Даниэла Стил - Услышанные молитвы
Но теперь его слова задели жену. Она замолчала и удивленно уставилась на него.
— Ты в нее влюбился?
— Ну конечно, нет. Она друг, и больше ничего, мы знакомы слишком давно.
— Если ты с ней не спишь, но ходишь в церковь, голову даю на отсечение, что ты в нее влюблен.
— А что, разве должно быть либо то, либо другое? Неужели мы не способны оставаться друзьями? И к тому же это не объясняет, почему ты полезла в мой компьютер. Я же не шарю в твоем.
— Извини, случайно увидела. Письмо было на экране.
Брэд пытался вспомнить, не ляпнул ли он чего-нибудь нелицеприятного о жене. Но скорее всего нет, поскольку Пэм ни словом об этом не обмолвилась.
— Видимо, несчастная дамочка, — продолжала она, — если коротает жизнь в церкви.
— Какая она ни есть, не твое дело, — отрезал он. — Лучше вернемся к нашему спору. Я занят и никуда не пойду. А если честно, то после твоей выходки я вообще не желаю тебя видеть. Ищи себе другого недотепу и таскай за собой. У тебя масса знакомых, выбери такого, который захочет каждый вечер ходить с тобой на вечеринки, а я не желаю.
Брэд хлопнул дверью и вернулся к себе в кабинет. Домой он забежал только затем, чтобы перекусить и взять необходимую папку. Просидев несколько минут за столом, он обнаружил, что дрожит. Брэда покоробило, что жена хозяйничала в его компьютере, и то, как она рассуждала о Фейт. Пэм не было до нее никакого дела, а он не сделал ничего предосудительного. Брэд был вне себя от того, что его заподозрили в измене и к тому же обвинили, что он влюблен в другую женщину. Какая нелепость! Они были связаны священными узами дружбы почти сорок лет, но Пэм об этом не догадывалась. Ведь для нее не существовало ничего святого.
Через полчаса Брэд ворвался в контору с жуткой головной болью и несварением желудка. На всей земле не существовало другого человека, способного вывести его из себя так, как Пэм. У жены был на это особый талант. Стоило ей позволить, и она ругалась бы с ним часами. Вернувшись на работу, Брэд все еще чувствовал себя подавленным и решил позвонить Фейт — выяснить, дома она или нет.
Оказалось, что Алекс отправился на официальный обед, а она осталась дома одна. Фейт удивило и обрадовало, что он ей позвонил, и она тут же успокоилась, когда услышала его голос.
— Прости, что беспокою, — извинился Брэд, и Фейт поняла, что он подавлен.
— У тебя все в порядке? — разволновалась она, и Брэд улыбнулся. В этой женщине присутствовало все, чего не хватало Пэм. Она была мягкой, отзывчивой, заботливой, великодушной и воспитанной.
— Просто устал и раскис, — объяснил он. — День не задался. А ты как?
Ему казалось постыдным нагружать своими проблемами Фейт, особенно если дело касалось Пэм, но так хотелось поплакаться у нее на плече. Его давно никто не утешал, если вообще когда-нибудь утешали. А в последние два месяца Фейт всегда старалась его поддержать.
— Прекрасно, — ответила она. — Алекс и Зоя ушли, только не вместе, а порознь. Наслаждаюсь тихим вечером дома. Занимаюсь хозяйством: стираю полотенца, меняю белье и задуваю свечи, при этом надеюсь, что мне не спалят дом. Лучше расскажи, отчего у тебя не задался день.
— На утреннем слушании отклонили мое ходатайство. Я считал, что разбирательство дела необходимо отложить — мне важно найти дополнительных свидетелей, иначе парень погорит. Мой секретарь заболела, и у меня голова кругом. Забежал на часок домой перекусить и поругался с Пэм. Ничего грандиозного, но много всякого мелочного дерьма.
— Из-за чего же вы поругались? — Фейт всегда умела его выслушать.
