Два Феникса (СИ) - Мидлевская Лиза
Что-то в словах Глеба заставило шевельнуться внутри, но сознание тут же погасило все мысли.
***
Очередная бессонная ночь.
Карта звездного неба выучена наизусть.
Одно хорошо — слезы, кажется, закончились.
Включила на прослушивание Анну Егоян.
«Я не боюсь упасть, мне страшно не взлететь, когда растерзаны с корнями крылья…»
После ее «Я не боюсь» поднялась и снова пошла бродить по квартире не находя себе места.
Зашла в комнату Евы. Куча девчачьих безделушек. Статуэтки, сувениры. Косметика, зеркальце. Блокноты и карандаши. Учебники по любимой химии на двух языках расставлены повсюду. Забытые наушники и зарядное к ним.
Подошла к окну. Яндекс станция. Даже подключена. Надо же
— Алиса, привет!
— Добрый вечер! Рада вас слышать. Давно не общались!
— Алиса, включи музыку
Заиграла песня популярного в последнее время рэп-дуэта HammAliNavai “У окна». Надо мной издеваются?!
«удалишь номера и все выкинешь, все подарки, слова его — ложь
только запах с подушки не выветришь и с сердца его не сотрешь»
Сразу подумала, что в спальню я так ни разу и не зашла с того вечера…
«В этом городе ты осталась совсем одна…»
Решение пришло мгновенно
«На краю окна жизнь не кончается, только кажется что конец..»
Видеться с Демидом я не хочу. Да и не смогу. Конечно, я живой человек. И мне больно. Надеюсь, он это понимает. Но я не хочу расплакаться перед ним. Не хочу, чтобы он видел НАСКОЛЬКО мне больно. Слышать объяснения я тоже не готова, да и, опять-таки, не хочу. И не знаю даже, какое здесь может быть оправдание. Так что да. Ничего меня не держит. По плану у меня отпуск. Теперь уже в одиночестве и не такой волшебный. Но все же. А потом согласую с Глебом удаленку. Буду ближе к детям и подальше от отсюда.
Кто знает, согласись я уехать раньше, и развода может не было бы. И вот этого адо-рая тоже….
Глава 36
ДЕМИД
Сквозь затуманенное сознание слышу музыку Gabin. Ту самую мелодию, которая так нравилась Яне. И мне даже кажется, что я вижу силуэт танцующей девушки. Как же я давно не видел ее! Как соскучился! Так хочется, чтобы она побыстрее вернулась. Обнять, вдохнуть любимый запах, прижать к себе это хрупкое создание! Сфокусировав взгляд начинаю понимать, что силуэт — вовсе не видение. Но и не моя Яна. Танцуя под любимую музыку Яны к мне приближалась … Валерия?!
— Демид, любимый! Наконец-то ты пришел в себя! Как ты? Ну и напугал ты меня! Сейчас принесу тебе что-нибудь попить.
Я вообще ничего не понял. Где я? Что здесь делает Валерия? И что значит напугал? У меня был обычный вирус, с температурой, да. Но ничего критичного. Хотел поднять голову — не смог. Нащупал телефон. Хотел позвонить Глебу, но понял, что не могу говорить. Не без труда скинул ему геолокацию. И практически выключился вновь.
Сквозь туман слышал, как Валерия пыталась забрать мой телефон. Хотела влить в меня какую-то жидкость, но я почему-то упорно не позволял.
А затем громкие голоса. Мужской — Глеба, который требовательно допрашивал Валерию, даже повысил голос и, кажется, угрожал ей. И мне показалось, что был еще и женский голос. Возбужденный, не менее громкий и фразы типа: «Эй, селедка нешкрябаная! Ушуршала отсюда, пока я тебя в рассол не опустила!» Или это все глюки? Потому что я кажется снова провалился в забытье.
Пришел в себя я уже в больничной палате. Весь утыканный иголками и какими-то трубками.
— Ну наконец-то, Вихрь! Напугал нас, — Глеб радостно приблизился ко мне.
— Где я? И что происходит? — еле произнес пересохшими губами.
— В больнице. Интоксикация сильнодействующими психотропными препаратом. Еще немного и концы бы отдал. Сейчас пройдешь курс детокса и будешь как новенький. Как ты мог такое вообще допустить? Она же тебя чуть не угробила?! Надо, кстати, заявление написать.
— Глеб, я ничего не помню. Заболел. Температура была высокая. Янка еще волновалась сильно, нервничала, если я не отвечал долго. Кстати, где Яна? Она должна была вернуться уже.
