Наталья Лукьянова - Принцев на всех не хватит
Бестолковый, импульсивный жизненный темп родной матушки сослужил Стрельникову плохую службу. Глядя на всю эту нескончаемую брачную карусель и судорожные попытки обрести необыкновенное счастье, выслушивая время от времени очередные откровения, от которых не на шутку коробит, переживая бесконечные мамины встречи – каждый раз на всю жизнь – и довольно скорые расставания, он незаметно для себя выработал довольно специфический иммунитет. Максим стал относиться к окружающим женщинам с некоторой опаской и очень большим недоверием.
Все свои отношения с женщинами он строил на здоровой доле скепсиса и не прилагал особых усилий, чтобы сделать их прочными и долговечными. В любой женщине, даже самой прекрасной и замечательной, преданной и любящей, он умудрялся увидеть слишком знакомые черты, которые мешали ему безоглядно поверить в чистоту помыслов и искренность отношений. Ни одна из них не была похожа на его мать внешне, но в каждой в той или иной мере рано или поздно он замечал повадки хищницы. На этом обычно отношения заканчивались. Стрельников понял для себя одну грустную штуку. Любая представительница лучшей половины человечества стремится к одной цели – получить полный комплект удовольствий за чужой счет. Наивные альтруистки и самоотверженные подруги жизни давным-давно повывелись. Поэтому никогда, даже в ранней юности, Максим не ставил любовь во главу угла и особо в нее не верил. Он четко для себя уяснил, что, кроме любви, в жизни есть много интересного и захватывающего.
Отношения деда и бабушки были для него идеалом. Он был бы совсем не против, если бы и у него так же получилось в жизни. Но при всей свой любви к ним понимал, что они люди другого времени и иной формации. Они еще успели испытать то, что, скорее всего, не придется пережить ему. Слишком стремительно время, смещены многие понятия, изменились приоритеты. Люди не стали от этого счастливее, но прогресс не остановишь, даже если вступишь в партию антиглобалистов. Трагедии в этой ситуации нет никакой, просто время немножко другое.
По жизни для него нет лучше и выше примера, чем родной дед. Это сейчас Владимир Николаевич Стрельников заслуженный и уважаемый во всем мире академик. Только многие забыли или не знают, что дед в жизни всего добился сам благодаря своей несгибаемой воле и страсти к науке. Хотя… трудно себе представить, что ему пришлось испытать в этой жизни. Биография у него необыкновенная. Мать его умерла очень рано, в двадцать девять лет, когда мальчику не исполнилось и восьми. Время было трудное, предвоенное, голодное. Мама, прабабушка Максима, поддавшись на уговоры соседки по коммуналке, поехала в Тульскую область менять барахло на продукты, тогда так многие делали. Надо было как-то спасать детей и стариков от голодной смерти. В дороге простудилась. Сил вернуться в Москву еще хватило, а как приехала домой, сразу слегла и за месяц сгорела. Воспаление легких. В то время это был смертельный приговор, лечить болезнь толком не умели, антибиотиков еще практически не было. Отец запил с горя по-черному. И остался мальчишка на попечении добрых людей. Соседи по коммуналке жалели, подкармливали, иногда оставляли ночевать, когда отец сильно буянил, но ему от этого было не легче. Когда отец выходил из запоя, еще можно было как-то жить. Но просветление у папаши наступали реже и реже. Все закончилось ужасно. Отец работал на станкостроительном заводе в гальваническом цехе. С похмелья не рассчитал свои силы и рухнул в ванну с ядовитым раствором. Таким бесславным и жутким образом покончил счеты с жизнью. Дед остался круглым сиротой, были, конечно, всякие двоюродные родственники, но не нашли они в себе сил помочь мальчишке. Так дед оказался в детском доме. Потом война, эвакуация на Урал. Кстати, удивительное дело, но детский дом дед всегда вспоминает с особенным теплом. До сих пор на всякие юбилеи поздравления посылает, да и материальную помощь оказывает очень неплохую дому, ставшему для него по-настоящему родным.
Может, это была, что называется, судьба, детдомовцы попали не куда-нибудь, а на Урал, для деда это оказалось знаковым событием. Обладая пытливым умом, он очень много читал, изучал замечательный и богатый самобытный край и чуть ли не с шестого класса твердо решил стать геологом. После восьмилетки поступил в горный техникум, окончил его с красным дипломом и подался на свой страх и риск в Москву, поступать в институт. Урал и волшебные сказы Бажова заразили его любовью к камням навечно. Он с блеском закончил геологоразведочный факультет, и ему сразу же предложили остаться на кафедре, потому что он отличался от многих студентов необыкновенным рвением к учебе и истинной страстью к профессии. Институтское начальство даже выхлопотало ему комнатенку в общежитии семейного типа. Но молодой специалист не стал засиживаться в московском теплом уголке, его больше манили экспедиции и настоящая мужская работа. Сколько он истоптал тропинок и дорог, не сосчитать и не запомнить. Максиму кажется, что дед и сам не способен сосчитать всех походов и экспедиций. Это для всех остальных его жизнь выглядела странной, непонятной и похожей на подвиг. Дед никогда не считал себя особенным человеком и тем более героем, он спокойно делал работу, которую любил и которой был предан без остатка. За время экспедиций накопил столько материала, что хватило бы на несколько десятков кандидатских диссертаций. Но он не торопился, работал, как та трудолюбивая честная пчелка, медленно, не торопясь, не желая никому ничего доказывать, не лелея собственных амбиций.
За многие годы работы дед собрал уникальную коллекцию камней, которой мог бы позавидовать крупный минералогический музей, написал десятки книг и совершил столько открытий, сколько многим ученым мужам и не снилось. И как ни странно, награды нашли своего героя. Теперь дед величина в научном мире. Редкий международный симпозиум обходится без его присутствия. Публикации и научные труды сделали свое дело. Сегодня дед самый заслуженный из заслуженных. Он с легкой иронией относится к славе и наградам, несмотря на свои семьдесят три года, продолжает упорно трудиться, словно старается доказать, что время не самый страшный враг для человека разумного, трудолюбивого и мыслящего.
Максим, любя самого близкого человека на свете, в шутку называл иногда деда кристаллическим фанатом. Тот не обижается, с чувством юмора у старика все в порядке. Стрельников вырос в особой атмосфере. Кроме того, что его любили, в доме не принято было лениться. Максим понимал, что не оправдал ожиданий деда. Тот, конечно, мечтал, что внук продолжит его дело. А как могло быть иначе? Ведь вместе с русскими народными сказками, а чаще вместо них, дед, укладывая его спать, рассказывал мальчишке удивительно красивые легенды о своих любимых камнях. Максим до сих пор помнит все эти сказания. У деда, кроме самозабвенной любви к камням, есть еще и удивительный артистический дар. Как он преподносит свои знания, с каким умением, искусством и вдохновением! Заслушаться можно, и не только в раннем детстве.
