Мой наполовину (СИ) - Каттен Лила

Словно я его проклятие. Вестник ужаса. Вестник беды.

Меня вызывали в участок еще несколько раз. Я давала новые показания дела, которого не было. Со мной общался какой-то мужчина помимо следователя. Тоже интересовался всеми деталями. Я их помнила. Как если бы они спросили, когда и во сколько я родила своего сына. Кристальная память на то, что мечтала забыть.

Потом меня отпускали, и я проводила свои дни взаперти.

Гуляла только у дома и каждый раз возвращалась к тому месту.

Олег пытался со мной связаться. Но стоило услышать его голос, я знала, что он начнет говорить мне о том, что я не виновата. Но как он мог это вообще произносить? Это я оставила его сына одного. Он развелся с женой, и мальчик потерял привычный уклад, а после…

Я не могла этого выносить. Я не могла слышать его добрый голос и твердить обратное.

А еще… ко мне пришла однажды его сестра. Та самая Жанна. Я не могла не встретиться с ней. Пусть и сгорала от жуткого стыда.

Я была уверена, что она начнет обвинять. Я ловила ее взгляд, но там не было ничего.

Лишь вопрос: «Что случилось?» и «Кто этот человек?»

Я ответила. Рассказала все. Монотонно. Детально. Быстро. Понятливо.

Она услышала и все поняла. Это было ясно из ее слез.

– Мне жаль, Саша. И знаешь, я скажу тебе так, что Олег никогда не поступил бы иначе. То, что произошло дальше лишь случайность.

Возможно, я бы могла допустить мысль, что она права. Но это ничего не изменит.

– Его сын… Мне так жаль…

– Сергей, справляется как может. Он продолжает все, что делал и при Олеге, чтобы он им гордился.

– Прошу, скажи ему, что очень сожалею…

– Скажи сама.

– Я говорила, он не слышит.

– Быть может, потому что это не твоя вина?

Она ушла и мне запомнилась ее улыбка. Но понять, почему она улыбалась мне, я не могла. Она должна ненавидеть. Но я этого не ощутила.

Перед Новым годом я увидела ее снова. Мы с Гордеем гуляли во дворе и собирались уходить домой. Жанна подошла как ни в чем не бывало и улыбнулась, поздоровавшись.

– Привет, – я настолько была ошеломлена, что не могла дальше ничего сказать.

– Гуляете?

– Да… Собирались уже домой. А ты гуляешь?

Я вспомнила, что Олег говорил, что живет в той квартире, где жили мы с сыном.

– Ага. Приехала глянуть на квартиру, вдруг что там с отоплением или светом.

– Квартиру? Разве вы не там живете?

– Не-а. Мы на Октябрьской.

– Ясно.

– Алла, сейчас опекун Сергея, но по факту я. Поэтому живем в ее квартире.

– Запутано.

– И не говори. Как Гордей? Растет?

– Еще как. Девять месяцев.

– Такой большой.

Мы медленно шли по дорожке. И болтали о разном. Это оказалось легко. Пусть вина и пролегала, между нами, по-прежнему толстой чертой.

– Брат сказал, что ты по-прежнему не отвечаешь ему.

– Я так не могу. Это…

– Я понимаю, честно. Я ведь сопоставила все и поняла, что ты в аду. Но знаешь, это слегка эгоистично. Не к его поступку, нет… Поверь, мы все гордимся Олегом. Мама, Сергей, я и друзья наши. Я о том, что он там один, Саш. И все, что ему надо, это не поверишь… Ты.

Она протянула мне бумажку и притянула в крепкие объятия.

– Он тебя любит. Тебя и твоего сына. И хотел защитить свою любимую женщину любыми путями.

Когда она уходила, я вся дрожала.

Раскрыв записку, я прочла три слова, вырвавшие мое сердце и заставившие меня заплакать.

«Ты нужна мне»

– Жанна… – закричала тут же.

Она обернулась и сказала в ответ:

– Там визитка адвоката, если вдруг вспомнишь, как сильно любишь моего брата.

Теперь меня охватил иного рода стыд.

Я оставила его одного. Я не имела на это права.

Набрала номер этого человека и мне тут же ответили.

– Здравствуйте. Меня зовут Саша, я…

– Здравствуйте. Александра Гринёва?

– Да, это я. Я бы хотела проведать Олега.

– Знаете, сейчас двадцать девятое декабря.

