Рассветная мечта - Голубева Татьяна Владимировна

— Это по невнимательности, — заверил ее шеф. — На самом деле я просто ежесекундно говорю всем комплименты.

Тут уж и Наташа рассмеялась. Ей вдруг стало так хорошо, как никогда в жизни. Она ведь до сих пор ни разу не говорила с Вадимычем просто так, ни о чем… а он, оказывается, рад пошутить! И вообще лучше всех на свете… У Наташи просто сердце замирало, когда она смотрела ему в глаза, слышала его голос… Куда до него Валерию! Даже сравнивать глупо. Пусть сосед хоть по десять корзин цветов присылает.

Но Наташа не успела насладиться выпавшим на ее долю счастьем. Не прошло и получаса с начала празднества, как в комнату быстро вошел охранник, обычно сидевший внизу, нашел взглядом Андрея Вадимовича, протолкался к нему сквозь толпу сотрудников и что-то быстро зашептал на ухо.

Вадимыч побледнел. Наташа, увидев это, испугалась до полусмерти. И не одна она заметила это. Нина тут же подхватила заместителя главного бухгалтера под локоть и отвела в сторонку, к окну.

— Что случилось? — тихо спросила Наташа.

— Не знаю, — так же тихо ответила Нина.

Ответ явился в следующую секунду. Впрочем, Наташе этот ответ был совершенно непонятен.

В помещение ворвалась супруга Вадимыча. Кто-то, пытавшийся ее удержать, остался в коридоре. Охранник, пришедший перед ее появлением, тоже сделал попытку остановить бешеную фурию, рвавшуюся к своему законному супругу, но Нелли Дмитриевна отшвырнула его с дороги. И как вкопанная остановилась перед Андреем Вадимовичем. В руках женщина держала какую-то фотографию.

— Вот, значит, как! — зашипела она в лицо мужу. — Ну и где эта твоя пассия? — Нелли Дмитриевна демонстративно повернулась и оглядела сотрудников, поспешно расступившихся в стороны. — А! Вижу, вижу! — Пьяный взгляд сосредоточился на Наташе. — Хороша, ничего не скажешь. А главное — молоденькая. Тебя, значит, на девочек потянуло?

Наташа задохнулась от ужаса. О чем говорит эта сумасшедшая? Почему она так странно смотрит?

Андрей Вадимович почему-то молчал, глядя только на жену и избегая вопросительных взглядов сотрудников. А Нелли Дмитриевна снова повернулась к нему и завопила во все горло:

— Ты, значит, мамочку свою вдруг возлюбил без меры! Как ни суббота — так надо мамулю навестить! Козел! Сукин сын! Я так и знала, что эта старая стерва подсунет тебе какую-нибудь подстилку! Актриса, мать ее! Свободные нравы! Ну, ты за это заплатишь, еще как заплатишь!

Наташа, ничего не понимавшая, вдруг заметила, что кое-кто из сотрудников фирмы не обращает ни малейшего внимания на пьяную красотку, а наблюдает за ней, Наташей… и в числе таких наблюдателей оказались и главный бухгалтер Элиза Никаноровна, и Ольга Ивановна, и секретарь Нина…

Андрей Вадимович вдруг взял жену под руку и потащил к выходу. Нелли Дмитриевна завизжала, как будто ее резали, и попыталась сесть на пол. Однако силы оказались неравными. Андрей Вадимович выставил жену за дверь и сдал на руки охранникам. Но она продолжала кричать, когда ее уже тащили к лифту, и Наташа вместе со всеми остальными прекрасно слышала, как Нелли Дмитриевна, захлебываясь от пьяной злобы, выкрикнула:

— За каждый цветочек заплатишь! А за подсолнушек вдвойне!

После этого шум затих. Охранники впихнули буйствующую даму в лифт, и дверь закрылась.

Подсолнушек?…

Кровь отхлынула от лица Наташи. Подсолнушек? Так ту корзину прислал не Валера?…

В глазах девушки потемнело — и больше она ничего не помнила.

Очнувшись, Наташа обнаружила, что полулежит в большом кожаном кресле все в той же комнате, где проходил фуршет, но все куда-то исчезли, оставив недопитые бокалы, а рядом с ней хлопочут Ольга Ивановна и Нина. От резкого запаха нашатырного спирта Наташа поморщилась.

— Очнулась, — спокойно сказала Ольга Ивановна. — Ну, все в порядке. Не ушиблась, когда падала?

— Я… я упала? — слабо удивилась Наташа.

