Прекрасный зверь (ЛП) - Олтедж Нева

— Я не твоя, — выдыхаю и целую его в ответ.

Рафаэль проводит губами по моему подбородку, а затем зарывается лицом в мою шею.

— Ты пахнешь мной. — Его зубы касаются чувствительной кожи под моим ухом. — Ты словно восхитительный десерт, созданный исключительно для того, чтобы удовлетворять все мои желания, заложенные в самой сути. Твой вкус сводит меня с ума.

Рафаэль выходит из меня, затем снова погружает в меня свой член.

— Ты так сладко сжимаешь мой член, прося о большем. Ты хочешь еще, Василиса?

— Да…

От глубокого, мощного толчка его бедер вода вокруг нас покрывается рябью. Мои дрожащие руки соскальзывают с его мокрых, твердых, как камень, плеч от вибрации этого толчка. Я обхватываю его за шею и встречаю его дикий взгляд. «Ты — моя», — говорит он. Как и его слова. Так же, как и тепло в моем животе, грозящее поглотить меня целиком. Как и мое сердце, жаждущее ответить: «Я твоя». Как будто именно здесь я всегда должна была быть.

Боже, я влюблена в него. Не знаю, как и когда это произошло, но эти чувства у меня уже давно. Может, это всё записки? Или те украденные инжиры, которые он постоянно оставлял для меня? Нет, не думаю, что это был какой-то отдельный поступок. Это то, как он заставляет меня чувствовать себя каждый день — как будто я, наконец-то, нашла себя.

Рафаэль снова безжалостно вбивается в меня. Крик нарастает в моей груди. Я изо всех сил стискиваю зубы, чтобы не дать ему вырваться наружу. Слишком боюсь признаться в экстазе, который испытываю. Волна за волной наслаждение накатывает на меня, выталкивая за край. Я дрожу, прижимаясь к Рафаэлю, наши взгляды встречаются, и кончаю прямо здесь, в объятиях своего похитителя, в окружении сверкающих просторов теплого искрящегося моря.

— Вот и всё, vespetta. Я же говорил, что ты моя. — С последним рывком Рафаэль погружается в меня до самого основания и кончает.

Я закрываю глаза, наслаждаясь его ощущениями. Но при этом чувствую себя виноватой за то, что наслаждаюсь самым сильным удовольствием, которое когда-либо испытывала.

— Смотри. На. Меня. — Наглые, рычащие слова.

Я качаю головой. Боже мой, что я наделала?

— Сейчас же, Василиса.

Этот человек. Безжалостный грубиян. Тот, кто угрожал убить мою семью. Моих родителей. Моего брата и сестру. Я не сомневаюсь, что он расправился бы и с ними, не моргнув глазом. Я знаю это. Как и то, что ни один другой мужчина не заставит меня чувствовать подобное. Так, как это делает он. Как будто я плыву по самым нежным течениям и в то же время падаю в самую глубокую бездну.

Я не могу смотреть на него.

Не готова взглянуть в лицо реальности. Принять непреложную истину — я влюблена в Рафаэля Де Санти.

Из него вырывается поток быстрых слов на итальянском языке. Судя по тону его голоса, это ругательства. Вода плещется вокруг меня, когда Рафаэль взбирается по трапу, неся меня на борт, поддерживая только одной рукой.

— В ванной есть полотенца, — ворчит он, укладывая меня на что-то мягкое.

Когда открываю глаза, то обнаруживаю, что сижу на диване в салоне на главной палубе. Рафаэль стоит передо мной, его грудь вздымается и опускается от затрудненного дыхания, в то время как он пристально смотрит на меня.

Не говоря больше ни слова, он разворачивается и уходит. Мгновение спустя слышу его шаги, когда он поднимается по трапу на флайбридж, и вскоре после этого яхта набирает обороты.

Рафаэль

Кожаный обод рулевого колеса яхты скрипит под натиском моей хватки. Последние двадцать минут я с трудом сдерживался, чтобы не ворваться на главную палубу, где пряталась Василиса, и не потребовать от нее объяснений.

Список вопросов, которые хочу ей задать, довольно длинный. Начну с того, почему она вела себя как испуганная рыбка всего через мгновение после того, как так нежно рассыпалась в моих объятиях. Я не ожидал от нее объятий, но мне очень хотелось, чтобы она посмотрела на меня. Раньше она без труда встречала мой взгляд. Неужели секс со мной вызывает у нее отвращение? Из-за моей внешности? Не удивлюсь, если у такой красавицы как она были только идеальные парни в любовниках.