– Прошу вас…

– Я недоговорил. Встреча назначена на тридцатое. Будьте готовы к одиннадцати, я за вами заеду.

– Спасибо.

Глава 30

Я нервничала. Нет. Я просто до ужаса, до покалывания в конечностях трусила и боялась. Конечно, не было никакой, но это же Олег… И наша с ним ситуация.

Эта ночь выдалась отвратительной. Как бы я ни сходила с ума, я ни разу не дернулась отменить все.

Я приду. И я… не знаю. Я просто приду без плана, без подготовки.

Мужчиной адвокатом оказался тот самый, что задавал вопросы со следователем. Усевшись на заднее сидение, я по привычке наблюдала за ним. Но он делал вид, что это норма и не смотрел как на идиотку.

– Как продвигается дело?

– Чье? Ваше или Олега?

– Эм… Не понимаю ваш вопрос. Мое дело оно же…

– Я работаю над восстановлением некоторых фрагментов.

– Так значит есть вероятность того, что меня не назовут лгуньей из тех, что соблазняют богатых парней и потом пишут заявление в полицию, пытаясь заработать?

– Люди всегда будут говорить, даже когда правда будет происходить на их глазах.

– В этом вы правы.

Подъехав к месту пребывания Олега, я поежилась. Но Анатолий Юрьевич сказал упокоиться и двигаться за ним.

Он открыл для меня дверь и как только я сделала шаг внутрь, я натолкнулась на Жанну и… его сына.

Дыхание перехватило от неожиданности. Мы остановились.

Он смотрел на меня пристально, и я искала в глазах мальчика ненависть, ярость или хотя бы злость. Но там была лишь печаль. Сергей явно знал, кто стоит перед ним, но, кажется, еще не отошел от встречи с отцом, чтобы переключить на меня негативные эмоции.

Жанна в своей манере поздоровалась, и я ответила ей на объятия. А после они прошли дальше.

Меня ждала вереница коридоров, и, наконец, остановившись в комнате, я вытянулась у стены и стояла так, пока дверь снаружи не стали открывать, и в ней не показался он.

Вдох – это все, что я смогла сделать.

Мои глаза увлажнились и сердце стало сбоить. Оно билось то быстро, то отчаянно медленно.

Олег вошел и, так же как я остановился, чтобы дверь смогли закрыть за ним.

Тишина ощущалась как нечто необходимое. Мы оба должны были привести сердечный ритм в порядок.

На его красивом лице была видна щетина, а под глазами небольшие синяки. Чуть впалые щеки, которые хотелось взять в свои руки и расцеловать.

Он смотрел на меня также изучающе, долго, пронзительно.

Я опустила глаза и увидела, как он сжимает кулаки и разжимает их.

Нервничает? Или злиться?

Но его шаг в мою сторону, затем второй и вот я уже в его руках.

Крепко прижата к родному телу, такому близкому и такому любимому мужчине. Сильными, мужественными руками, которые никогда больше покидать не хотелось.

– Олег…

– Саша…

Мы вымолвили одновременно и, подняв свою голову, чтобы посмотреть на него поближе, он тут же припал к моим губам.

Вот мой рай. Мой дом и убежище.

Нежность, тоска, боль… Мое «прости» и его «не стоит»… Мы говорили прикосновениями, лаской нетерпеливых губ. Мы говорили и не могли замолчать.

– Прости-и… – сказала наконец, когда смогла дышать.

– Саша, – он почти грубо меня перебил, но я приложила пальцы к мягким губам.

– Погоди, я должна сказать. Попросить прощения за то, что оставила тебя одного. За то, что боялась и забыла, что и тебе, должно быть, страшно. Прошу, прости, Олег.

Он прислонился своим лбом к моему, склонившись чуть ниже.

– Я сходил с ума… И да, я боялся. Но теперь, все прошло. Черт… Я так рад, что ты пришла.

– Мне было невыносимо от мысли, что ты здесь из-за меня… – подбородок задрожал, и маленькие капли слез скатились по щекам, которые поймал Олег своими пальцами.

– Я здесь потому, что один ублюдок решил, что имеет право ходить безнаказанным по земле и прикасаться к моей женщине.

Я улыбнулась, а потом и вовсе захихикала.

– Что?

– Мне нравится, что ты называешь меня своей. Это звучит красиво.

– Я тоже перед тобой виноват. Но думаю, у нас есть шанс начать все заново.