Оливия Уэдсли - Похищенные часы счастья
— Приходила какая-то дама, после этого миссис Картон ушла и больше уже не возвращалась.
— Дама? — переспросил Гюг. Он тотчас же подошел к телефону и вызвал Виолетту.
— Когда ты в последний раз видела Диану? — спросил он ее.
Голос Виолетты, только что радостно приветствовавший его, сразу упал.
— Я сейчас приеду к тебе, — сказал Гюг.
Он застал ее в будуаре.
— Мне кажется, это сильно упростит дело, — начал он резко, — если я прежде всего сообщу тебе, что покончил со своей политической карьерой, когда узнал, что Диана оставила меня. Если ты приложила к этому руку, лучше всего откровенно скажи мне. Я полагаю, ты сделала это из страха перед общественным мнением. Но теперь этот страх отнюдь не уменьшится, потому что если мне не удастся немедленно найти Диану, я прибегну к помощи полиции.
— Ты — безумец, если решил отказаться от выпавшего на твою долю успеха!
— Я сейчас не хочу думать ни о чем, кроме того, чтобы найти Диану. И если ты собираешься мне помочь, то немедленно рассказывай все, в противном случае я ухожу. Знай это!
На глазах Виолетты показались слезы ярости и обиды.
— Я не знаю, где сейчас Диана, — начала она глухим голосом, — а если бы и знала, то ради нее самой не открыла бы тебе этого. Да, я скажу тебе всю правду. Всю свою жизнь ты думал только о себе. Когда ты захотел Диану, ты взял ее, несмотря на то, что она была настоящим ребенком. О, конечно, она любила тебя. Я вполне отдаю должное твоему обаянию. У меня было много случаев видеть его результаты, я лишний раз убедилась в этом, когда была у Дианы. Она достаточно сильно любила тебя для того, чтобы желать тебе успеха и победы. Ты не любил ее и шел своей дорогой, ты знал, что не можешь жениться на ней…
— Ошибаешься! — перебил Гюг. — Гермиона дает мне развод, и как только я буду свободен, я тотчас женюсь на Диане. Должен признать, что во многом ты совершенно права, — продолжал он медленно, — но ты упустила из виду главное: я люблю Диану не меньше, чем она любит меня.
Он подошел к Виолетте:
— Помоги мне! Обещай, если мне удастся найти Диану, смотреть за ней, пока я смогу назвать ее своей женой.
Что-то в напряженном лице Гюга, страдальческое выражение его глаз, в которых Виолетта привыкла видеть веселую насмешку и презрение ко всем превратностям жизни, тронуло ее сердце.
— Я помогу тебе, Гюг, — проговорила она.
В течение последней недели Гюг использовал все средства для того, чтобы найти Диану. Но к концу недели он был так же далек от цели, как и в первый день своего приезда.
Он прочел без всякого энтузиазма, что его партия одержала победу в Вест-Бертоне, и он был выбран в парламент.
Гюг отбросил газету и в ту же минуту забыл об этом. Он ждал в клубе телефонного звонка из Скотланд-Ярда, где ему незадолго до того сказали, что они, кажется, напали на след. Однако в течение всей недели ему неоднократно говорили то же самое, и сейчас у него уже оставалось мало надежды.
Он вышел из клуба и велел шоферу ехать домой, но потом передумал и поехал на Эдуардс-сквер.
Маленькие комнаты были полны свежих цветов: он распорядился ежедневно присылать их; дом имел совсем жилой вид.
Гюг сел на широкий диван и вспомнил, как уже сотни раз вспоминал в течение этой недели, о последнем вечере, проведенном с Ди. Она сидела, крепко прижавшись к нему, и они, смеясь, курили одну папиросу.
Сейчас, сидя в одиночестве в полутемной комнате, Гюг спрашивал себя: почему так устроена человеческая натура, почему не может мужчина любить и не испытывать при этом других, противоречащих любви желаний или пресыщенности? И внезапно осознал это: потому, что он любил Диану только для себя, а не для нее самой. Любовь для него означала собственное удовольствие, а не исполнение ее желаний. Он понял, что любовь его, несмотря на всю ее силу, была крайне эгоистична. Диана знала это, она показала ему, что значит настоящая любовь. А он оставил ее ради открывшейся перед ним возможности приобрести положение и власть…
ГЛАВА XXI
Промедление
— Когда же мы повенчаемся? — спросил Филь.
Он сидел у ног Дианы, положив голову к ней на колени. Они поехали на прогулку в лес за город. Была суббота — день отдыха Филя.
— Когда хотите, — ответила она.
— Через неделю? — мягко спросил Филь, не спуская с нее полных обожания глаз.
— Через неделю, — согласилась Ди.
Филь стал описывать их будущий дом, их будущую обстановку. Затем остановился и звонко, по-мальчишески, воскликнул:
— Представьте себе только, вы — моя жена!
Краска залила лицо и шею Ди, на глаза навернулись слезы. Как мало времени прошло с тех пор, как Гюг называл ее «моя жена» и поцелуями запечатлевал на ее губах эти слова…
Она вдруг поняла, что не может выйти замуж за Филя, что даже мысль об этом ей нестерпима.
— Филь, — начала она.
Он быстро повернулся к ней.
— Вы устали? Я надоел вам своей болтовней? Вы хотите вернуться домой? Мы сейчас поедем. Подождите, я подниму вас, мне это доставляет такое удовольствие!
И слова, которые Ди собиралась сказать, замерли у нее на устах. Как могла она сказать ему, что ей страшна самая мысль выйти за него замуж, когда все его помыслы были заняты ею одной?
«Мне кажется, я самый неблагородный человек на свете», — в отчаянии думала она, вернувшись вечером домой. Даже нежный поцелуй, с которым Филь пожелал ей спокойной ночи, заставил ее всю содрогнуться, хотя она сознавала всю скромность его поведения, всю непритязательность его любви. Он просил только об одном: позволить ему любить ее и служить ей. Он простил ей то, что редко прощает мужчина, и никогда даже не упоминал об ее прошлой жизни.
Ди с трудом подняла руки и откинула со лба волосы. Лицо ее горело, несмотря на то, что она вся дрожала от холода. «Ах, если бы я могла заболеть и хоть на время забыть обо всем», — пронеслось у нее в голове.
Тянулись часы, и Ди почувствовала, что желание ее исполнилось. Острая боль прогнала из головы все мысли. Она с трудом добралась до квартиры хозяйки и позвала ее.
— Я надеюсь, у вас нет ничего инфекционного, — сказала испуганно миссис Джерри, прикладывая к ее ногам горячую грелку.
Врач, приглашенный Филем, объявил:
— Грипп и притом очень тяжелый!
— Итак, вашу свадьбу придется отложить на некоторое время, — сказала Филиппу миссис Джерри.
— Да, — печально подтвердил Филь.
Он машинально исполнял свои обязанности по службе, а во время перерыва на завтрак спешил домой, чтобы принести Ди фрукты или какое-нибудь лакомство, которое, он надеялся, она съест.
