Мия. Гравитация Vs Свобода (СИ) - "Devi Ant"

Иногда застывают, давая мне возможность рассмотреть детали. И я рассматриваю. Ловлю каждый штрих, не хочу ничего дропнуть.

Хмурюсь, наблюдая за безбашенностью Брая, устроившего коллапс на бирже ради забавы.

Улыбаюсь, наконец увидев кадр, где он заключил пари с сестрой.

Отмечаю странные пейзажи и антураж. А ещё много стран. Вернее континентов. Штаты, Европа, Китай, даже Австралия. И Брай. В диком темпе, в обойме развития. Кружит по всему миру. Как когда-то я пела свою любимую vivo la vida loca. Мой вечный слоган. «Живу сумасшедшей жизнью».

Что ж, Он подходит и Браю. Мы и правда похожи, — делаю выводы, а меня вновь накрывает очередной порцией визов.

Не только хорошие. Плохие тоже. Его отрывы. Как сказала его сестра, выход за берега. Жесткий блок отца. Падение на самое дно. Выход из этих блоков. Он будто Феникс воскресал из пепла. Что в принципе соответствовало его сути. Доказывая свою живучесть, стойкость, бешенную энергию. Отстаивая себя, свой путь и независимость.

Приоткрывая завесу жизни, он будто показывал себя со всех сторон. Чтобы у меня сложилось правильное о нем мнение.

Но больше того. Он показывал мне свою суть. Вернее, одну из граней. Из чего он состоит. До молекул.

Кадр меняется. И я вижу себя. Мы с Браем несемся по ночной дороге в открытом спорткаре. Мои ноги высоко на передней панели. Перед глазами ночная трасса, освещенная лишь фарами авто. Волосы распущены. Их треплет ветер, жестко путает, заставляет хлестать по лицу. Но мне плевать. Я выставляю руку наружу и закрываю глаза. Свобода — это все, что я чувствую. Без границ и ограничений.

Картинка обрывается, и я, вздрагивая, открываю глаза.

По позвоночнику идет ток. Глубоко дышу. Будто меня только что вырвали из машины, оборвав кайф. Натыкаюсь на взгляд прозрачных глаз.

— Ты показал часть своей жизни, чтобы у меня была возможность выбрать.

— Я не имел права тебе давать эту инфу. Но слишком мало времени. Если ты уйдешь под крыло Айса, у меня больше не будет возможности для взаимодействия с тобой.

Хмурюсь, вспоминая кадры. Какой беспредел он творил. Начиная от манипуляций людьми ради развлечения и заканчивая групповыми оргиями.

— Ты был еще тот отморозок, — качаю головой.

— Я им и остаюсь, — пожимает плечами. — Просто контролирую.

— Почему остаешься?

— Мне скучно. И тесно.

Что ж. По крайней мере, честно.

Он продолжает молчать. Ждет моих реакций. И они есть. Сам факт, что он со мной честен и оголил передо мной свое нутро, о многом говорит.

— Ты хочешь, чтобы я начала тебе доверять.

Молчит, а я продолжаю.

— Вы и правда с Айсом противоположности. — Зависаю. Пытаюсь сформулировать. — Если он представляет темную материю, порождающую гравитацию, то ты обозначаешь темную энергию, которая действует как антигравитация. Сила, отвечающая за ускоренное расширение Вселенной.

Информацию о свойствах Брая, как о темной энергии, я тоже получила из загруженного в меня визуала.

— Я не люблю ограничений.

Собственно, как и я.

— Ну да. Антигравитация же. — Задумчиво. — И у меня есть возможность выбрать…

— В тебе есть и то, и другое.

Теперь понятны слова блондина при разговоре с отцом Брая — “она подходит им обоим”.

— Это обозначено в символах на моей спине.

— Тебе решать. — Добавляет.

И правда, мне решать. Остаться в гравитации или уйти в свободный полет. Вспоминаю слова сестры Брая о том, что нас определяет выбор.

— Я не вижу здесь неправильного выбора.

— Верно.

Рассматриваю его неживые глаза. Мне нравится ответ Брая. Он не опускает Харда в моих глазах. Скорее, напротив. Приоткрыв завесу своей жизни, выглядит непрезентабельно на фоне Айса.

— Мне нужно подумать.

— Думай. Но ты ограничена во времени.

Молчу. Что-то сдвинул он в моем отношении к нему. Будто появились первые ростки доверия. Но… Хард… Он не стал от этого менее родным. При упоминании о нем тепло в груди. Я и правда в него влюблена.

