Ольга Горовая - Дни и ночи
Он рассмеялся низким, хрипловатым, но искренне веселым смехом.
— С тобой легко договориться о терминах, это хорошо, — заметил он, прижавшись щекой к ее щеке. — С моим характером, это явно не лишнее умение для тебя.
Лишь на секунду вновь прижавшись к ее губам, он со вздохом отстранился и посмотрел ей в глаза, обжигая выражением голодной страсти.
— Пойдемте, прогуляемся, Александра Олеговна, — подмигнул ей Тимофей в ответ на искренний смех, вызванный его комментарием. — Дадим повод соседям посплетничать. Нам с вами не привыкать, а вдвоем — и самим можно посмеяться над пересудами и домыслами других, — несмотря на то, что больше Тимофей ее не целовал, обнимал он ее все так же крепко.
Саша улыбнулась. Она была совершенно не против с ним прогуляться. И даже вероятные сплетни не портили настроения. Тут Тимофей был прав, вдвоем казалось как-то не страшно оказаться в центре домыслов людей. Да и, мало ли, может и не домыслы это будут вскоре.
— Пойдемте, Тимофей Борисович, — в тон ему согласилась Саша, легкомысленно поцеловав его подбородок.
Судя по одобрительной усмешке, ему понравился такой поступок. Но все-таки, верный своему предложению, Тимофей потащил ее на двор.
Они гуляли несколько часов, Саша не засекала время, впервые за долгое время вспомнив, что минуты и секунды не имеют значения. Ей было хорошо, и все. Да, на них смотрели, да, она слышала тихий шепоток бабушек на лавочках у дворов и видела прищуренные взгляды соседей. Даже заметила, с какой злобой проводила их глазами продавщица из магазина, куда Саша, верная своему решению, так больше и не заходила. Но ей было все равно.
Саша наслаждалась прекрасной погодой, зелеными листьями, травой, еще изумрудной, а не темной, отсвечивающей в лучах садящегося солнца немного желтоватым, почти янтарным светом. Она с интересом слушала истории, которые Тимофей узнал об Андреевке за то время, что прожил здесь. И увлеклась настолько, что даже согласилась на экскурсию к кладбищу. Хотя, добравшись туда к началу сумерек и вцепившись в его руку, она засомневалась в здравости этой идеи. Всю свою жизнь сталкиваясь со смертью и тонкой гранью, определяющей ту секунду, до которой человек еще живет и существует, она вдруг испугалась, что сейчас увидит призраков. Хоть никогда раньше даже не допускала такой мысли. Да, что там, просто не верила в подобные глупости и россказни!
Но полная тишина, повисшая над старыми скромными надгробиями и железными крестами, на которых уже и таблички-то стерлись, неподвижные ветви ив и берез, то тут, то там возвышающихся над могилами — заставляли дрожь идти по спине. И в каждой тени, длинными полосами протянувшимися между могил, ей чудилось какое-то странное движение.
Наверное потому она подпрыгнула на месте, ойкнув и спрятавшись на плече Тимофея, когда над ухом неожиданно пролетел майский жук, оглушив своим жужжанием.
Тимофей засмеялся, прервав свой рассказ об отступлении татар из этих мест в средние века и закопанных где-то в этих краях трех «золотых конях» из местной легенды.
— Испугалась? — негромко спросил он, подняв за подбородок ее лицо и отвел волосы со лба.
Его голос звучал так ласково, что Саша, смущенная своим детским страхом, не смогла даже шутливо рассердиться.
— Ты говорил, что они еще не проснулись, — не желая признавать свой испуг, упрекнула она Тимофея, словно бы это он был повинен в активности жуков и ее нервозности.
— Прости, — он попытался придушить смех. — Ошибся, — Тимофей с повинной пожал плечами и лукаво посмотрел на нее.
Саша надула губы. Но не выдержав, сама рассмеялась над ситуацией. Хоть и не решалась опять посмотреть в сторону могил.
— Пойдем домой? — видя ее старания отвести глаза, предложил Тимофей. — Нам еще ежиков выслеживать надо, — он поцеловал кончик ее носа, который Саша не решалась поднять выше его плеча, прячась.
— Пойдем, — согласилась она и не думая спорить.
У него затекло плечо, но Тимофею даже не пришло в голову пошевелиться или сдвинуться с места. Тихое дыхание Саши щекотало шею и он искренне наслаждался этим ощущением, игнорируя все остальное. Она заснула давно, прошло уже больше часа. А ему совершенно не хотелось будить ее. Пока, во всяком случае.
Опираясь затылком на выбеленную стену ее дома, он прислушивался к стрекоту сверчков в темноте, наблюдал за Диком, то и дело вскидывающим голову, и честно следил — не появятся ли ежики? Молоко, которое Саша по его указанию налила в неглубокую тарелку белело в темноте ночи, но ни один не званный, колючий гость пока не польстился на угощение.
У самого Тимофея уже тоже периодически тяжелели веки и тянуло уснуть, слишком заманчивым и уютным было ощущение тепла ее мягкого и очень желанного тела. Но он держался, продолжая сторожить.
Сам напросился, в принципе. Правда, его никто не предупредил, что за это занятие полагается бонус в виде спящей Саши, удобно устроившейся на его плече. Она, наверное, и не заметила, как стала проваливаться в дрему, Тимофей почти не сомневался в этом. Слишком резко прервалась Саша, практически на полуслове. Вот только рассказывала, как они с Юлей сдавали экзамен по топографической анатомии на третьем курсе, и умолкла. А когда Тимофей повернулся, чтобы уточнить, так что же было дальше — увидел, что она спит.
Ему хотелось повернуться и коснуться губами ее лба, или волос. Даже не поцеловать, просто прикоснуться, ощутить тепло. И все.
Но он сидел ровно, понимая, что если человек уснул в настолько неудобной позе, значит его действительно вымотали. И если вспомнить, во сколько Саша просыпалась все это время — ничего тут не было удивительного. Пусть отдыхает, он готов был терпеть столько, сколько понадобится.
Дик тявкнул, прервав мысли Тимофея. Пришлось шикнуть на резвого щенка, опасаясь, что тот разбудит свою хозяйку. Виновато поджав хвост, что было видно в отсветах лампы, оставленной включённой ими на кухне, Дик улегся около своей конуры. А Тимофей задумался о том, насколько замечательным оказался сегодняшний день. Куда лучше, чем он мог представить себе, наливая вчера вечером в стакан водку.
Саша непроизвольно поерзала, пытаясь, видимо, устроиться удобней, и ее губы вместе с кончиком носа оказались вжаты в его шею. Тимофею стало как-то резко жарко, пусть он и понимал, что ничего такого не было. Но тело отчаянно желало заполучить ее.
Однако кроме желания, которое он ощущал все последние недели при одном взгляде на эту женщину, внутри разлилось и тепло. Саша была такой… простой и в тоже время, до невозможного сложной. Она притягивала его. Сколько раз за эти недели он ловил себя на том, что перестал закрывать двери в кабинет, если не было пациентов, только для того, чтобы посмотреть на нее, проходящую по коридору. Или наблюдал за тем, как она что-то заполняет в историях, которые все равное вела, едва ли не назло ему.
