Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Армас Елена
У меня екнуло сердце.
– Ужасно злюсь, когда слышу, как ты занижаешь свою планку, Рози.
Мы помолчали.
– С чего ты взял? – наконец подала голос она. – По-моему, у меня нормальная самооценка.
Она вполне искренне так считала – вот что хуже всего.
– Как может устраивать свидание, завершившееся оттиранием кухонной плиты? – с легким раздражением объяснил я. – Или, допустим, когда приходится сидеть на столе, спасаясь от крысы?
Я прикрыл глаза, стараясь не сказать больше того, что хотел.
– Ты заслуживаешь гораздо лучшего, и неважно – эксперимент у нас или реальная жизнь.
Рози молчала, и я обругал себя: наехал на девушку, да еще и реакции ее в темноте не вижу. Минуты утекали одна за другой. Похоже, заснула?
Нет, с кровати послышался голос:
– Жаль, что ты не смог попасть на свадьбу Лины и Аарона. Я…
Она вновь затихла, прерывисто дыша, и все же договорила:
– Так хотела встретиться с тобой в тот день…
У меня сжалось сердце.
Я в первый раз задумался, что было бы: Рози – свидетельница, я – старший брат невесты. Мы знакомимся, возможно, выпиваем по фужеру-другому вина. Танцуем. Все могло зайти и дальше. Наверняка я предпринял бы попытку…
Увы, от того человека во мне ничего не осталось. Невозможно надеяться на отношения, если не можешь совладать сам с собой. Мы – друзья, соседи. А что, совсем неплохо. Искра или не искра – хорошо, что Рози есть в моей жизни.
Впрочем, лишь до определенного момента в будущем. Через три недели мне улетать.
Забывать об этом никак нельзя.
Связь между нами могла быть какой угодно, но факт остается фактом.
И, кстати, я не шутил, когда сказал Рози, что она заслуживает большего.
Нога ночью не давала покоя. Все же я путешествовал уже несколько недель, много передвигаясь пешком, а вчерашний день выдался долгим – отсюда и боли. А физиотерапией я пренебрегал, пропустил более трети назначенных процедур. Впрочем, какая разница? Когда я очнулся во французской больнице, мне заявили, что на сто процентов восстановиться не удастся. Ну, я и не пытался. Позволил врачам делать то, что следует; потом хромота перестала явно бросаться в глаза, и я вернулся домой. Домой…
Перед глазами встал образ Тако.
Что заставляет меня называть Испанию домом? Там мой пес – лучший друг, там родня. Что еще? После травмы чувство причастности к местам, где я родился, притупилось. Словно что-то ушло из души. Обратно меня больше не тянуло. Семьей не обзавелся: не было человека, которого я мог бы назвать своей половинкой. Раньше много путешествовал, строил спортивную карьеру, однако дом всегда оставался домом.
Я покачал головой, выключил воду и обернулся в полотенце. Меня вдруг одолела странная усталость. Спрошу Рози: не будет ли она возражать, если я сегодня никуда не пойду? Пусть пишет – мешать ей не буду.
Открыв дверь ванной, я сразу наткнулся взглядом на соседку: та стояла посреди студии в пижамных шортиках и футболке. Dios, когда-нибудь эти шортики меня сведут с ума.
– Доброе утро, Ро…
– Te voy a matar… [25]
Неожиданная угроза лишила меня дара речи. Знакомый голос… Но откуда? Разве что…
– Lucas, ¿qué está pasando aquí? [26]
Вопрос прозвучал как автоматная очередь, и только тогда я обратил внимание на выражение лица Рози. Предупреждение и душевная мука…
Медленно обернувшись, я пробормотал:
– Hola, prima… [27]
Лина, с искаженным от гнева лицом, рядом с ней – уставившийся на меня мужчина. Взгляд вроде бы не такой кровожадный, и все же жесткий.
– Приятно познакомиться, Аарон, – вздохнул я. – Мои поздравления. Рад, что тебе досталось это маленькое сокровище.
Аарон даже не кивнул – просто приподнял бровь и коротко ответил:
– Да.
Что значило его «да», я не имел ни малейшего понятия. Складывалось впечатление, что меня ждет нешуточная взбучка.
Сестра издала невнятный звук, и я перевел взгляд на нее.
– Какого черта ты ходишь здесь полуголый?
