Лиле, Лиле...
– Лиля, ты сломала мне всю жизнь.
Лиля, до того ронявшая прозрачные слезы из прозрачных глаз, всхлипнула, набралась мужества и неожиданно перешла из обороны в нападение:
– Да у тебя и не было никакой жизни! Я ничего не ломала, ты сама все сломала еще задолго до меня!
– Я?! Выходит, это я во всем виновата?
– Да, ты! Тебе не нужен был Егор, тебе вообще никто не нужен! Ты эгоистка, холодная эгоистка, люди тебе только мешают!
– Лосева, ты увела от меня мужа – причем, заметь, он тебе был совсем не нужен, ты с самого начала знала, что останешься с Адысем своим, – и ты же говоришь, что я – эгоистка? – закричала Надя.
– Да!!!
– Поразительно, просто поразительно...
Тогда, год назад, Надя едва не умерла от горя, когда узнала, что у Егора есть любовница. Она выгнала мужа из дома, выкинула его из сердца, но все равно – нет-нет да и возникало желание увидеть женщину, отнявшую у нее счастье, перечеркнувшую целых семь лет жизни... И вот она перед ней, эта женщина. Сидит за другим концом кухонного стола. Она – Лиля Лосева.
– Шелестова, ты должна простить меня, – вдруг сказала Лиля.
– Я? Тебя? Простить?
– Да, – твердо произнесла Лиля. Длинным изящным пальчиком она машинально нарисовала лучи у растекшейся по столу лужице красного вина. Лужица превратилась в солнце. – Точно так же ты поступила с Альбиной. Альбина простила тебя. И ты должна меня простить.
– Поразительно...
– Да перестань ты повторять одно и то же, словно попугай! – рассердилась Лиля. – Все равно у вас никакой жизни с Егором не было, вы бы и без меня рано или поздно расстались, чего уж там... А меня ты не семь лет, а гораздо больше знаешь. Я важнее твоего Егора.
В словах Лили была логика – в самом деле, Надя почти так же поступила с Альбиной. Альбина едва не умерла, когда узнала, что у Нади и Леона завязывается роман...
