Мэри Бакстер - Небо на ладони
Несколько секунд Рейн молча боролась с собой.
– А как же Тодд? – Она уже капитулировала, но не хотела признаться в этом даже себе.
– Тодд и Хизер чувствуют себя хорошо. Я звонил, справлялся об их здоровье, зная, что ты будешь беспокоиться, и сказал Хизер, что ты появишься в Тайлере не раньше чем через два дня.
– Ты не говорил ей о том, что со мной произошло?
– Разумеется, нет, – мягко ответил Эш. – Я просто сказал, что ты хочешь пару дней отдохнуть, чтобы восстановить силы.
– И что… что ответила Хизер? – неуверенно спросила Рейн.
В глазах Эша заиграли веселые огоньки.
– Она пожелала нам хорошо провести время.
Рейн почувствовала неловкость. Она не привыкла, чтобы ей диктовали, что она должна делать, но пока была бессильна что-либо изменить.
– После всех волнений, которые я доставила твоим друзьям, ты уверен, что еще хочешь со мной возиться?
– Замолчи! Чтобы я больше не слышал от тебя таких слов! – Его голос дрожал. – Подумай сама, что такое пикник по сравнению с жизнью?
– А я даже не сказала тебе спасибо за то, что ты меня спас.
Рейн откинулась на подушку и закрыла глаза. Для разнообразия очень даже неплохо позволить кому-то заботиться о тебе. Она просто раньше не сознавала, что дьявольски устала решать в одиночестве все возникающие проблемы. И хотя Рейн понимала, что это лишь иллюзия счастья, она знала, что потом будет смаковать эти часы, вспоминать каждый миг, проведенный в этом раю. Ведь скоро все закончится, и она опять останется одна.
Эш улыбнулся и встал.
Она снова отметила кошачью грацию его движений, которая была такой же неотъемлемой его частью, как волосы или кожа.
– Некоторое время мне казалось, что дела совсем плохи. Я думал, ты вообще не откроешь глаза.
Еще раньше он решил, что лучше вообще не говорить об искусственном дыхании и докторе, и Мак с ним тогда согласился. Лучше Рейн не знать, что жизнь ее висела на волоске.
Эшу страшно не хотелось покидать Рейн. Он провел пальцем по ее щеке.
– Я должен уйти, чтобы ты еще поспала.
Она кивнула, хотя ей хотелось, чтобы он остался, хотелось ощущать прикосновение его рук, как бы она ни пыталась это отрицать.
Он помешкал несколько секунд, понимая, чего она хочет. Однако нельзя спешить. Время еще есть.
– Завтра я покажу тебе ранчо, и мы устроим наш пикник.
Она улыбнулась и проводила его взглядом, когда он шел к выходу. Затем дверь тихонько закрылась.
Рейн проснулась с ощущением физического дискомфорта. Она бодро поднялась с постели и направилась в ванную комнату. Приняв теплый душ, она не спеша натянула на себя джинсы, блузку и жакет, которые висели на спинке стула возле ее кровати. Зашнуровав тапочки, она наложила макияж, расчесала и взбила волосы и закрепила их на макушке. У Рейн слегка побаливала голова, но она решила не обращать внимания на такие пустяки и просто радоваться жизни. Она жива, и рядом с ней Эш – что еще надо для того, чтобы чувствовать себя счастливой? Она решила больше не возвращаться к тому разговору, который послужил причиной несчастного случая с ней. Сейчас она думала о предстоящем дне, приказав себе хоть на один день забыть обо всех проблемах и наслаждаться отдыхом. И присутствием Эша Эллиота, конечно.
Рейн спустилась вниз, полагая, что в шесть утра окажется в кухне одна, однако, к ее удивлению, по дому разносился аромат поджаренного бекона. Эш сидел на веранде и пил кофе. Она открыла застекленную дверь, и в лицо ей подул прохладный ветерок.
– Доброе утро, – поздоровался Эш и подвинул ей стул. – Как ты себя чувствуешь?
– Чудесно, – весело сказала Рейн. – Хотя должна признать, что пробежать милю не смогла бы.
Она села напротив него. Угрожающе сдвинув брови, Эш прорычал:
– В следующий раз, когда ты опять решишь поиграть в русалку и до смерти меня напугаешь, я тебя побью.
Она засмеялась и покраснела.
– Обещаю быть хорошей! – пообещала она. – Но доктор сказал, что я вполне здорова, и ты это знаешь.
– Я хочу быть уверен в том, что ты готова к нашему пикнику. – Он налил ей кофе из кофейника, стоявшего на плетеной тележке рядом со столом.
– Когда мы отправляемся? – спросила она, кивком поблагодарив его за кофе.
Эта ее детская готовность вызвала у него улыбку.
– Как только ты выпьешь кофе и я соберу для нас еду.
– Не бери меня в расчет – в смысле еды, – предупредила Рейн. – Я вполне сыта тем вкусным супом, который ты приготовил.
– Ну это мы еще посмотрим, – прищурился Эш. Она никогда еще не выглядела столь привлекательной, подумал он. Даже тени под глазами не портили ее красоту. Собранные кверху волосы придавали ей аристократизм и одновременно подчеркивали ее изящество и хрупкость. С каким наслаждением он занялся бы сейчас с ней любовью!
Рейн показалось, что воздух наполнился электричеством и между ними проскакивают искры. Она оцепенела, не в силах ни шевельнуться, ни вздохнуть.
Эш откашлялся, разряжая обстановку.
– Я, пожалуй, пойду принесу завтрак, пока все не остыло, – хрипло пробормотал он и вышел.
И только теперь Рейн смогла наконец вздохнуть и оглядеться вокруг. Было великолепное летнее утро, ярко светило солнце, природа купалась в его волшебных лучах. На деревьях пели птицы, перед домом расстилался веселый пестрый ковер из полевых цветов. Вдали, возле загона, бродили лошади, чуть левее виднелся ангар с маленьким самолетом.
И внезапно ее радостное волнение погасло, ей снова пришла в голову мысль, что она не должна была оставаться здесь и притворяться, будто все хорошо и, поскольку она его любит, все образуется. «Дурочка! Ничего не изменилось. Он всегда будет повенчан с загробным миром, а не с тобой».
– О чем ты думаешь? – Эш поставил на стол тарелку с горячим беконом и сел на стул.
Рейн потрясла головой и зажмурилась, чтобы отвлечься от печальных мыслей.
– Я думала о том, что здесь очень красиво, – проговорила она, глядя на то, как Эш ест.
Отложив вилку, он посмотрел вдаль посветлевшим взглядом.
– Мне всегда кажется, что я попадаю в рай, когда приезжаю сюда.
– Но все же этого мало, чтобы все бросить? – выпалила она, не успев подумать.
Эш резко повернулся, под глазом у него задергался нерв.
– Что – бросить?
«Зачем ты притворяешься?» – хотелось ей крикнуть, но она сдержалась и вместо этого сказала:
– Полеты.
Выражение лица Эша сразу изменилось – словно легкое облачко набежало на солнце. Он взял сигарету, затянулся и посмотрел на Рейн сквозь голубой дымок.
– Я не могу, – развел он руками.
Дрожь пронзила Рейн, когда она услышала эти слова. Они полоснули ее как ножом.
– Почему? – Она уже не могла остановиться.
