Джастин Харлоу - Муки ревности
Когда Керри получила от Шаннон письмо, полное новостей, касающихся ее будущей карьеры, то сразу же направила ответ. Казалось, ожили все старые мечты младшей сестры об их совместной жизни. Счастливая Керри предполагала, что уж теперь-то Шаннон наконец найдет средства, чтобы забрать ее в Англию.
Такая реакция испугала Шаннон, которая не знала, что делать. Нужно винить только себя, мрачно размышляла Шаннон. Не надо было так хвастливо расписывать собственные успехи. И даже если у нее скоро появятся деньги, чтобы привезти Керри в Лондон, разумно ли это? В конце концов, не вечно Керри будет страдать в Кунварре, однажды ей может представиться свой шанс. Керри всегда доставляла беспокойство, а теперь, когда ей исполнилось пятнадцать, она, без сомнения, стала как никогда упрямой. Сейчас, когда Шаннон готова в любую минуту сорваться с места при малейшем намеке на новый заказ, в ее жизни просто нет места для подростка, нуждающегося в воспитании и заботе.
Все эти рассуждения, конечно, основывались на вполне понятном нетерпеливом стремлении Шаннон зажить наконец своей собственной жизнью. Ее ждало захватывающее приключение, и она хотела испытать его до конца. «А что в этом плохого?» — вызывающе спрашивала себя Шаннон, загоняя подальше чувство вины.
Теплым сентябрьским днем, когда до отлета в Восточную Африку оставалась неделя, Шаннон с альбомом под мышкой вышла из агентства. Остановившись у витрины бутика на Кингз-роуд, она поймала в ней свое отражение. Она все еще не могла поверить, что за час сделала столько, сколько другие делают за неделю. В дополнение к пробным снимкам, включая сделанные Паркинсоном, ее сняли еще на полдесятка серий, и она обнаружила, что совсем не стесняется объектива. Он был безличным, и Шаннон перед ним оживала.
Увидев свободное место на тротуаре кафе «Пикассо», Шаннон опустила свой портфель и заказала кофе, довольная тем редким моментом праздности, когда можно спокойно созерцать протекающую мимо жизнь. На Кингз-роуд в этот час было полно длинноногих молодых женщин в мини-юбках и с вызывающими прическами. Внезапно чей-то голос вывел Шаннон из задумчивости.
— Шаннон!
Вздрогнув, она подняла взгляд.
— Зан! Что ты здесь делаешь?
— Я собирался спросить тебя о том же, — ответил он, садясь в соседнее кресло.
После матча в поло они не виделись. На этот раз ее сердце не затрепетало. Шаннон улыбнулась, чувствуя себя так, как при встрече со старым знакомым.
— Ну, так что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Я осматривал дом на Оукли-гарденс. Ты ведь знаешь, я занимаюсь недвижимостью. У меня теперь свое агентство. Правда, не было возможности тебе об этом сказать. А ты что здесь делаешь? Ходишь по магазинам?
— Вообще-то нет. Я ходила в агентство «Моделз уан». Они представляют меня.
— Агентство? Ты имеешь в виду моду? — с удивлением спросил Зан.
— Да. Вот мой альбом, можешь взглянуть, если хочешь.
Она передала ему альбом, и Зан принялся листать его. Время от времени он поднимал глаза на Шаннон, как бы не веря, что далекая и шикарно одетая женщина на фотографиях — это она.
— И когда же все это случилось? Джонкуил ничего мне не говорила.
— Совсем недавно. Через неделю я отправляюсь с Норманом Паркинсоном на первое задание за границу. — Как ни старалась Шаннон, в ее голосе все же прозвучали победные нотки, хотя она до сих пор удивлялась, видя себя на фотографиях.
— Вот так сюрприз, — сказал Зан, покачав головой. — Прими мои поздравления, Шаннон. Я рад за тебя. Твои фотографии просто восхитительны. Но они все равно хуже оригинала, — добавил он, грустно улыбнувшись.
Шаннон внезапно пожалела, что так расхвасталась своими успехами. Она старалась не замечать восхищения в глазах Зана, но тем не менее в ней встрепенулись знакомые чувства, которые, как ей казалось, она сумела подавить.
— Слушай, это надо отметить, — внезапно сказал Зан. — Чем-то более серьезным, чем чашка кофе. — Он крепко взял ее за руку и потянул за собой.
При виде такого энтузиазма она не смогла удержаться от смеха. Шарахаться от него в сторону, как испуганная мышь, казалось глупо. Они не спеша пошли по улице мимо красивых домов. Везде были цветы — на газонах, в ящиках под окнами. Зан выбрал паб, где столики стояли во дворе, и еще до того, как они успели сесть, заказал бутылку шампанского. Глядя друг на друга, они молча сидели за столом. Шаннон не ожидала увидеть боль в его глазах.
— Почему ты так рассталась со мной, Шаннон? — спросил Зан, взяв ее за руку. — Бесследно исчезла из Кунварры, а когда я приехал в Сидней, то бродил везде, как зомби, разыскивая тебя. Я просто сходил с ума…
— Что ты говоришь? — с изумлением спросила Шаннон. — Я видела твою фотографию в «Морнинг геральд». На мой взгляд, ты выглядел вполне довольным. И, между прочим, почему ты не связался со мной? Ты получил мое письмо и знал, где я. — Скрыть горечь, звучавшую в ее голосе, было невозможно.
— О чем ты? Какое письмо?
— Ты хочешь сказать, что не получал письма, которое я послала? Я написала тебе через несколько дней — как только нашла в Паддингтоне место. Я почти не выходила оттуда, все ждала от тебя вестей.
Зан с грустью покачал головой.
— Шаннон, я не получал никакого письма.
Они смотрели друг на друга, разделенные временем и обстоятельствами. Они поняли, что произошла трагическая случайность, и неожиданно все барьеры рухнули.
— Не могу поверить, что ты подумала, будто я не искал тебя в Сиднее. Как ты могла так подумать? — Его отчаяние перешло в гнев. — Видимо, ты решила, что я просто тебя соблазнил, весело провел с тобой время, да?
— А что еще я могла подумать? Ох, Зан, когда я увидела тогда твою фотографию, меня осенило, что мы из разных миров. Я была тогда такой безнадежно наивной. Но теперь слишком поздно. Ты женат, у тебя ребенок.
Зан отмахнулся от ее слов.
— Все лето меня преследовала мысль о тебе, я пытался найти тебя, чтобы хотя бы поговорить, как сейчас. Когда я увидел твой портрет на Бонд-стрит, я просто сходил с ума от мысли, что ты где-то в Лондоне, а я не могу тебя найти. Я даже отправился к этому мерзавцу Сазерленду, но он мне ничего не сказал.
— Значит, это был ты, прошептала Шаннон, слабо улыбнувшись.
— Я уже почти сдался, и вдруг ты появляешься в Аскоте. Я поворачиваю голову — и ты здесь! Меня как будто молнией поразило. Разве ты не видела, какое действие на меня оказало твое присутствие? Но что надо было сказать, чтобы дать тебе понять, в каком я отчаянии? А потом, когда ты отказалась говорить со мной, лето превратилось в сплошной кошмар. Когда Рамон пригласил тебя, я просто с ума сходил от ревности. Ты была с ним?