Последнее слово вырвалось из нее едва ли не с визгом. Я осмотрел себя: обнаженная грудь, обернутое вокруг бедер полотенце… Открыл рот, однако Лина вновь то ли вздохнула, то ли задохнулась от ярости.
– Почему моя лучшая подруга стоит тут ранним утром в пижаме, а ты шляешься по дому голяком?
– Лина… – робко вставила Рози, пытаясь меня защитить. – Это не то, о чем ты думаешь.
У сестры на лбу вздулась вена – так бывало и в детстве, когда она выходила из себя.
– Не то, о чем я думаю?.. – Лина ткнула пальцем в мою сторону. – Хочешь сказать, что он в невидимом свитере?
Я фыркнул, и локоток Рози пихнул меня в бок. Соображал я последнее время плохо, да еще и не позавтракал. Видимо, поэтому рефлекторно взял соседку за руку и произнес:
– Ай, как нехорошо, Рози…
Похоже, реплика вышла явно неуместной – сестра словно окаменела. Ее щеки запылали.
– Слушай, прежде чем ты сделаешь неверные выводы…
Лина бросилась вперед. Судя по всему, выводы уже сделаны, и явно не в нашу пользу. К счастью, ее остановил муж, обхватив сильной рукой за талию.
– Детка, – забормотал он, прижав ее к себе, – не надо…
– Какого дьявола, Лина?! – в один голос с ним закричала Рози.
Сестра ее даже не слышала, продолжая рычать и тыкать в мою сторону маленьким кулачком.
– Это моя подруга, слышишь, олигофрен! Лучшая подруга в мире! Неужели ты не в состоянии удержать свой чертов член в своих чертовых штанах?
Я продолжал держать себя в руках, только взглянул на вконец расстроенную Рози, отметив ее дрожащую нижнюю губу. Причина ясна. Моя соседка считала себя ответственной за происходящее. Не сообщила Лине, что мы живем в ее квартире, и теперь винила себя за обман.
– Что такое «олигофрен»? – шепнул я на ухо Рози.
Она медленно повернулась, и в ее глазах мелькнуло недоумение и робкая смешинка – уже неплохо. И губа перестала трястись.
– Лукас, не дурачься.
– Аарон, amor mio, – вновь подала голос Лина, и я сосредоточился. – Можешь отпустить меня на секунду, чтобы я пнула дурака брата по яйцам? Похоже, он полагает, что мы здесь шутки шутим.
Аарон закатил глаза, а затем бросил на меня серьезный взгляд. Нет, все-таки этот высокий хмурый парень выглядит устрашающе. Впрочем, меня он не сильно напугал; единственный человек в студии, которого я боялся, едва достигал пяти футов четырех дюймов.
– Ладно, – вздохнул я. – Тебе надо успокоиться, Лина. Да, мы провели ночь в твоей квартире. И все равно это не то, что ты подозреваешь, поняла?
Аарон покачал головой, а моя сестра скептически прищурилась.
– Здесь только одна кровать, Лукас, и – не хочу повторяться – ты практически голый.
Я прекрасно знал Лину и понимал: успокаиваться она не намерена. Упряма, как мул. Поэтому пришлось сказать по слогам:
– Мы с Рози не трахались.
Моя соседка судорожно втянула воздух, однако я не обратил внимания на ее вздохи. Пока не до Рози. Я, в конце концов, стоял в одном полотенце, пытаясь вразумить сходящую с ума сестру.
Лина вновь издала неопределенный звук.
Прошло несколько секунд, и Рози сделала маленький шажок вперед.
– Помнишь, у тебя были пропущенные вызовы? Ну, вскоре после того, как ты уехала?
Лина кивнула, и ее свирепый взгляд, упав на подружку, несколько смягчился.
– Ну вот, в тот вечер в моей квартире произошла… хм… небольшая авария.
– У нее обвалился потолок в гостиной, – фыркнул я. – Небольшая, называется!
– Ладно, – пожала плечами Рози. – Большая или маленькая – все равно я там оставаться не могла. По сути, в квартире жить нельзя, пока не завершат ремонт. Поэтому я переехала. Потому и звонила – хотела спросить, не против ли ты, если я поживу у тебя несколько дней. Но вы, друзья, были вне зоны доступа, так что я быстро собрала вещички и нашла запасной ключ. Как раз в тот день Лукас прилетел в Нью-Йорк.