Глеб не ответил ничего, только спросил:
— А с Валерией ты как оказался?
— Валерия позвонила мне по поводу документов, которые надо было подписать. Должна была приехать и привезти их. Я заодно и лекарств попросил привезти. Она приехала. Я выпил таблетку жаропонижающего. И все. Провал. Хотя нет, не провал. Меня мучили кошмары и видения, Глеб. Настоящие, самые настоящие кошмары. Наташка, кладбище, ребенок, Яна, слезы, выбор, страдания, очень много боли и страдания у всех. Это было ужасно и очень страшно. Слава Богу, это все сон. Глеб, где мой телефон? Я хочу позвонить Яне. Нам надо поговорить. Я виноват перед ней. Перед ее отъездом вел себя не самым лучшим образом. Я и сейчас не до конца понимаю, как справиться со всем этим, но по крайней мере, она заслуживает честного разговора о нас, о Наташе, о том, что меня беспокоит.
Я стал набирать Янин номер, но она не отвечала.
— Ты знаешь, где она, Глеб?
— Дем, ты реально ничего не помнишь? — Глеб очень странно смотрел на меня, но взглядом встречаться не спешил. И какая-то леденящая тревога охватила меня. Чувство потери, которое я так хорошо знаю и которого я так боялся, снова стало закрадываться в мою душу.
— Я все рассказал тебе, Глеб. Что произошло? И какой вообще сейчас день? Яна уже вернулась из Германии?
Рассказ Глеба заставил мои волосы шевелиться. Это все походило на какой-то фильм-триллер, но никак не на реальную жизнь. Я не мог поверить в то, что рассказал Глеб, но чем дальше он говорил, тем ярче перед глазами вспыхивали отдельные картинки прошедших дней. Ужас сотворенного просто сковал меня. И одна только мысль пульсировала в голове — придушить Валерию. Хотя нет, в первую очередь я должен был объясниться с Яной.
***
Началось все пару недель назад. Я вдруг почувствовал непонятную тоску по Наташе. Какое-то необъяснимое чувство. Ведь уже так давно я ничего такого не испытывал. Да и с Яной у нас вроде все хорошо. А тут такой полный раздрай. Я словно флэшбэки ловил из прошлого. Ярко вспоминал события давних лет, нашу совместную жизнь с Наташей и ту боль, которую я испытал много лет назад. Казалось, я снова ощущал ее даже физически. Поехал к ней на кладбище. По дороге заехал за цветами для нее (подумал, кстати, что ни разу не дарил цветы Яне — надо исправиться). В магазине играла новая композиция HammAliNavai “Закат». Символично. Как нельзя лучше соответствовало ситуации и настроению. Долго еще крутил в голове печальную мелодию. И никак не мог понять, что все происходящее со мной значит…
А потом она стала мне сниться. Приходила ко мне то одна, то с бегающим на дальнем фоне малышом, а иногда казалось, что и с двумя (или это уже игра воображения). Иногда она, словно дымка, появлялась и исчезала. Веселая, счастливая, легкая. Она и при жизни такая была: теплая, уютная, очень домашняя. Светлый, добрый человечек. Никому никогда не желала зла. Улыбалась и несла добро в этот мир несмотря ни на какие обстоятельства.
Иногда я видел ее более отчетливо и она даже, как мне казалось, разговаривала со мной. Как минимум, я точно помню фразы: «сохрани», «отпусти», «жизнь», «ребенок». Что все это значит? Что она хочет сказать мне? Я вновь начал испытывать муки совести. Я здесь, счастлив с Яной. А она там, в холодной сырой земле. Тогда как Наташка не переносила холод. Всегда мерзла и куталась в теплые вещи и одеяла. И в тоже время я стал чувствовать гигантское чувство вины перед Яной. У нас все хорошо. Мы влюблены (ни разу не говорили об этом, но я уверен, что все взаимно). А ночами мне снится жена и я чувствую тоску по ней. Можно ли любить сразу обеих? Как отнесется к этому Яна? Как вообще объяснить ей происходящее со мной? Поймет ли она? Или решит, что я долбаный извращенец и пошлет меня подальше?
Я отдалился от нее. Избегал разговоров. Она, конечно же, видела и чувствовала, что что-то не так. Задавала вопросы, но я прикрывался работой и сильной усталостью. Яна умная женщина, сделала вид, что поверила. Отступила, заняла выжидательную позицию. А меня все больше разъедало это невыносимое чувство вины перед ней за то, что думаю и скучаю по другой. И перед Наташей за то, что продолжаю жить и, наконец-то, почувствовал себя живым и счастливым.
