Александра Артаева - Счастье с доставкой на дом
Когда все немного пришли в себя, Нина Никифоровна принялась доставать из объемистого баула привезенные с собой гостинцы, среди которых в глаза сразу бросались вяленая рыба и соленые грибочки.
— Из той же партии, что пошла на подкуп казачка вашего засланного, Дениса? — с усмешкой поинтересовалась Рина.
— Твоя правда, из той же, — невозмутимо кивнула головой Нина Никифоровна. — Это мне все Марфа насовала. Она сама-то грибница заядлая, да и засол у нее знатный. Уж как ее все упрашивают поделиться рецептом, а она ни в какую — держит его в секрете и все тут. Вредная бабка, но все же добрая — вот такой парадокс. А рыбка — это от сына ее, он с детства рыбачит.
Не успела Нина Никифоровна разобраться с подарками, как явилась Анна Викентьевна. Конечно же она знала о приезде матери Людмилы и горела желанием взглянуть на женщину, которая отважилась подбросить Рине ребенка. События последнего времени ужасно волновали старушку, и она непременно хотела быть в курсе происходящего. Причиной тому было не столько любопытство, сколько желание хоть чем-то помочь. Потому что, несмотря на то что Анна Викентьевна дважды побывала замужем и вырастила дочь, ближе Рины и Тошки у нее все равно никого не было.
Поначалу старушка отнеслась к Нине Никифоровне настороженно, но та держалась доброжелательно и спокойно, и вскоре сомнения Анны Викентьевны исчезли без следа. Хотя Нина Никифоровна была лет на десять младше своей новой знакомой, это не помешало им быстро найти общий язык. Пока Рина с Тошкой накрывали в гостиной стол к обеду, женщины успели обсудить все мыслимые и немыслимые темы, начиная с цен на нефть и кончая последней церемонией вручения «Оскара».
Маленькая хрупкая Анна Викентьевна и высокая крупная Нина Никифоровна рядом смотрелись довольно забавно, и Рина с усмешкой подумает, что именно так будут выглядеть они с Натальей лет эдак через тридцать.
Легкая на помине Наталья, которая с раннего утра моталась по неотложным делам, заявилась как раз к обеду. Поздоровавшись с Ниной Никифоровной, она направилась в кухню, чтобы узнать последние новости.
— Ну что, есть контакт? — поинтересовалась она, по-хозяйски открывая форточку и доставая сигарету. — Как Тошка? Не заартачилась?
— Ты что, Тошку не знаешь? — улыбнулась Рина. — Конечно, она понервничала, но как только Нина Никифоровна ее обняла, та немедленно оттаяла и теперь снова носится со своим Антошкой как ни в чем не бывало.
— Ну вот и чудненько, — понимающе кивнула Наталья.
Потом она глубоко затянулась сигаретой, выпустила к потолку струйку дыма и осторожно спросила:
— Слушай, Ринчик, я так понимаю, что у Тошки с мальчиком полная любовь и взаимопонимание. А у тебя?
Рина задумалась. Наталья, как всегда, попала в самую точку. С одной стороны, Рина давно успела привязаться к малышу и уже не жалела его, а просто любила. С другой стороны, у нее было такое ощущение, что с нею Антошка чувствует себя немного скованно. Если с Тошкой он всегда улыбался и бегал за ней хвостиком, то с Риной мальчик был вежливым и послушным, как с человеком, к которому приехал погостить.
— Даже не знаю, что тебе сказать, — наконец отозвалась Рина. — Вроде бы все у нас нормально, но особой нежности он ко мне не испытывает, я бы сказала.
— А как он тебя называет? — продолжала наседать Наталья.
Рина быстро вскинула на нее глаза.
— Никак, — призналась она, и в голосе ее прозвучало разочарование.
— То есть до «мамы» дело так и не дошло?
Рина покачала головой и с сожалением сказала:
— Я почему-то ждала, что он сам должен дозреть до этого слова. Но теперь, когда ты затронула эту тему… Наверное, инициатива все же должна была исходить от меня. Как ты думаешь?
— Да конечно, — пылко поддержала ее Наталья. — Он же глупый еще, ему всякие психологические тонкости вряд ли доступны.
Однако вскоре выяснилось, что она глубоко ошибалась на этот счет.
Когда обед уже подходил к концу, Антошка аккуратно вытер руки салфеткой, сполз со стула, подошел к Нине Никифоровне и, прижавшись к ее уху, громким шепотом спросил:
— Бабушка, а ты не знаешь, когда тетя Рина захочет стать моей мамой? Я хорошо себя вел и никогда не плакал.
Нина Никифоровна, не зная, что ответить, прижала малыша к себе и виновато взглянула на Рину. Та сидела, закусив губу и покачивая головой. Конечно же она слышала это трогательное выступление и теперь досадовала на свою недогадливость.
«Господи, какая же я ужасная балда, — думала она. — Вроде бы неглупая женщина, а не смогла разобраться в душевном состоянии ребенка. Он всеми силами старался завоевать мое доверие и ждал, когда я покажу, что полюбила его, а я…»
Рина резко встала из-за стола, и Нина Никифоровна еще крепче прижала к себе внука.
Подойдя к малышу, Рина присела на корточки, и, внимательно глядя в его ясные глаза, сказала:
— Антошка, ты самый замечательный мальчик на свете. И если бы ты согласился, то я с удовольствием стала бы твоей мамой.
Тот вопросительно посмотрел на бабушку Нину и, поймав ее подбадривающую улыбку, снова повернулся к Рине.
— Я согласился, — с уморительной серьезностью кивнул он. — Значит, я теперь буду твоим сыночком?
В ту же секунду со всех сторон послышалось подозрительное сопение, хлюпанье и всхлипывание, а Анна Викентьевна откровенно утерла слезы своим неизменным кружевным платочком.
Рина тоже сглотнула подступивший к горлу комок и протянула к малышу руки.
Пасторальную сцену по традиции нарушил звонок в дверь.
— Ой, это, наверное, Маришка. И Денис… — подскочила Тошка и помчалась открывать.
Антошка, который уже получил ответ на свой главный вопрос, вырвался из Рининых объятий и козленком поскакал вслед за сестрой.
— Я вот что скажу тебе, Аришенька, — прогудела Нина Никифоровна, когда Рина снова уселась за стол. — Бог, он ведь все видит и каждому посылает по заслугам. И тебе, рано или поздно, воздастся за твою доброту, попомни мои слова.
— Верно, верно, — поддакнула Анна Викентьевна, — непременно воздастся, вот увидишь.
«Не знаю, не знаю, — подумала про себя Рина, — пока что все как раз наоборот. Жениха я лишилась, с Романом чудом не поссорилась, работать мне совсем некогда. А хуже всего то, что я, кажется, теряю контакт с дочерью. Нам в последнее время и поболтать-то толком ни разу не удалось. К тому же у нее теперь одни только мальчики на уме — Антошка да Денис. С Денисом она, видимо, обменялась телефонами, и они теперь общаются, как будто так было всегда, но мне она абсолютно ничего не рассказала. Меня она тоже ни о чем не расспрашивает — даже не поинтересовалась, как я познакомилась с Павлом. И про нашу ссору с Вениамином она тоже знает, но молчит. А ведь всего неделю назад такое даже представить себе было невозможно».
