Больно только в первый раз (СИ) - Летова Мария

— Откуда? — смотрю на нее, слегка сдвинув брови.

Глава 53

Ксюша ныряет в холодильник, слишком увлеченная, чтобы заметить мое легкое замешательство.

— Из Махачкалы, — сообщает она так, словно напоминает мне о том, что я и так знаю.

Я решаю не разрушать эту иллюзию. Не потому, что боюсь почувствовать себя глупо. Только не здесь, не с Ксюшей. А потому, что это первое, что падает на мой язык.

— А-а-а, — отзываюсь я. — Да.

Вынырнув из холодильника с еще одним набором закусок, она весело объявляет: — Пошли.

Несмотря на то, что я отвергла любые намеки моего организма на усталость, улыбку я выдавливаю, ведь голова все еще перерабатывает информацию.

Он уезжает?

Он едет домой.

В первое мгновение я не чувствую ничего, во второе – дискомфорт от того, что придется расстаться, и только после этого приходит другой дискомфорт. Тот самый, которому названия я не придумала. Возможно, это ничто иное, как мой личный посттравматический синдром. Тот самый, о котором я никогда никому не расскажу, но который колышет меня изнутри!

В гостиной у Минаевых пять человек. Их друзья. Два спортивных парня, семейная пара и девушка, слегка горящий взгляд которой я ловлю на лице Расула. Они разговаривает. Судя по всему, она «общительная», раз ему с ней так чертовски легко.

Уперев локти в колени, он сидит в большом кресле, где отлично поместятся двое, а блондинка сидит напротив. Она спрашивает, знаком ли он с одним известным бойцом, на что Расул отвечает в так хорошо известной мне манере: — Я встречался с ним один раз. Он тогда еще не выступал в MMA.

— На… ковре? Правильно же «на ковре»?

— Правильно, да. И нет. Не на ковре… — кривовато улыбается Расул.

— У них разные весовые категории, — берет на себя Ксюша право ответить за него. — Они не могут встретиться «на ковре».

— О-о-о-о… я поняла, — улыбается она с загадкой во взгляде.

Ее взгляд скользит по его коленям, и я разрезаю эту нить, проходя мимо и усаживаясь в кресло к своему мужчине.

Он откидывается на спинку и забрасывает на нее руку.

Я чувствую, как его пальцы накручивают мои волосы, пока пытаюсь запомнить имена присутствующих. Один из спортивных парней смотрит на меня с интересом и отводит взгляд немного резко, словно хочет свой интерес спрятать. Это немного смущает, ведь его интерес очень настоящий и, судя по всему, неконтролируемый.

Я с трудом участвую в разговоре. Меня то и дело выбрасывает. Засасывает в воронку желания задать моему мужчине вопросы немедленно. Почему не сказал и почему… почему он решил ехать именно сейчас, когда нам так безумно хорошо вместе. Каждый миг, каждый! Каждая проведенная вместе секунда кажется мне гребаной вселенной.

Он играет с моими волосами.

Он никогда не проявляет слишком много чувств на публике. Прикосновения… никогда не позволит себе слишком откровенные при свидетелях. Это словно его ДНК-код. И это невесомое касание говорит мне в сто раз больше, чем страстный поцелуй, но в животе засел чертов дискомфорт…

Повернув голову, я смотрю Расулу в глаза.

Он смотрит в мои, замолчав.

Я чувствую запах его дезодоранта. Терпкий, дерзкий. Мне он нравится. И меня тянет ткнуться в сильную жилистую шею носом, а Расул будто читает это желание в моих глаза. Они становятся темнее.

Слишком много свидетелей…

Приятная компания, и даже блондинка не кажется мне раздражающей, ведь больше пялиться на чужого мужчину она себе не позволяет. Бокал вина нагоняет на меня слабость, но мне, кажется, даже бутылки не хватить, чтобы успокоить растущий в груди скребешь.

Я пялюсь в лобовое стекло, пока мы едем домой. И вопрос, висящий на кончике моего языка, там и остается. Просто потому, что мне не хочется нарушать баланс. Нам слишком хорошо в этой машине. С тихо работающим радио и повисшим в воздухе вопросом: — Устала сегодня?

— С какой целью ты интересуешься?

Тихий смешок превращается в хрипловатые слова:

— Хочу поделиться энергией.

На этот раз моя очередь издать смешок.