— Было немножко, — серьезно подтвердила Нина. — Никто не успел подхватить.

Ольга Ивановна осторожно ощупала грудную клетку Наташи, кончики ее сухих старых пальцев прошлись по ключицам, по шее девушки.

— Полный порядок, — удовлетворенно сообщила служительница чистоты. — Не то, что переломов, даже приличного ушиба нет. Можно отправлять домой.

Нина поднесла к губам Наташи стакан с холодной минеральной водой.

— Выпей немножко.

— Ну что ты ей воду подсовываешь? — возмутилась Ольга Ивановна. — Ей сейчас необходим коньяк, и в приличном количестве!

— Нет… — попыталась было возразить Наташа, но вдруг поняла, что ей и самой отчаянно хочется сделать хороший глоток спиртного.

Хлебнув коньяка и запив его минералкой, Наташа закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и разобраться в произошедшем. Ольга Ивановна сказала:

— Пойду, организую доставку.

И вышла из комнаты.

Нина, придвинув стул и усевшись рядом с Наташей, осторожно спросила:

— А ты что, действительно не знала, что мамаша Вадимыча живет в одном подъезде с тобой?

Глаза Наташи сами собой широко раскрылись и уставились на безупречного секретаря.

— О чем ты?

— Не знала, — констатировала Нина. — Вот история! Впрочем, во всей фирме только мне одной это известно. Но я думала, вы там по-соседски уже во всем разобрались. Актриса. Ты ведь с ней знакома, насколько я поняла?

Наташа медленно выпрямилась в кресле, все так же пристально глядя на Нину.

— Актриса? Лидия Кирилловна? Ты хочешь сказать, что Вадимыч — ее сын?

— Ну да, — кивнула Нина и тут же, увидев, как изменилось лицо Наташи, схватила со стола бутылку с коньяком и снова наполнила рюмку. — Ну-ка, дерни еще немножко!

Наташа послушно опустошила рюмку, не почувствовав ни вкуса коньяка, ни его жгучей силы. Лидия Кирилловна…

— А о каких это подсолнушках болтала та стерва? — поинтересовалась Нина. — То есть… извини, у меня и в мыслях нет вмешиваться в такие дела. Просто… ну, раз уж теперь вся фирма знает…

— О чем знает? — спросила Наташа. На нее вдруг навалилась бесконечная усталость, как в тот день, когда она хоронила бабушку… наверное, и сегодня у нее тоже похороны. Похороны мечты.

— Ну как же… что он за тобой ухаживает.

— Кто за мной ухаживает? Вы что, с ума все тут посходили? Ничего подоб… — Наташа умолкла на полуслове.

Две корзины цветов перед ее дверью первого марта. Одна — от соседа Валерия. А вторая, с изысканной композицией вокруг подсолнуха… в ней не было ни записки, ни визитной карточки, и Наташа решила, что сосед решил удвоить усилия в честь дня ее рождения. А это были цветы от Андрея…

Но как узнала об этом его жена, если даже сама Наташа оставалась в неведении?

Вернулась Ольга Ивановна и деловым тоном сообщила:

— Машина ждет. Домой, детка! Отдыхать!

Нина помогла Наташе подняться, и вдвоем с Ольгой Ивановной они отвели девушку вниз и усадили в машину Вадимыча. Нина не забыла прихватить куртку и сумочку Наташи, а Ольга Ивановна успела стянуть еще и непочатую бутылку коньяка — в качестве целебного средства для пострадавшей. Ольга Ивановна поехала с Наташей, а Нина осталась.

Шофер тронул автомобиль с места, даже не спросив, куда ехать, и Ольга Ивановна отметила это особо, а Наташа просто не обратила внимания. Ее время от времени как-то странно встряхивало, будто било током из какого-то внутреннего, глубоко скрытого источника. И при этом полностью отсутствовали мысли. В голове словно плыли прозрачные перистые облака, то возникавшие, то снова таявшие в безвоздушном пространстве опустевшего мозга. Наташа ничего не видела, ничего не ощущала.

Когда машина остановилась перед ее домом, она, машинально переставляя ноги, пошла следом за Ольгой Ивановной к подъезду. Навстречу им из внезапно открывшейся двери вырвался Цезарь и тут же залился писклявым лаем.

— О, Наташенька! — Следом за Цезарем величественно выплыла Лидия Кирилловна. Но тон ее голоса мгновенно изменился, стоило бывшей певице взглянуть на лицо девушки. — Что случилось? — Вопрос был обращен не к Наташе, а к Ольге Ивановне.