А с Браем все непонятно. Слишком непонятно. Он отмороз еще тот. И даже не скрывает этого.

— Почему ты передумал насчет меня?

— С тобой будет нескучно, — отвечает он и, добавляя «выйду на связь позже», разворачивается и направляется в пустынное фойе.

— Одного не поняла. Твое ещё одно имя. Оно было смазано. — В догонку.

— Отгадай, Турандот. — Не оборачиваясь.

Горько усмехаюсь. Да уж. Есть в этом какая-то параллель с оперой и арией «Nessun Dorma».

Иду в зал, и в груди тяжело. Но становится еще тяжелее, когда вижу спину Харда. Я бы могла, как и прежде, отмахнуться от Брая. Но понимаю. Все эти визуалы, разговоры, муть вокруг меня в последние дни, и, главное, моя тату мне даны не просто так. Я реально должна сделать выбор. Хмурюсь, осознавая простую истину. Если я уйду, то сделаю Айсу больно. Он увидит в этом предательство и никогда меня не простит.

Сажусь за стол. Айслер поворачивает голову в мою сторону. Выглядит спокойно. Вопросов не задает. Вполне логично. Я отсутствовала совсем недолго.

Интересно, он понимает, что сейчас со мной происходит? Возможно.

Рассматриваю ставшие родными черты. Меньше всего хочу сделать ему больно.

На сцену тем временем вновь выходит неподражаемый Бочетти, и все вокруг заполняют овации.

— О, сейчас должна быть его знаменитая «time for goodbye» [изменено], — улыбается Льежуа.

— Все с нетерпением ждут, — кивает Сат, а я смотрю на него уже другими глазами. Он тоже присутствовал в визуале. Он не просто приятель Брая. Но его друг. Настоящий. Преданный.

Звучат первые аккорды, и зал вновь зависает, преклоняясь перед гением мастера.

[Музыкальная тема в буке. Рекомендуем послушать]

Чистый, насыщенный тенор. Сначала шепчет на ухо откровения, но постепенно набирает силу. Обволакивает все вокруг густым звучанием. Проникает в сознание.

Но насладиться величием голоса не получается. Вслушиваюсь в микс английского и итальянского и хмурюсь.

Время прощаться.

Горизонты совсем близки.

Придется ли мне искать их в одиночку,

Без истинного света с тобой?

Я поплыву на кораблях за море,

Время для прощания… [изменено]

Взгляд выцепляет кисть жены французского премьера. Ее пальцы нервно сжимают салфетку. Поворачиваю к женщине голову.

— Для меня эта тема очень неоднозначна… — шепчет она.

— Почему?

— На итальянском она переводится — «отправлюсь с тобой». На английском «время для прощания». В итальянской версии герой отправляется в путь, чтобы быть с любимой, даже если этот путь — в неизвестность. А в английской — все грустно. В дуэте идет яркий акцент расставания, а не совместного пути. Не люблю английскую версию. Смысл двоякий.

— Да. Смысл двоякий. — Эхом.

Хмурюсь. Чувствую, как вновь накатывает тяжесть.

Казалось бы понятно, что Бочетти предпочел международный вариант песни, так как в зале микс национальностей, но я вижу в этом очередной знак. Требование выбора. Его неизбежность.

Перед глазами встают два визуала. Мой старый сон. Я разговариваю по телефону. Увлечена новым энопроектом. А на столе фото. Я обнимаю Айса. Теплая улыбка. Счастье в глазах. И рука Харда, крепко сжимающая мое предплечье. Будто говоря «ты со мной, и это главное». Сон не врал. Как и светловолосый визитер. «Он будет о ней заботиться и пестовать…» — слышится эхом. Так и будет.

Однако, рядом встает другой визуал. Я мчусь на сверхзвуковой в спорткаре. Рядом Брай. Одна его рука на руле. Другая на моем бедре. И я, закрыв глаза, ловлю неимоверное чувство свободы. Драйва. Чистое ощущение движения. Пока мир вокруг превращается в размытые линии.

Голос набирает силу. Поднимаясь до величественного крещендо, бьет по эмоциям.

«Время для прощанья» — выводит тенор, прессуя неизбежностью. Да. Бочетти прав. С одним из двоих я должна попрощаться…

Глава 38. Витязь на распутье

Остаток вечера смазывается одним широким мазком кисти моих размышлений. И даже личное знакомство с великим тенором и последующее выступление знаменитой рок-группы U-4 [изменено] с танцами и плясками не помогают.