Сдавайся (СИ) - Петерсон Хельга

— Ты еще можешь позвонить папе. — Сестра отложила букет на одеяло. — Рано или поздно он смирится с твоим решением.

Наивная. Всё еще верит, что папа ее по-своему любит. Слышала бы она.

— Ты о нём слишком высокого мнения. — Сэт развернулся к зеркалу и принялся заново приглаживать волосы.

Сестра вдруг громко фыркнула.

— Пф-ф-ф, да брось! Он считает меня тупой. Моё мнение о нём ровно такое, какое он заслужил. — Она вдруг обошла Сэта, встала напротив и положила ладони на лацканы его пиджака. — Но папа не бросит нас, какое бы дерьмо мы ни творили. — Она внимательно заглянула ему в глаза. — Представь его лицо, если бы он узнал, куда пошли его пять сотен. — Её губы дрогнули и медленно растянулись в проказливой ухмылке.

Леденящий снежный ком в груди слегка подтаял.

Черт, а ведь он никогда не рассматривал дело с такой точки зрения. Сэт машинально улыбнулся в ответ.

— Только ради этого стоит жениться, да?

Но сестра уже снова посерьезнела. Она по-хозяйски принялась оглаживать лацканы, больше не глядя ему в лицо.

— Я серьезно, милый. Еще можно остаться дома. — Руки взметнулись выше, и она начала смахивать с плеч невидимые пылинки. — А завтра ты забросишь чемоданы в тачку, уедешь отсюда, и никто про тебя больше не вспомнит. Правда придётся очень быстро стать успешным, чтобы платить лондонскую аренду, но ты же умненький. — Она всё-таки перестала суетиться и снова заглянула в глаза. — А даже если не станешь успешным, папа всё равно не даст тебе умереть под мостом.

И снова ком разросся до прежних размеров. Ива хочет поддержать, но, сама не понимая, проезжается по больному. Сэт отвёл взгляд, уставился на два чемодана у двери. Большие чемоданы. В которых поместилась вся жизнь. Сестра, конечно, может верить во что угодно, но отец даже не поздравил с окончанием адвокатуры. Он всё знал, наверняка знал, и даже вшивое сообщение не написал. Может «дурочке» Иве он и не даст умереть под мостом, потому что она «сама ни на что не способна», а еще она девочка. Но если умирать будет Сэт, никто и пальцем не пошевелит.

Контракт на стажировку подписан. Комната оплачена. В заначке осталось примерно четыреста фунтов, и они закончатся раньше, чем ему доверят первый хоть немного прибыльный иск.

Поэтому…

Ива снова разгладила лацканы. Самая заботливая в мире сестра.

Единственная, по кому он будет скучать.

— Так что скажешь? — Она сильно сжала его плечи. — Едем в ЗАГС? Или сдаёмся?

Линзы высохли.

Она не закрыла контейнер — отвлеклась и забыла, — жидкость вытекла, и линз больше нет.

Да, они были не новые. Да, их пора было менять. Но черт…

ЧЕРТ!

Марго оперлась ладонями о раковину и приблизилась к своему отражению в зеркале. Нос к носу. Уставилась в совершенно неинтересные, обычные карие глаза. С макияжем, но без линз. В линзах она была как в серой, блестящей кольчуге, а теперь осталась голой и беззащитной. Кто ходит на войну без брони?..

— Ты положила ей в сумку презервативы? — Из глубины квартиры раздался голос Джин.

Марго поморщилась и ткнулась лбом в зеркало.

— Она не будет с ним спать, боже, — устало отозвалась Келли.

— А спать никто и не предлагает. — Можно поклясться, Джин ухмыльнулась. — Ты его просто не видела, иначе сама купила бы ей гору резинок. Но не переживай, я поделюсь.

Марго фыркнула и закатила глаза.

— Я видела фотки, — заговорила Келли. — То, что он красивый, не значит, что нужно ему дать.

— Разве?

— Да, — припечатала она.

Но ведь Джин не отступит просто так.

— Она ему даст, и это будет лучшее, что случалось с ней в жизни, — она звучно хохотнула.

— Я тебя удивлю, но в жизни есть вещи получше члена… — в голосе Келли еще четче проступило раздражение. — И вообще откуда ты о нём столько знаешь? Видела его без трусов? Может, у него маленький.

— Да ты видела его нос? Если один отросток вот такой, то и второй тоже! У природы всё предусмотрено, зая.

