Луиза Розетт - Больше никаких признаний
Теперь встает и мама, я одна остаюсь сидеть. Не уверена, что ноги сейчас меня удержат.
— Давай выйдем и поговорим об этом, — говорит мама.
Джейми практически рычит:
— Никуда я не пойду.
— Полегче, — предупреждающе говорит Питер, вставая между Джейми и мамой.
— Я с ним выйду, — говорю я, хотя даже не встала.
— Нет, не выйдешь, — говорит Питер.
Он хватает Джейми за руку, а Джейми с легкостью сбрасывает его руку, но не сразу. Теперь мы привлекаем внимание официантов и администратора, которые уже на пути к нашему столику.
— Какие-то проблемы? — спрашивает у мамы администратор.
— Наш друг немного перепил, я его выведу, — отвечает за нее Питер.
Думаю, это хорошая идея, администратор окидывает взглядом Джейми, явно замечая, что его камуфляжная куртка и массивные ботинки не подходят для ресторана в нашем модном отеле.
— Пит, давай я. Ладно? Все будет нормально, — говорю я, хотя не уверена, что так и будет. — Мне нужно с ним поговорить.
Я берусь за сто и с трудом поднимаюсь. Иду к выходу из ресторана, а Джейми за мной. Мама с Питером идут за Джейми. Они остаются в холле, но я вижу, как они наблюдают за нами через большое окно, выходящее на улицу.
Когда мы с Джейми спускаемся по ступенькам крыльца отеля, я спрашиваю единственное, что пришло мне в голову:
— Почему?
Его пылающий взгляд приковывает меня к месту — в нем не осталось и следа от того, что было в его глазах прошлой ночью.
— Ты меня выставила идиотом в этой школе.
Я не выставляла его идиотом. Разве я это сделала?
Стараюсь настоять на своем:
— Джейми, ты когда-нибудь туда поступишь. Думаешь, талант есть у каждого? У большинства его нет. Но у тебя есть. Он делает несколько шагов ко мне.
— Ты знаешь, что я не вписываюсь в такие места.
Я поднимаюсь на одну ступеньку, чтобы сохранить дистанцию между нами и казаться выше.
— Я не… Мне без разницы, поступишь ты туда или нет. Я просто…
— Ты хочешь, чтобы на моем месте был какой-то другой хренов парень.
Меня чуть не убивают его слова. Приходится перевести дух, чтобы придумать ответ.
— Ты знаешь, как долго я ждала, чтобы быть с тобой? Я просто пытаюсь показать тебе, что ты можешь уехать из Юнион… что ты должен уехать.
— Мне не нужен твой выбор. Я — не ты.
Моя злость перечеркивает всю симпатию, которую я к нему чувствую.
— Знаешь что? Ты прав. Ты — не я, ты сильнее, и у тебя обычно больше мужества, чем у меня. Но сейчас? Ты трус.
Джейми резко отворачивается от меня и бьет кулаком первое, что он видит — кирпичную колонну на крыльце. Что-то хрустит, и я ахаю, как будто это я только что сломала руку. Но это не имеет значения — сейчас он не чувствует ничего, кроме ярости.
Регина однажды сказала, что я считаю себя слишком хорошей для Юнион и слишком хорошей для Джейми, и, в конце концов, я просто оставлю его в прошлом. Она была права? Я пытаюсь наставить Джейми на путь истинный, потому что не хочу оставлять его в прошлом?
Или история повторяется — в очередной раз Джейми разбивает мне сердце, уходя по той или иной причине?
Возможно, оба варианта отчасти правильны. Джейми не может быть со мной, потому что не может вынести мою любовь к нему и желание самого лучшего для него. Он не может вынести мою веру в него — это слишком на него давит.
Он не думает, что может быть человеком, которого я в нем вижу, или просто не хочет им быть. Как бы то ни было, результат один.
Я смотрю, как Джейми растворяется в темноте парка на другой стороне улицы.
Все, чего мне сейчас хочется, свернуться клубочком в кровати. Мы только вернулись домой, я измотана, растеряна, и практически в бреду после двух бессонных ночей подряд. Но я сказала Холли, что пойду с ней сегодня на тусовку к Кэлу. По непонятной причине ей очень важно туда пойти.
Пока мы едем в центр города, я рассказываю ей о бостонской катастрофе.
— Постой, — говорит она, пытаясь все это осмыслить. — Ты его там бросила?
Не обращаю внимания на свой желудок, завязывающийся в узел.
— А что мне еще было делать, Хол? Он написал, чтобы я уехала. И как сказала мама, он взрослый человек. Хотя я считаю, что с этим можно поспорить.
Сегодня утром после почти бессонной и тревожной ночи, Джейми прислал мне сообщение, чтобы мы ехали домой без него, так как он поедет на поезде. Он не написал ни где провел ночь, ни где ему осмотрели руку.
Маме было непросто уговорить меня поехать без него, но в итоге я согласилась. По дороге домой в машине творилась просто жесть. Мама расспрашивала про пьянство Джейми, а я рассказывала, что с ним происходит. Она подтвердила то, что я уже знала, но отказывалась принять — он болен и нуждается в помощи. И пока я думала, что помогаю, пытаясь показать ему его будущее, я лишь нажимала на целую кучу кнопочек, которые вполне можно назвать «саморазрушением».
Иногда не так уж плохо, когда твоя мама — профессиональный психотерапевт.
— Как дела с Кэлом и Робертом? — спрашиваю я, отчаянно желая сменить тему.
Пока мы стоим на светофоре, Холли несколько секунд обдумывает ответ. Судя по всему, у нее тоже есть новости.
— Мм, сложно сказать… Но мы гуляли с Робертом на каникулах, когда папа был здесь. И мы целовались.
Роберт должен с ума сходить от радости.
— Так ты встречаешься с обоими? Она опускает голову на руль.
— Это ненадолго. Мне поэтому и нужно сегодня увидеться с Кэлом.
Машина позади нас сигналит — горит зеленый. Холли жмет на газ.
Даже мне немного приятно знать, что «Операция по Спасению Холли» работает.
Я слегка улыбаюсь, смотря в окно, мой город постепенно удаляется, уступая место Нью-Хейвену. Когда я была младше, Нью Хейвен казался мне недосягаемой страной возможностей. А теперь он кажется мне частью места, где я живу. Может, дело в том, что мне семнадцать — почему-то я чувствую себя намного взрослее, чем в шестнадцать.
Наверно, потеря девственности сыграла в этом свою роль.
Я отчаянно стараюсь отделить события этой ночи от событий прошлой не хочу, чтобы пьяный Джейми затмевал трезвого Джейми.
Сейчас они для меня, как два разных человека.
Когда мы приезжаем, нам приходится проходить в общежитие через задний вход, чтобы у нас не спросили документы. Тусовка неслабая — заняты комната отдыха, холл и несколько комнат.
Кэл замечает Холли в тот же миг, когда мы заходим, и направляется прямо к нам. Он загорел — только что вернулся с весенних каникул, которые проводил с компанией друзей, и впервые видит ее после недели отсутствия. Он обнимает ее, отрывает от земли и кружит. Когда он ставит ее на землю, она берет его за руку и уводит от толпы в уголок, чтобы поговорить.
