Татьяна Алюшина - Красота по-русски
Позвонил и напрягся – тон у нее по телефону явно не самый приветливый. Может, на работе что?
Ладно, разберемся.
Денис подъезжал к зданию издательства и издалека увидел Лену, стоящую на лестнице, обвешанную со всех сторон объемными сумками.
Как она их таскает?
Дениса, без предупреждения, нежданно-негаданно, накрыло воспоминание об их первом разе, о том, что он почувствовал, войдя в нее, и жаркой волной прокатилось от сердца в пах. Арбенин и удивился, и смутился, раньше с ним такого никогда не случалось – возбуждаться, загораясь от воспоминаний и одного взгляда на женщину!
Он хотел выйти из машины, забрать у нее сумки, но Ленка быстренько сбежала с лестницы и, не очень ловко, забралась в высокий джип.
– Привет! – поздоровалась.
Вроде весело, не напрягаясь.
– Привет, – отозвался Денис, забрал у нее багаж и перекинул на заднее сиденье.
– У меня хорошие новости! – сообщила пребодро она.
Денис посмотрел на нее таким взглядом… таким!
– Новости подождут, Лен… – И замолчал.
Ленка вгляделась в выражение его лица и посоветовала:
– Арбенин, лучше прямым текстом!
Денис заглянул в ее глаза – ну, прямым так прямым!
– Я тебя хочу, – помолчал. – Сильно. Поехали ко мне?
Ленка задумалась. Денис напрягся, следил, как меняется выражения ее лица.
– Нет, – подумав, сказала она.
У Дениса свело пресс, как судорогой, и похолодело где-то в солнечном сплетении.
– Не получится, – принялась пояснять причину отказа Лена, и Денису послышалось сожаление в ее голосе. – Сейчас пробки везде глухие. Туда часа полтора, а то и два, обратно столько же, а мне Зою Львовну сегодня в шесть вечера отпустить надо, у нее поход с подругами в театр.
Арбенин выдохнул, оказалось, что дышать он забыл. Ему даже жарко стало.
– У меня квартира в Москве, отсюда не очень далеко.
Это был вопрос.
Ему-то полегчало, но осторожно, не до полной свободы, – она ведь не отказала, а вескую причину привела, но и не согласилась пока.
– А «компот»? – рассмеялась Ленка.
Это был ответ.
Арбенин, чтобы удержаться и не полезть к ней целоваться прямо здесь, завел мотор и стал разворачиваться.
– Недалеко от дома есть кафе моего хорошего знакомого. Возьмем еду с собой.
– А теперь Шахерезаде можно вести дозволенные речи? – скромницей поинтересовалась Лена.
– Нужно! – улыбнулся Денис.
Лена принялась рассказывать о разговоре с Забариным, Денис слушал, старался сосредоточиться на ее словах, не позволяя себе сползать в жаркое ожидание. Ленка поняла, прочувствовала его настроение и «спланировала» в обсуждение очередности снимков для альбома, сама усиленно отгоняя разговором от себя будоражащие мысли.
Им повезло, по пути не встретилось ни одной затяжной пробки, и минут через двадцать они остановились у кафе. Денис провел Лену через запасной вход сразу в кухню. К ним навстречу уже спешил хозяин, излучая приветливую улыбку.
Арбенин представил их друг другу, но Ленка уже почти ничего не замечала вокруг, даже не запомнила, как зовут хозяина. Смотрела на Дениса чуть сбоку, пока он разговаривал с ресторатором, и не могла глаз отвести, так он ей нравился. Не слышала даже, о чем они беседуют, – засмотрелась, позабыв о манерах, да вообще обо всем!
Минут через пятнадцать им вынесли заказ, упакованный в разнообразные бумажные пакеты с ручками, Денис повернулся к Лене, увидел этот ее завороженный взгляд и заторопился, быстро попрощавшись с провожавшим их до дверей хозяином.
Когда за ними закрылась дверь лифта, Арбенин не удержался, перебросил в одну руку все пакеты и положил ладонь Лене на затылок.
Ему нравилась ее прическа – прямые волосы, чуть ниже ушек, сзади до середины шеи, с такими «рваными» прядками впереди, обрамляющими лицо, они струились шелковым потоком, Лена их то заправляла, то выпускала из-за ушка неосознанным движением пальчиков, когда увлекалась разговором. И цвет ее волос Денис определил про себя, как мореный орех. Благородный орех с переливами от темного до более светлых тонов.
– Не надо! – потребовала Ленка, когда он погладил ее по шее и закопался пальцами в волосах.
Арбенин сразу же замер, у него мышцы на руке свело холодной судорогой.
– Когда ты так до меня дотрагиваешься, я ужасно возбуждаюсь! Лифт и лестничная площадка тоже, конечно, ничего, но предлагаю осваивать их в другой раз как-нибудь! – не заметив его состояния, пожаловалась чуть севшим от желания голосом девушка.
Денис подумал, что у него вполне может случиться сердечный приступ!
То в лед, то в огонь за несколько секунд!
По своей, доведенной годами до рефлекса, привычке он сразу же подумал единственное, что мог подумать: про грубые руки, про неумение и больную ногу. Перестраиваться трудно, и Арбенин еще не доверял полностью своим новым знаниям о себе, о ней и о дарованной ему Леной, обретенной этой ночью свободе. Пока не получалось вот так сразу поверить в это до конца.
Денис сунул ключи от квартиры Лене, воспользовавшись предлогом занятости рук пакетами и ее сумками, сейчас он бы дверь открыть не смог!
Ленка отперла дверь, вошла торопливо, повернулась к Денису и шепотом распорядилась:
– Осторожно поставь пакеты на пол. – Он поставил, недоуменно глядя на нее. – Закрой дверь.
Закрыл, и что дальше?
Они стояли, смотрели друг на друга, молчали несколько длинных, падающих в прошлое секунд, переговаривались и объясняли все друг другу глазами.
И одновременно шагнули навстречу, встретившись в движении губами, руками, телами. Он ее поднял. Она обхватила его ногами за талию, не прерывая поцелуя. Денис поддержал девушку и понес по направлению к спальне.
Главное – помнить направление, а дорога найдется, пусть не прямая, со второй попытки в дверной проем, но ведь верная!
Они заторопились, заспешили раздеваться, совмещая этот нелегкий процесс и поцелуи, перемешивая клубком одежду, путаясь в ней, нетерпеливо дергая, стаскивая, ничего толкового не получалось, только запутывалось больше!
Денис уложил Лену на кровать и куда-то пропал.
– Вернись! – возмущенно потребовала женщина.
– Я здесь! Я хочу нас раздеть! – объяснял он, спешно снимая с нее ботиночки.
– Да на фиг! – звала она. – Сними только главное! Потом все!
Он смеялся, стаскивая с нее «главное», Ленка схватила его за руку и рванула на себя. Не удержав равновесия, Арбенин упал сверху, успев облокотиться на кровать, чтобы не придавить девушку.
И смех сбежал, уступив место иному…
Они замерли, не шевелились, боясь потревожить то, что говорилось глазами, почти не дыша. Не отрывая взгляда от Лениных глаз, Арбенин медленно вошел в нее. И так же медленно, вместе с его движением, собрались у нее в уголках глаз слезы и пролились по вискам, он видел: от восхищения!