Пришла очередь Келли громко фыркнуть. Но самоуверенность Джин это вряд ли поколебало.

Марго с шумом выпустила воздух из лёгких. На зеркале осталось запотевшее пятно, а в висках пульсирующая боль. Бесполезно говорить Джин, что Келли права. Пусть остаётся со своей глупой уверенностью. И да, скорее всего она сама затолкает в сумочку пачку резинок, останавливать её тоже бесполезно.

За дверью послышались мягкие, прихрамывающие шаги: это кроссовки Келли. В дверь ванной осторожно постучали.

— Эй, ты как там? — раздался глухой голос подруги из-за двери.

Марго отстранилась от зеркала, выпрямилась и нервно огладила на бёдрах короткое молочное платье. Трёп девчонок отвлёк от панически мечущихся мыслей, но теперь по рукам прошла дрожь. Чтоб ее. Нужно выглядеть непринуждённо… Хотя кого она хочет обмануть? Подругу, которую знает с детства?

И всё-таки… Марго сглотнула вязкий ком и натянула на лицо спокойствие. Дёрнула дверную ручку и отошла подальше к крохотной ванне. На пороге появилась Келли. В черных брюках, черном топе с одним рукавом и в белых кроссах. Бирюзовые волосы она переложила на оно плечо, выпустив у лица две тонкие косички, а из-под рукава топа показалась приклеенная к коже пленка со свежим чернильным пятном под ней.

Марго глубоко вдохнула и растянула губы в улыбке. Совершенно резиновой. И Келли, конечно, это поняла: ее густые брови сошлись на переносице.

— Нервничаешь? — Она скрестила руки на груди.

Ладно, попытка провалилась. Марго прижала руки к животу и согнулась, больше не пытаясь держать лицо.

— Меня сейчас стошнит. — Она присела на край ванны.

Подруга сделала шаг в маленькую комнатку. Остановилась напротив и наклонилась, упершись руками в колени.

— Давай не пойдём? — Она заглянула Марго в лицо. — Купим ведро мороженного, включим какое-нибудь старье и уснём под него. «Мулан». Хочешь «Мулан»? Про сильную девчонку, как раз то, что надо…

Ее лицо оказалось очень близко, она почти стукнулась носом о нос. На таком расстоянии тем более невозможно врать. Марго закатила глаза.

— Не соблазняй. — Она осторожно выпрямилась и снова глубоко вдохнула, раскрывая диафрагму. — Я уже не могу всё бросить.

Келли прищурилась.

— Еще как можешь. Я серьезно.

— Я тоже серьезно. — Марго отмахнулась, сложила губы трубочкой и медленно выдохнула.

Ведь так учат успокаиваться, да? Должно помочь. А иначе черт знает, что делать с этими волнами паники, прокатывающимися по телу.

Келли секунду смотрела ей в глаза. Её хмурое лицо так и не разгладилось. Но подруга всё-таки коротко кивнула, выпрямилась и быстро вышла из ванной. Ее кроссовки целенаправленно зашаркали в глубине квартиры.

Вот и хорошо. Вот и чудесно. Пусть идет. Только ее скепсиса сейчас и не хватало. Достаточно того, что свои собственные нервы будто оголены и скоро начнут биться током. Если раньше еще можно было всё бросить, то вчера вечером этой вероятности не стало. А всё потому, что позвонил папа.

И выбрал же момент, боже. Хотя и не специально.

Марго тогда уже успела умыться перед сном, снять линзы, положить в контейнер, но еще не закрыла его. В спальне раздался звонок. Она метнулась туда, схватила мобильник и нажала на ответ, даже не взглянув на контакт.

— Привет, милая, — донёсся негромкий папин голос.

Уже от одного его звучания стало ясно, что будет дальше. Марго медленно опустилась на кровать.

— Привет, пап.

— Как дела?

В голове калейдоскопом пронеслась череда картинок: день Святого Валентина, пьяный Риган на пороге, вечерняя сумасшедшая поездка в Кливдон. Но не рассказывать же об этом. Поэтому она пожала плечами и обронила:

— Всё нормально. Как обычно.

Папа звучно прочистил горло. Похоже, волновался.

— Хорошо… Хорошо… — Он замялся. — Я просто звоню сказать, что-о-о… мы с мамой разводимся. — Он снова кашлянул. — Подумал, что лучше тебе узнать об этом сейчас, как можно раньше. Да ты и сама уже, наверное, всё поняла.