— Хочет, чтобы я ходил с ней на десять тысяч идиотских вечеринок, сама успевает на две-три за вечер. А у меня нет ни малейшего желания играть роль принца-консорта[9]. Она прекрасно знает, что я терпеть этого не могу. И к тому же, как только мы куда-нибудь попадаем, Пэм немедленно исчезает. Так что моя единственная задача — довести ее до порога. У меня нет времени на всякую чушь. Ты же знаешь, Фейт, я или на судебном заседании, или готовлюсь к суду.
— Она согласилась? — мягко поинтересовалась Фейт.
Брэд уже набрал воздуха в легкие, но на секунду сдержался. Достаточно уже того, что он вывалил на Фейт раздражение от ссоры с женой, но его все-таки прорвало:
— Как бы не так, согласилась! Прочитала мою электронную почту, и это меня взбесило.
— Я тебя не виню. — Фейт сама ненавидела, когда совали нос в ее переписку. Она была замкнутым человеком и не хотела, чтобы даже дочери читали ее электронную почту, особенно от Брэда.
— Сама понимаешь, письмо оказалось тем, где я благодарил тебя за проведенное в Нью-Йорке время. Ничего особенного, но я пришел в бешенство. — Брэд внезапно рассмеялся. — Она решила, что я в тебя влюблен, попала пальцем в небо.
На другом конце провода Фейт тоже улыбнулась:
— На днях Зоя заявила мне то же самое. По крайней мере спросила, нет ли у меня с тобой связи.
— И что ты ответила?
— Ответила, что нет. Зоя была очень разочарована, сказала, что напрасно. Она считает, что я того заслуживаю и Алекс тоже, раз так со мной обращается. Было забавно от нее такое услышать.
— Она права: твой муж ни черта для тебя не делает. Не сводит ни в ресторан, ни в кино. Похоже, только работает, ест и жалуется… вроде меня. — Оценив нарисованный им портрет, Брэд расхохотался. — Пэм тоже надо кого-нибудь завести. Только в отличие от меня у нее наверняка кто-то есть.
— Ты серьезно? — пришла в ужас Фейт.
Он никогда ей не говорил, что больше не спит с женой. Некоторые вещи Брэд не открывал даже ей.
— Я не спрашивал. Считаю, не мое дело. — Он не желал вдаваться в подробности, но Фейт поняла, что имелось в виду, и очень удивилась. Она никогда бы не подумала, что Брэд ведет монашеский образ жизни. Но кто знает, что творится за запертыми дверями спален. — Ее не касается, чем я занимаюсь. Не позволю, чтобы она тебя поносила. — Брэд пощадил Фейт и не стал упоминать, как отозвалась жена об их посещении храма. — Извини, Фред, что звоню с жалобами. Я тебе говорил, что чертовски устал. А она меня безумно разозлила.
«Хорошо, когда есть кому выговориться», — подумал он. Они еще немного поговорили, потом Брэд снова принялся за подготовку к суду. И Фейт тоже обрадовалась, что выпустила пар. Повесив трубки, оба, как обычно, почувствовали себя лучше. Она поднялась наверх принять ванну. А он еще несколько минут сидел в своем кабинете, смотрел в пространство и думал о ней.
Брэда поразило, как все совпало. Пэм обвинила его в измене с Фейт, а ее дочь одновременно спросила, нет ли у них романа. Но еще удивительнее было то, что их заподозрили в нежных чувствах друг к другу. Однако то, что общество Фейт казалось ему приятным, ничего не меняло. Она оставалась для него той же маленькой девочкой, как тогда, когда он помогал ей залезать на деревья и красил косы в зеленый цвет. Или он ошибался? Внезапно Брэд понял, как много она для него значит и как он к ней привык за последние два месяца. Он живо представил, как катался с ней на коньках в Рокфеллеровском центре, зажигал свечи на алтаре святого Иуды в соборе Святого Патрика… Никогда он не видел лица красивее. Она вся светилась, вознося молитву. Пришла внезапная мысль — неужели Пэм права? Брэд устало улыбнулся и покачал головой. Он фантазировал. Нет, он не был влюблен! Какой бы красивой ему ни казалась Фейт и тогда, в детстве, и теперь, она была ему не более чем другом.
