Мария Козловская - Клан, или Кровные узы
Первое, что услышала в то злосчастное утро, было его имя. Его имя вперемешку с женским, и еще одно слово, никак не вяжущееся у меня в голове. Женитьба… Мать что-то рьяно доказывала отцу, он же советовал сбавить ей тон, что бы "она" не услышала. Кто была загадочная "она" я поняла только несколько минут спустя, лихорадочно вдыхая раскрытым ртом воздух, я с шумом прислонилась к стене. Я так и стояла, крепко обхватив руками живот, резко открытыми глазами глухо взирая в пространство перед собой.
— Лиза…Лизочка…девочка моя…что с тобой…доченька…? — родители наперебой вились вокруг меня, потом я слышала тихую ругань и злющий голос отца, упрекающий мою мать. Комната завертелась перед глазами, и мне вдруг стало казаться, что голоса удалялись, пока полностью не исчезли из сознания. Темнота вперемешку с крепкими руками отца подхватили меня, прежде чем я полностью погрузилась в бездну.
— Знают…все знают…, - первое, что пришло мне на ум, когда сквозь сон сумела открыть глаза, находя взглядом обеспокоенное лицо отца и поникший взгляд матери.
— Лизочка, как ты? — мать нежно держала мою озябшую ладонь в своей, ласково поглаживая и разминая мои пальцы.
— Лиза, уже больше трех месяцев. — Жесткий голос отца пронзил комнату и меня, калачиком свернувшуюся на огромной больничной постели. — Слишком поздно для аборта.
Я замерла, в следующую секунду услышав предупреждающий голос матери, яростно сверкнула глазами. Казалось, силы с двойным упорством погрузились в мое тело, помогая мне в борьбе за маленькую жизнь.
— Я никогда бы не сделала аборт! Папа… никогда…
— Девочка моя…, - отец приблизился ближе, смахивая прозрачную слезу с моей щеки, нежно провел по ней пальцем. — Прости меня, Лиза… Ты молода, ты еще не понимаешь…ведь это…Андрей…, - он запнулся, произнося имя племянника, суровое ранее лицо охватила волна горечи.
Я тихо кивнула, тело расслабилось, видимо, я еще до сих пор находилась под действием препаратов.
— Бог мой…Лиза…, - глухо прошептал в темноту, вновь касаясь моей безвольно поникшей руки с торчащей в вене капельницей. Аккуратно поправил небольшой валик под локтем, обеспокоенным взглядом осмотрел наполнимое системы. — Но ведь могут быть последствия… Лиза, гены…и ребенок…
Он сел рядом, опустошенно уронив голову на руки. Смоляной волос, едва покрытый сединой…
— Пап, — я приподнялась, тут же будучи обратно уложенной своим отцом, легко прикоснулась ладонью к его напряженно руке. — Это МОЙ ребенок, и я люблю его…я ничего не боюсь… для меня он важнее всего.
Отец с тоской посмотрел на меня, и в тот момент я отчетливо видела нежность в его взгляде, так, как никогда…
— Пусть будет так…, - сквозь мягкую улыбку прошептал он, ласково потрепав меня по щеке, выделил на прощание. — Дочка, береги себя…ешь что нужно… вообщем делай все, что говорят врачи. Я вечером обязательно буду.
В этот момент он стал для меня близким как никогда. Я невольно перевела взгляд на маму, она сидела, все так же с любовью перебирая мои пальцы, в улыбке сквозила нежность и еще что-то, назвать определенно тогда я не могла. Только лишь сквозь накрывающий сон я вдруг услышала тихое всхлипывание и ее тихое "Прости", сказанное в унисон моему ускользающему сознанию. За что мать просила у меня прощения, этот вопрос терзал меня до первого сладкого посапывания. Решила спросить у нее на следующий день, но все как-то закрутилось.
Я ничего не сказала Андрею, я знала, что это уже ничего не сможет изменить. А приносить новый разлад в его, как мне тогда казалось, ровную и разлаженную жизнь мне просто не хотелось. Я не могла…не могла и не хотела делать его несчастным. Два дня, которые я, активист и неунываемый живчик, провалялась в больнице, показались мне вечностью. Я перечитала несколько книг, смотрела иностранные каналы телевиденья, с ужасом представляя возможность взять в руки глянцевое изданье или лицезреть отечественный телеканал, с упоением распинающийся о скорой свадьбе того самого Истомина — Черкасова. Пот покрывал мой бледный лоб, и мать, которая все это время безвылазно была рядом, заботливо промокала мне его полотенцем.
Я знала, что он не придет…приготовления к свадьбе и прочая лабудень, но я надеялась… Это стало привычкой, но моим надеждам вновь не суждено было сбыться. Лишь однажды, еще в первый день моего пребывания в этом рассаднике плохого настроения, полностью напичканная лекарствами, я видела сон… В нем он был рядом: тихо шепча мне что-то во сне он ласково гладил мою руку, сквозь поглаживания орошая ее теплом горячего дыхания, пытаясь согреть.
Всего лишь сон… Яркий, настолько красочный, и оттого еще более горький в своем забытье. Я знала, что буквально брежу им, но я продолжала надеяться увидеть его хотя бы во сне.
Несколько пачек таблеток, парочку флаконов с лекарствами, и я поняла, что по-прежнему до ужаса ненавижу больницу, еще с тех пор, как в обнимку с мамочкой провалялась в ней месяц с воспалением легких. Банально…наелась снега. Я рьяно выполняла все указания врача, принимала синие, желтые и красные капсулы, с невероятным рвением желая почувствовать обещаемый ими результат. Прошла неделя, а противная тошнота по утрам так и не прекращалась, в дополнение ко всему по нескольку часов в день мне приходилось проводить в обнимку с "белым другом". Противное бульканье унитаза, каждое утро смывающее пустое содержимое моего желудка. Тогда от меня оставалась одна тень, казалось, за одну неделю я сбросила пятую часть своего веса.
"Никаких стрессов", — в обнимку твердили врачи, и я подчинялась, послушно сидя дома, с диким ужасом боясь включить собственный телевизор.
"21 июня", этот день я запомнила на всю жизнь, день, в который я потеряла самое дорогое в моей жизни. Его свадьба, по кратким разговорам родителей я поняла, что Андрей не собирается устраивать пышное торжество, ограничившись небольшим кругом нужных людей и знакомых. Видимо, со стороны невесты, я же отлично знала, что никаких знакомых со стороны Андрея быть не может. Я уже стала счастливой обладательнице сведений, кто же счастливица, в тот день ставшая его невестой, и самое противное слово, которое вымолвить так и не смогла…его женой…
Девица, чей папенька являлся одним из самых успешных предпринимателей города; девушка, послужной список желающих жениться на которой тянулся вдоль всей Москвы. Красивая… здесь я не поспорю, при таких деньгах из гадкой утки можно было бы слепить белого лебедя. Высокая, утонченная…как раз под стать Ему. Почему она выходит за Него замуж для меня не являлось загадкой. Успешное дело пополам с моим отцом и яркая привлекательная внешность самца…на таких мужчинах всегда околачивалась очередная женщина, держа за спиной давненько припрятанную табличку с надписью "Занято". Но вот он? Я до последней минуты не верила в то, что он мог ее полюбить… За несколько недель знакомства? Только кошки плодятся быстрее!
