Наталья Лукьянова - Негаданное счастье
– С праздниками как-то не очень получается, – вздохнула Виктория Михайловна, – все больше проза жизни одолевает.
– Вот, а я тебе о чем говорю? – обрадованно затараторила Людмила. – Да если ты сама себе радость не доставишь, кто еще доставит? Ты меня послушай. Жизнь моя тебе известна досконально. А ничего, держусь, и еще умудряюсь получать удовольствие от процесса.
– Ты мне лучше объясни, откуда у тебя дом в Испании? Такое событие, а я впервые слышу об этом. – Виктория Михайловна была настолько удивлена сногсшибательной новостью, что не дала подруге высказаться до конца.
– Да брось ты, подруга, изгаляться. Добрее надо быть. Дом не мой. Пока. Но это не имеет ни малейшего значения. Покровитель у меня богатенький. Ну ты знаешь, я тебе о нем говорила. Директор всех московских помоек. Должность, конечно, не слишком престижная, зато денежная – просто ужас. Жадноват, правда, малость, но старается, пузатик, пыжится изо всех сил. Время от времени делает красивые жесты. Так что будем жить, как леди. И повар будет личный, и дворецкий. У тебя когда-нибудь был дворецкий? – Людмила звонко расхохоталась. – А какой там бассейн! Я тебе первый выезд за рубеж гарантирую по высшему разряду. Никакой отель с полным набором всевозможных звезд не сравнится с этим райским местом. Получишь все тридцать три удовольствия. После такого отдыха и помирать не страшно.
– Все у тебя просто, – вздохнула Виктория Михайловна.
– Зато у тебя вечные страдания, сомнения и переживания. А толку от них – ноль без палочки. Легче надо к житейским трудностям относиться и не рефлексировать по малейшему поводу. Чем чаще ты будешь улыбаться жизни, тем скорее дождешься ответной улыбки. Вот нашла сложность. Ее, как человека, приглашают на недельку-другую отдохнуть в шикарных условиях в прекрасной стране, а у нее состояние истерическое, на грани обморока. Это вместо того, чтобы закричать от радости и начать паковать вещи. Чудная ты, Вика. Жить надо сегодня, сейчас, каждую минуточку, а не ждать, когда наступят вселенский порядок и покой. Нельзя жизнь откладывать на потом, потому что это потом может и не наступить. Что тебе мешает? Деньги появились, дети выросли. Ты абсолютно свободная, привлекательная молодая женщина.
– Ну это ты палку перегнула. Ты просто хорошо ко мне относишься. Молодая – это не про меня, – невольно улыбнувшись, возразила Виктория Михайловна.
– Перестань говорить глупости, терпеть этого не могу. У тебя, Викуля, очень низкая самооценка. А это неверно и несправедливо. И давно пора это дело переосмыслить и правильно относиться к себе. Ты красавица. И тебе вовсе не возраст мешает, а собственное самоощущение. Ведешь себя, как старая ханжа. А у тебя должен глаз гореть двадцать четыре часа в сутки.
– Еще чего придумаешь? Нашла хищницу.
– Не сомневайся, придумаю. Пора завязывать со спячкой. Оглянись, жизнь прекрасна и удивительна.
– Это правда. Настолько удивительна, что приходится постоянно вздрагивать и озираться по сторонам с опаской. Уже шея крутиться устала. Хоть дозорных нанимай.
– Так, нечего стрелки переводить. Обещай мне быстренько ехать со мной и начинай собирать вещи.
– А что нужно брать с собой? Как одеваться? Для меня же это темный лес. И потом, насколько я знаю, чтобы выехать в Испанию, нужно оформить визу. – Виктория Михайловна уцепилась за эту мысль, как за спасение. Правильно, у нее нет времени ходить по посольствам, и потом, визу наверняка откроют не через пару-тройку дней. Так что пусть подруга не пристает, у нее есть веская объективная причина отказаться от предложения.
– Это проще пареной репы. В Европе никто таким пустякам значения не придает. Народ одет по принципу – кто во что горазд. Лишь бы одежда была чистой и удобной. Так что никаких вечерних платьев и нарядов от знаменитых дизайнеров тебе не понадобится. Там все очень демократично. Вещей надо брать минимум, косметика и лекарства, которыми ты пользуешься. Я даже никогда в поездки чемодан не беру, обхожусь спортивной сумкой. Джинсы обязательно, несколько маек, ветровку на всякий случай, купальник… Про визу можешь забыть, я тебе завтра же привезу анкету, заполнишь, а остальное не твоего ума дела. Забыла, подруга, что у меня все схвачено?
– Люд, остановись, а? – жалобно попросила Виктория Михайловна. – Мне еще надо с отпуском решить, а тогда уже заниматься сборами.
– Вот и решай. Времени у тебя в обрез. Так что завтра ты должна лечь на амбразуру, но дней десять себе выбить. И не дергайся. У тебя все получится. Жду твоего звонка. Чмоки. – Людмила положила трубку, не дав Виктории Михайловне возможности возразить.
Викторию Михайловну обуревали противоречивые чувства. Людмила так ярко и красочно описала будущий отдых, что подмывало броситься в авантюру – а там будь что будет. Ей уже слышался звон кастаньет, перед глазами плескалось лазурное море. Захотелось в Испанию так сильно, будто это было мечтой жизни. Но про себя Виктория Михайловна твердо знала, что ни в какую распрекрасную Испанию она не поедет. Надо быть реалисткой. Она совсем недавно устроилась на новую работу. С какими глазами она понесет на подпись начальству заявление об отпуске за свой счет? Обманывать она не приучена с детства и не умеет этого делать в принципе. Наверняка надо будет объяснять ситуацию. И что она скажет? Устала, мол, от серости бытия и решила махнуть в солнечную Испанию на недельку? Хороша причина. Можно себе представить, какую это вызовет реакцию. А она новой работой дорожит. И нет смысла ради эфемерной недели-другой испанского счастья рисковать будущим. Это Людмила с необыкновенной легкостью меняет покровителей и жизненный уклад, как только на горизонте замаячит более выгодный вариант. Но у нее совсем другой характер. А Виктория Михайловна как раз из серии «семь раз отмерь». А может быть, даже и восемь. По молодости в аферы не бросалась, а уж сейчас и подавно не стоит себя ломать.
Виктория Михайловна пришла на работу, не думая о том, что недавний инцидент в архиве, пусть и неординарный, вызовет такой мощный резонанс. Более чем достаточно было того, что сам президент, сам фараон-солнце, не побрезговал спуститься с офисных небес в архив и выразить личную признательность и благодарность. А тут началась настоящая вакханалия. Телефон раскалился добела. Звонили все, кому не лень. И те, с кем она успела познакомиться лично, и совершенно незнакомые господа всех рангов. Пронюхали, видать, позицию Балканского, узнали, что он самолично выразил ей признательность, и давай дружить с новой заведующей архивом изо всех сил – на всякий случай. От всеобщего внимания Виктория Михайловна растерялась. Ей никогда в жизни не приходилось быть героем дня или находиться в центре всеобщего внимания. Ощущать себя звездой местного масштаба оказалось делом довольно сложным и предельно хлопотным.
