Наталья Ручей - Дыхание осени
Я так боюсь умереть…
Я так счастлива!
— Чай.
— Да, спасибо. — С благодарностью принимаю ароматную кружку. Зеленый. А мне бы не помешал тот, на травах. — А сам…
— У меня обед через два часа.
— Все понятно.
Я безотрывно смотрю на ворота и все-таки упускаю момент, когда в них въезжает машина.
Приехал! Приехал… Приехал, а я в пледе, как гусеница, и руки заняты кружкой…
Смотрю, как выходит… Слышу как хлопает дверца… Тону в темном взгляде… Он делает шаг и я падаю в пропасть…
Если смерть так же пустынна и безболезненна, я больше не буду бояться… Мне бы только увидеть его… Сказать, как ждала… Еще раз сказать, что люблю и… могу вернуться обратно…
— Только попробуй!
Он здесь. Я слышу его дыхание, и набираю полную грудь сандала вперемешку с грейпфрутом. Он здесь. Я вернусь к нему?
— Обязательно!
Голос грозный, словно нашел нерадивого подчиненного. Хочу возмутиться, а сказать ничего не могу…
— Ты болтаешь без остановки!
Смешок. Его или мой? Как хорошо, что он рядом. Не боюсь теперь… эти руки и взгляды… противно… а сейчас…
— Что?
И выдавливаю хрипло, приоткрыв через силу глаза:
— Я люблю тебя.
Он молчит.
— Я так рада, что ты вернулся.
Молчит, но дыхание переходит от виска к моей щеке, останавливается у моих губ и…
— Наконец-то! — куда-то в сторону, и отстраняется.
С трудом поворачиваю голову на подушках. На веранде подушки? Какое удобство!
— Я принес тебя на руках в нашу комнату.
— Как на свадьбе?
Отворачивается и говорит еще строже:
— Доктор, ну же!
А я снова падаю в темноту. Тепло, спокойно, никак… Рвусь обратно! К нему! К тому, кто пока не любит!
— Тише, — улыбается, но как-то странно.
— Что…
Он качает головой и накрывает мои губы в успокоительном поцелуе.
— Яр…
Я знаю, что это глупо, но плачу.
— Тише, моя сказочница, — еще один поцелуй, и тоже без страсти. В нем только забота. Но я так не хочу! Мне удается приподняться на подушках, но желанные губы и темный взгляд ускользают.
— Яр?!
Меня накрывает паника. Эти страхи… ощущения по утрам, когда силишься что-то понять очень важное и не можешь…
— Я… умру?
Твердый взгляд. Хорошо. Скажет правду.
— Глупая! Сейчас это уже не смертельно.
Он смеется, и легче становится нам обоим. По глазам вижу: на что-то решился, а я… Выдыхаю и прошу сказать все, как есть. Я выдержу. Я смогу. Я не сдамся.
— Ты не больна, — целует в висок, и ложится на кровать прямо в одежде. Я подвигаюсь, обнимаю его, закрываю глаза и готовлюсь поверить. — Не больна, моя сказочница…
Поцелуй усмиряет мое недовольство прозвищем. У других солнышки, рыбки, а я… как на грани фантастики…
— Ты беременна.
— Что?
— Ты ждешь ребенка.
— Что?!
— Я стану папой.
И до меня, наконец-то доходит! Прокладки, которые я последний раз доставала из тумбочки месяца два назад, бессонница, если бы не отвары, плохое настроение по утрам, беспричинные страхи, тошнота на погоду…
Я не спрашиваю, рад ли он, потому что и в своих ощущениях не могу разобраться. Вышла замуж за незнакомца, первой влюбилась в него, забеременела, не спросив о его планах… Я все делаю прежде чем думаю, и теперь не брак у нас, — кошусь на серьезное лицо мужа, — а семья.
Он готов?
Если что, помогу. Я готова.
Перекатываюсь к мужу под бок, и все равно, если он против, если злится, если не хочет ребенка. Я сама не в восторге от родов и девяти месяцев тошноты. Хотя мне уже меньше… А сколько? Хм, забавно, маленький человечек во мне, и когда-то он скажет первое слово. Позовет меня или папу? Вот бы был похож на него! Такой же удивительный и красивый… А не верится, что мы вдвоем совершили настоящее чудо. Что значит боль? Не она важна, а твое отношение к ней. Давно где-то вычитала, что если бы рожал воин-мужчина, он бы скончался от болевого шока, а я выдержу. Ради маленького незнакомца, который, не спрашивая позволения, войдет в этот мир, и ради бывшего незнакомца, которого обожаю.
— Завтра я отвезу тебя в клинику, — говорит Яр, приобняв меня.
Делаю вид, что не слышу его тяжелого вздоха. Послушно киваю. Внимаю нотациям: быть осторожной, есть много, гулять, не носить больше тяжести. Можно подумать, я у него здесь грузчиком подрабатываю! Но киваю, киваю, и вижу, что он наконец расслабляется.
— Я соскучилась.
Медленно, он ведь предупреждал: никаких резких движений, я закидываю ногу на его бедро. А потом мы уплываем за чувственный горизонт, прочь из комнаты сомнений и страхов! Я почти разбиваюсь о скалы, когда у Яра сносит крышу от нашей медленной скорости. Все берет в свои руки. На спину? Я не против. Держаться за него? Ногами, руками, губами… Больно? Нет, пожалуйста, продолжай! Еще! Новый заплыв? Конечно, я — за! Теперь я верю, что он меня тоже ждал… Не позволю ему отстраниться, а если попробует… Вот так… у него на груди удобно…
Он — мой.
И внутри меня — часть него.
Не отпущу их обоих.
Жаль, что не успела сделать подарок ко дню рожденья. Спи, мой хищник, спи, мой хороший, я буду беречь твой сон. Никому не отдам, даже собственным страхам.
А меня морозит всю ночь. Кручусь с боку на бок, вздыхаю безудержно, как древняя старуха, рассматривая молодые фотографии, и держу Яра. За руку, прикосновением, взглядом. Черты его лица расслабила ночь, но он нравится мне любым. Строгим. Когда улыбается. Когда думает о своем. Когда я отражаюсь в его глазах. Когда словно выискивает себя в моем взгляде.
Утро врывается с головной болью и зеленым чаем, сваренным для меня моим мужем. Поехать в клинику? Не возражаю. Выбирает мне юбку и блузу, достает плащ — надеваю. Да, именно их и хотела. Удобно, тепло, нет, ветер не продувает. В машине переплетает пальцы с моими. И как мне может быть холодно? Вот чудак! Улыбаюсь ему, ловлю улыбку в ответ, и давлю плохое предчувствие.
Доктор, который нас встретил, обходительный, милый, его легко можно представить в женихах поварихи. Собственно, что-то у них намечается, и я мысленно желаю отношениям слаженности и удачи. Очень жаль, что ведущим врачом у меня будет не он, к сожалению, у него другой профиль. Он знакомит нас с зав. отделением гинекологии, шепнув, что тот лично принимает только у первых леди города, значит, мне честь. Только мне уже при знакомстве хочется снять туфли, чтобы не сковывали движений и умчаться за горизонты, даже если это бесчестно.
— Алексей, — представляется важно, а глазки по мне так и бегают.
Невысокий, чуть полноватый, с залысинами, взгляды липкие, сальные — жаль медсестер.
