Белла Джуэл - Разбитое сердце
— Мамочка?
Я услышала, что Имми заплакала и отпрянула от Макса. Быстро натянув на себя одежду, я бросилась прочь из комнаты. Имми сидела на кровати и растерянно озиралась по сторонам. Я забежала, села с ней рядом и обняла.
— Я здесь, милая. Мама дома.
— Я не знала, где ты, — заплакала она.
— Я была с бабулей, помнишь? Но теперь я здесь.
— Ты тоже тут спала?
— Да, малышка.
— Макс сказал, что утром мы будем жарить блинчики.
Я улыбнулась, уткнувшись лицом в ее волосы, вдыхая их аромат. Я подняла глаза и увидела Макса, стоящего в дверях в приспущенных на бедрах штанах. Он смотрел на нас с нежностью.
— Что ж, раз Макс сказал, значит, ты обязательно получишь свои блинчики.
— Мама?
Я отвела взгляд от двери и посмотрела на дочь.
— Что, детка?
— А что, Макс будет моим новым папой?
Я вздрогнула и посмотрела на Макса, скулы которого крепко сжались. Она имеет право знать, и он заслуживает того, чтобы она знала, поэтому я честно сказала:
— Макс и так твой папа, милая.
Она заморгала и выпучила глаза.
— Он мой настоящий папа, как у всех ребят в садике?
Я улыбнулась, и изо всех сил старалась сдержать слезы.
— Да, именно так.
— Тогда, если он мой папа, мы теперь будем жить все вместе?
— Мы посмотрим, солнышко, хорошо?
Она посмотрела на Макса.
— А я могу теперь называть тебя папой?
Его лицо…Боже, нужно было видеть его лицо….Он кивнул, потому что, судя по всему, это единственное, что он мог сделать.
— У-р-а-а-а-а-а-а!!! — закричала Имми.
Ох уж эти дети. Как же все у них просто.
— Ладно. Тебе нужно еще поспать, потому, что еще очень поздно. Завтра будем жарить блинчики.
Она зевнула, и я уложила ее снова в кровать.
— Я люблю тебя, мамочка.
— И я люблю тебя, моя принцесса.
— И папу! Папочку я тоже люблю.
Я взглянула на Макса, он выглядел совершенно растерянным. Он открывал и закрывал рот, просто потеряв дар речи.
— Папочка тоже любит тебя. А теперь, марш в кровать, — сказала я, снова поцеловав дочь.
Она уютно свернулась клубочком, и я вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Макс стоял в коридоре и смотрел на свои сжатые кулаки.
—Ну и как ты себе это представляешь? — прошипел он.
— Что именно?
— Быть ее отцом. Быть хорошим отцом. Я даже жизнь ребенку не спас, Колокольчик. А что, если бы на месте той девочки, была бы она?
— Макс, — сказала я, делая несколько шагов к нему. — Я даже не могу представить, что испытывает человек, который видит, как на его глазах умирает ребенок. Но это была не твоя вина, Макс. А, знаешь, чья? Ее родителей. Потому что, это они не защитили ее должным образом. Разве ты бы смог когда-нибудь подвергнуть ребенка такой опасности?
— Никогда.
— Тогда не позволяй своему страху брать над тобой верх. Ты ей нужен, ты же знаешь.
— Думаю, что она тоже мне нужна, и это чертовски меня пугает.
— Мне тоже страшно, но, судя по всему, сегодня я совершила самый лучший поступок в жизни, черт возьми.
Он взглянул на меня.
— Ты меня пугаешь.
Его голос охрип, и я нервно сглотнула комок в горле:
— Да. Похоже, что я чувствую то же самое.
Он пристально смотрел на меня.
— Тебе нужно хорошенько выспаться. Был очень длинный и тяжелый день.
— Хорошо, — сказала я и повернулась, чтобы пойти в сторону гостиной.
— Нет. Ложись в кровать. Я уступлю тебе ее.
— Не волнуйся, все в порядке. Я могу лечь с Имми или на диванчике.
— Колокольчик, — сказал он предупредительным тоном. — Ложись, черт возьми, в кровать.
Я улыбнулась и посмотрела в его глаза.
— Хорошо, красавчик. Я не стану спорить с тобой, но я хочу, чтобы ты пошел со мной.
Он прищурился.
— Я думал….
— Я не прошу тебя переспать со мной, Макс. Я просто прошу побыть со мной рядом, хотя бы на ночь.
Он кивнул.
— Хорошо. Думаю, что могу это сделать.
Я засияла.
Возможно, есть шанс, что все образуется. Может быть….
~*~*~*~
Следующий день начался весьма неплохо. Я проснулась, крепко прижавшись к горячему твердому телу Макса. Я поднялась раньше него, приняла душ и взялась за приготовление блинчиков. От нахождения дома я испытывала странные ощущения, словно никогда и не покидала его. Я скучала по нему. Я так его любила: деревянные полы и стены, отсутствие перегородок и много свободного пространства. Это был дом моей мечты. Дом, в котором я хотела растить детей.
Имми проснулась полчаса назад, и я увела ее кушать блины с клубникой и сливками. Час назад Тина прислала мне сообщение о том, что она приедет через полчаса, так что мы могли обсудить наши дальнейшие действия по поводу мамы. Воспоминание о том, что я потеряла последнего из родителей, заставило мое сердце болезненно сжаться. Я хотела, чтобы мама вернулась. Хотела сказать ей о том, как люблю ее и, что мы будем безумно по ней скучать. Но всему этому уже не суждено было сбыться. Мне просто нужно смириться с этой пустотой в душе.
— Доброе утро.
Я повернулась, задрав вверх половник, с которого прямо на пол полилось тесто. Макс стоял в дверях с обнаженным торсом, его волосы были взъерошены после сна, взгляд еще сонный, но чертовски сексуальный. Проклятье. Когда он подошел ближе, мое сердце начало отчаянно биться, и я, не сумев пошевелиться, просто стояла и изумленно смотрела на него, в то время как тесто все капало и капало на пол.
Он подходил все ближе, и я отчаянно пыталась собраться с мыслями, мое дыхание превратилось в какую-то бешеную отдышку. Но он просто взял меня за руку, в которой я держала половник, и направил ее обратно к плите. Упс.
— А, — пробормотала я, — извини, я не…не хотела.
Он широко улыбнулся и наклонился вперед, поцеловав меня в лоб. Его губы были горячие, и я вздрогнула от его прикосновения.
— Доброе утро, Колокольчик.
— С добрым утром, Макс, — прошептала я и он отошел.
— А где Имми?
— Поедает блины и смотрит телевизор.
— Пойду проведаю ее. Я скоро вернусь.
— Хорошо, а я пока приготовлю кофе, - промычала я, снова повернувшись к кухонной столешнице.
Макса не было несколько минут, и за это время я положила ему на тарелку порцию блинов и сварила кофе. Он вернулся без Имми, но с довольной улыбкой на лице. Мне стало очень тепло на душе. Я протянула ему блины и кофе.
— Кушать подано.
Он взглянул на тарелку и оглянулся по сторонам.
— А где твои?
— Нет аппетита, – спокойно ответила я.
Он прищурился и задержал на мне взгляд.
— Ты же знаешь, что это не пойдет тебе на пользу.
— Вчера вечером я потеряла мать. Сейчас я вообще думать не могу о еде.
Его взгляд смягчился, он подошел к столешнице и, прижавшись ко мне, загнал в угол.