— Как интересно… — тяну я.

Он дышит мне в шею, как только я снимаю верхнюю одежду, войдя в квартиру. В ладони сгребает мою грудь, прижав спиной к своей груди. Откровенное, бесцензурное касание, вызывающее прилив чертовой энергии у меня между ног. Трепет, превращающий в камни соски под его ладонями и платьем.

Укус.

Руки оглаживают мой живот, мои бедра. Вжимают мои ягодицы в жесткую ширинку джинсов.

Он не был таким. Раньше…

Таким открытым в своих желаниях, а сейчас словно все тормоза отбросил. Словно хотел сделать это весь вечер, зажимает в ладонях край моего платья и дергает его вверх, задирая до талии. Прямо в прихожей, в двух шагах от порога. Это пошло, потребительски. Его жадное дыхание, хватка – все потребительское.

Я не сопротивляюсь. Мне ничего не остается, кроме как стоять, прижатой к стене жесткой рукой. Она давит мне между лопаток, в то время как тишину квартиры наполняет звук расстегивающейся молнии.

Я жмурюсь и издаю неконтролируемый стон, отвечая на вторжение. На жесткий толчок, от которого кружится голова. И я стону. Часто, громко, пока Расул трахает меня прямо в прихожей своей квартиры. А потом еще раз, в душе. Теперь уже медленно. После того, как начертил на моей коже мыльные круги, а я начертила их на его. На жестком прессе с косыми мышцами. На темной дорожке под пупком, которая заканчивается у него в паху. Он снова берет меня сзади, и я выгибаюсь, забрасываю назад руки.

Медленно…

Его сердце громко стучит под моим ухом, когда в темноте спальни мы просто дышим в унисон. Наши ноги сплелись под одеялом. Волоски на его ногах щекочут кожу.

Он не спит. Его дыхание еще не глубокое.

— Ты уезжаешь? — спрашиваю тихо.

В его теле лишь легкое напряжение. Едва заметная рябь. Скорее от того, что я вырвала его из полусонного состояния.

— Да… на неделю примерно…

На неделю.

— Почему не сказал?

— Я только сегодня купил билет. Мне нужно разгрести кое-какие дела и встретиться с тренером. Он не знал, когда вернется в Махачкалу. Поеду послезавтра. Поезд до Москвы в обед.

Я замолкаю.

Я хотела спросить не это! Я хотела задать ему другой вопрос, но это гребаное дежавю.

Я не хочу знать, почему он не предлагает поехать с ним. В любом варианте, ведь как и тогда, в первый раз… я… я готова. Я… хочу…

Он молчит, а через секунду спит…

А я пялюсь в темноту, борясь с ужасной обидой.

Он даже не подумал предложить. Не подумал, что я могу бросить все на неделю. Вот так просто, ради него.

Если в темноте ночи эта мысль вызвала усталость, то утром она делает меня сгустком энергии, но отрицательной!

Я застаю Расула за приготовлением яичницы, когда выхожу из спальни. На нем только трусы. На его лице сосредоточенное выражение, будто он весь в своих мыслях. Он даже не сразу меня замечает, а когда замечает секунду смотрит рассеянно.

Я сглатываю.

Его мысли принадлежат только ему! И мне плевать, почему он не хочет взять меня с собой!

— Доброе утро.

Я прохожу мимо него и с шумом ставлю кружку в старую кофемашину.

— Капсулы закончились, — слышу размеренное замечание. — Нужно съездить за продуктами. Ты… кхм… собиралась что-то приготовить…

— Тогда поехали, — проношусь я мимо него и запираюсь в ванной.

Я прохожусь по волосам расческой с силой, и даже не морщусь, выдирая собственные волосы.

Хозяин квартиры полностью одет, когда я заканчиваю умываться. Он одет в спортивный костюм, я одеваю то же самое. Не трудясь что-то делать с волосами, оставляю их распущенными.

В машине я ловлю на своем лице чуть сощуренный взгляд, но игнорирую его, громко щелкая замком ремня.

Я решила приготовить пасту. Рецепт не показался мне сложным.

Мы бродим по гипермаркету вечность, потому что об здесь не ориентируемся. Я не так часто в своей жизни покупала продукты, а Расул Алиев здесь не местный.

Я прохожусь по рецепту в десятый раз, пока мы едем домой, но это не спасает. У меня ничего не получается!