Наталья Штурм - Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови
– Дурочка, надо было мне сразу правду сказать – родила бы на гастролях гражданина Америки.
С первых месяцев беременности я уже планировала, где буду рожать.
Заграница отпадала сразу. После швейцарской истории доверие к иностранной медицине было сильно подорвано.
В России – другое дело. Добрые, заботливые доктора в лучшем виде примут моего ребенка и создадут для меня наиболее комфортные условия.
Но тот кошмар, который пришлось пережить через девять месяцев, заставил меня навсегда отказаться от своих патриотических мыслей.
А пока, с первых месяцев, Роберт определил меня в самую популярную у российских звезд клинику – Центр планирования семьи на Севастопольском.
Мой доктор внимательно наблюдала за моим состоянием, и ничто не вызывало у нее опасений. Организм идеально справлялся с поставленной задачей, а противный токсикоз не сильно омрачал общую картину.
Доктор даже разрешила мне продолжить гастрольную деятельность.
В тот субботний вечер Роберт вернулся домой крепко нетрезвый.
Навестить нас приехали его родители. Отец сразу же принялся готовить шашлыки, а мать – накрывать на стол.
Первым делом на стол была выставлена водка.
Я подошла к Клавдии Петровне и попросила заменить убойный напиток на что-нибудь более легкое.
– Так это ж для отца, – заволновалась хлопотливая женщина.
– Может быть, все-таки не стоит рисковать? – предложила я.
– Хорошо, хорошо, не волнуйся, – мама Роберта засуетилась по кухне, подыскивая, куда можно убрать бутылку.
Вся семья расселась за большим обеденным столом. Я включила тихую музыку, и в зал полились звуки «Вечерней серенады» Моцарта.
– Мать, а вы что, водку не привезли? – удивленно спросил Роберт.
– Привезли. А как же не привезли? Привезли, конечно, – и мать побежала к шкафу.
Роберт опрокидывал в себя рюмку за рюмкой, и я увидела, что за столом сидит уже пол-Роберта.
Внезапно он поднялся из-за стола и, пошатываясь, подошел к сейфу.
Я сразу догадалась, куда он собрался.
– Роберт, прошу тебя, не надо сейчас ехать в казино. Ты много выпил. Нельзя садиться за руль в таком состоянии, – подойдя к нему, сказала я тихо.
– А в каком я состоянии? – еле ворочая языком, спросил Роберт.
Он снова подошел к столу, демонстративно налил себе водки в стакан для сока и выпил большими глотками.
– Боба, сынуля, может, хватит? – робко спросила мать, привыкшая всегда и во всем слушаться мужа.
– Я сам разберусь, когда мне хватит. – Понять Роберта можно было уже только по интонации.
Отец покачал головой, кряхтя встал из-за стола и молча пошел наверх в гостевую спальню.
– Дед не любит возни. Нервы бережет – ему завтра на работу, – оправдала довольно странное поведение мужа Клавдия Петровна.
Роберт открыл сейф и переложил несколько стодолларовых упаковок в карманы брюк. Потом подошел к столу, взял двухлитровую бутылку «Кока-колы» и припал к ее горлышку.
– Отвези меня в казино, – попросил он, утолив жажду.
Лицо красное, глаза красные, вазомоторика, как в замедленной съемке. И это мужчина моей мечты…
– Нет, Роберт, я никуда не поеду, – решительно ответила я.
– Не поедешь, значит… Да? – со странной интонацией переспросил он.
– Не поеду. И ты ложись спать. Отдохни, – устало произнесла я и снова села за стол.
Роберт медленно пошел к арке, потом остановился, резко оглянулся и… со всей силы кинул двухлитровую бутыль мне в голову.
Бутылка пролетела в сантиметре, разбила оконное стекло и, ударившись о решетку, отлетела на пол.
Мать вскрикнула и побежала за веником.
Роберт спокойно повернулся и медленно пошел наверх, в спальню.
Первая мысль – бежать.
Как можно скорее и куда угодно.
Здесь меня никто не защитит.
Я влипла. Злейший враг не додумался бы…
Все ушли, и в доме повисла тишина. Большие настенные часы с боем начали отсчет другого времени в моей жизни.
Я сидела за столом и горько плакала. Потом встала, собрала кое-какие вещи, медицинскую карту и необходимые в моем положении таблетки и витамины. Взяла ключи от машины и направилась к двери.
Но, увы… Моя машина была загорожена машиной родителей. Выехать не было ни малейшей возможности.
Уехать на электричке? Реально. Но уже час ночи, и они не ходят.
Я решила дождаться утра.
Скользкий кожаный диван выпихивал меня наружу. Подушки пахли кожей и неприятно липли к мокрому от слез лицу.
Оставив надежду заснуть, я решила принять ванну.
Звук текущей воды всегда успокаивает. Больше мне нечем было себя утешить. Врачи запретили пить сильные успокоительные, а слабые мне никогда не помогали.
Я налила полную ванну и добавила в воду пену с эфирными маслами. Разделась и… в ужасе застыла.
По моим ногам текла кровь.
Я могу потерять моего ребенка!
Меня охватила паника. Кого будить, кто отвезет в больницу?
Роберт проснется теперь только завтра днем.
Отец плохо видит и ночью не ездит. К тому же без указаний Роберта он не станет ничего делать.
Мать не в счет. Только поохает, поахает и… предложит покушать блинков.
Из банных халатов я соорудила на диване что-то наподобие горки и, задрав на нее ноги, легла.
Взволнованная ночным звонком, доктор велела не вставать, сделать себе укол и утром срочно ехать в больницу.
Рождение моего малыша было под угрозой.
Я взбунтовалась.
Плевать мне, в конце концов, что обо мне подумают эти люди! Мой ребенок в опасности, и они ОБЯЗАНЫ мне помочь.
Стараясь не делать резких движений, я медленно-медленно, шажок за шажком поднялась по лестнице на второй этаж.
Едва я открыла дверь в нашу спальню, на меня пахнуло таким перегаром, что чуть не стошнило. Стенобитный храп возвещал, что разбудить Роберта – пустая затея.
Я постучалась в комнату родителей.
Тут же ко мне выбежала перепуганная мать.
– Что случилось?!
– У меня угроза выкидыша. Мне утром надо быть в больнице. Или отвезите меня сами, или, пожалуйста, освободите мне проезд.
– Ах, боже мой!.. А Роберт что говорит?
– Что он может говорить… Вы же видели, в каком он состоянии.
– Ну да, он выпил чуть-чуть… Чего тут такого… Ну так он проснется к утру и отвезет тебя! – «успокоила» меня мать.
– Он проснется дай бог к обеду и, скорее всего, ехать будет не в состоянии, – ответила я.
– Ну, не преувеличивай, не преувеличивай. Роберт никогда не бывает пьяным. Это первый раз, когда я его вижу в таком состоянии. Это ты брось, – замахала руками Клавдия Петровна.