Красная завеса гнева застилает мне глаза при мысли о других мужчинах, которые имели возможность прикоснуться к ней. Я сжимаю зубы и крепче держу руль. Я разорву на части любого, кто хоть раз дотронулся до нее в прошлом, и любого, кто посмеет подумать, что у него есть шанс сделать это в будущем. Василиса Петрова — моя. Моя! И я сделаю все, чтобы она захотела остаться со мной.

Я веду яхту обратно к пристани, когда краем глаза замечаю движение. Скоростной катер, стоящий на якоре у входа в бухту, расположенную неподалеку отсюда. Может, Средиземное море и является общественным достоянием, но все в этой части Сицилии знают, что эти воды мои. Так что тут либо глупые туристы, либо люди моего крестного отца. Никому другому не пришло бы в голову забрести сюда.

Я подвожу яхту к причалу и направляюсь к правому борту, чтобы бросить портовому мальчику веревку.

— Не привязывай ее, — рявкаю. — Я сейчас же отправлюсь в путь.

Позади меня раздается слабый стук босых ножек. Я оборачиваюсь и вижу, что Василиса стоит с сумкой для ноутбука в руках, уставившись на палубу.

— Я позвонил Гвидо. Он приедет, чтобы отвезти тебя в дом.

Она поднимает голову, и ее глаза наконец встречаются с моими.

— А ты?

Я не отвечаю. Обхватив ее за талию, поднимаю ее на руки и, прижав к себе, спрыгиваю на причал.

— Когда доедешь до дома, намажь лицо лосьоном после загара. Ты немного обгорела на солнце. — Я опускаю ее на землю и прыгаю обратно на борт яхты.

Мальчик с пристани бросает мне веревку. Я аккуратно сматываю ее и, не удосужившись оглянуться на Василису, поднимаюсь на флайбридж и завожу яхту, давая задний ход. Проходит около тридцати секунд, прежде чем я глушу двигатель и поворачиваю взгляд в сторону пристани.

Василиса все еще на причале, ее волосы развеваются на ветру. С такого расстояния я не вижу ее глаз, но она смотрит в мою сторону. В нескольких футах от нее стоит мальчик с пристани и пялится на нее. Я срываюсь. Выхватив из кармана телефон, я набираю номер этого слюнявого маленького засранца.

— Синьор Де Санти?

— Еще секунда, — рычу, — и я вернусь и выколю тебе глаза из твоей тупой башки!

— Конечно, синьор Де Санти, — хрипит он.

Я прерываю звонок и скрещиваю руки на груди, наблюдая за своей маленькой хакершей. Ей нравилось, когда я ее трахал. Невозможно было не заметить, какие сладкие звуки — стоны и хныканье — она издавала, как дрожало ее тело под моими прикосновениями. Как она прижималась ко мне, пока я в нее входил. Как красиво она раскрывалась в моих объятиях. Проблема возникла только после того, как мы закончили. После того как она поняла, что позволила монстру овладеть собой.

Что ж, я не могу изменить свою внешность, но найду способ заставить ее не обращать на нее внимания.

Она спустила мой чек в унитаз. Выбросила мои цветы. Она даже отказалась от украшений, которые я купил для нее. Может, оно было недостаточно роскошным? Мне следовало купить ей что-то более дорогое. Ошибка, которую я больше не повторю. Каким бы красивым ни был мужчина, он не сможет соперничать с моей силой и волей. И никто не сможет обеспечить ее так, как я. Я должен заставить ее понять это.

Ее внимание привлекает приближающийся автомобиль. Гвидо паркует спортивный автомобиль рядом с дорожкой, ведущей к причалу. Я не свожу глаз с Василисы, когда она бросает последний взгляд в мою сторону, а затем подходит к Гвидо и его машине. Только после того, как она оказывается внутри «гордости и радости моего брата», я включаю двигатель и направляю яхту обратно к бухте, где видел тот подозрительный катер.

Василиса

Сегодня ночью не видно звезд. Только крошечный луч лунного света, пробивающийся сквозь облака, слабо освещает сад под балконом. Я едва различаю силуэты оливковых деревьев вдали и куст олеандра рядом со старинным водяным насосом на краю лужайки. Все остальное кажется размытым, как и мои чувства. Я крепче обнимаю массивное банное полотенце вокруг себя и провожу расческой по еще влажным волосам, и вздыхаю.