Прописывая правила (ЛП) - Люкс Сагара

Что-то не так. Моё тело не реагирует на команды разума. Зрение затуманивается. Лицо Томаса исчезает, поглощённое тьмой. Неестественный холод окутывает меня, и я погружаюсь в забытье.

— Аид...

Имя бога мёртвых срывается с моих губ вместе со стоном. Во рту всё пересохло от того, что он мне дал. Мне показалось, это была таблетка, но совсем маленькая.

Словно зёрнышко граната.

— Что ты мне дал?

Он снова нежно касается моего лица.

— Сильное снотворное.

Нет. Нет. Нет.

Я пытаюсь поднять руку и схватиться за него, но я слишком слаба, слишком устала...

— Я должна увидеть Грейсона, я должна...

Он обхватывает моё лицо своими ладонями. Его голос становится жёстче, когда он сжимает пальцы.

— Я позабочусь о нём. Я не позволю ему причинить тебе вред. Больше никогда.

Меня сильно трясёт, я дрожу.

— Ты не можешь... Не...

Мой голос обрывается. Аид целует меня в последний раз, прежде чем сесть.

— Тебе не следовало меня недооценивать. — Его голос тихий, словно доносится издалека. Это странно, потому что его руки всё ещё на мне. В моих волосах. — Я вижу всё, Александра. И я знаю всё.

Последнее, о чём я думаю, прежде чем погрузиться во тьму и потерять сознание, — что он ошибается и понятия не имеет, с чем ему предстоит столкнуться.

АИД

Люди часто думают, что умные не умеют в той же степени владеть своим телом. Это довольно распространённая ошибка, которую я научился обращать в свою пользу.

Когда Грейсон прибыл на место встречи с Александрой, он был вооружён до зубов и уверен в своей победе надо мной. Его надменность его и погубила. Она позволила мне подойти ближе, чем следовало бы, но главное — дала возможность незаметно подкрасться сзади и оглушить его.

Убедившись, что нас никто не видел, я затащил его в машину и отвёз в место, совершенно отличное от того, что выбрал он. Я привязал его к стулу и уселся напротив.

Я просидел неподвижно почти час, ожидая, пока он очнётся. Когда это, наконец, произошло, растерянное выражение его лица с лихвой окупило каждое мгновение ожидания.

— Где мы?

Несмотря на то что моё лицо скрыто маской, я улыбаюсь.

— Не узнаёшь?

Глаза Грейсона быстро забегали, осматривая помещение. Я точно знаю, что он видит: большое, пустое и заброшенное пространство. Огромные квадратные окна, пропускающие яркий свет. Стены настолько обветшали, что видна кирпичная кладка, по которой вьются самые разные растения. Потолок в некоторых местах обвалился, обнажив металлический каркас, который должен был поддерживать здание.

— Александра не первый агент, с которым я пытался сотрудничать, — признаюсь я. — До неё был другой: тот, кого ты довольно хорошо знал.

Грейсон вскидывает подбородок, понимая.

— Джонатан. — Мне не нравится, как он произносит его имя, в нём полно презрения. — Ты был его контактом.

— Последнее, что он мне сказал перед смертью, было то, что он выяснил, кто стоит за коррумпированными агентами. Если бы он сказал мне, что это ты, вместо того чтобы следить за тобой, пытаясь убедить сдаться, всё это закончилось бы давным-давно.

Грейсон разражается смехом.

— Джонатан всегда был наивным. Как и Александра.

Я качаю головой, опровергая его слова.

— Она другая.

— Легко поверю. Затащить её в постель, должно быть, было приятным бонусом. — Он снова смеётся, а затем становится серьёзным. — Я слышал вас, знаешь? В вечер вечеринки в Rules Corporation я проследил за ней и устроился в комнате рядом с вашей. Ты предлагал ей всё, что она захочет. Ты засунул руку ей между ног, и она застонала, как шлю...

Звонкая пощёчина, которую отвешиваю ему, эхом разносится под потолком. Мне несвойственно поддаваться на провокации, но я не позволю такому червю, как Грейсон, или кому-либо ещё, неуважительно отзываться об Александре.

Не только потому, что она этого не заслуживает, но и потому, что она моя.

Грейсон усмехается, а затем сплёвывает на пол.

— Скажи мне, Аид. Где сейчас твоя протеже? — Когда я не отвечаю, он поднимает на меня взгляд. — Она всё ещё в твоей постели или ты уже выбросил её тело в яму?

Он ближе к правде, чем может себе представить, но я не доставлю ему удовольствия признаться в этом.

— Ты позволил ей увидеть твоё лицо, не так ли? Скажи: это было до или после того, как она отсосала тебе?

Я засовываю руку в карман. Когда гнев, который он во мне вызывает, становится слишком сильным, я достаю зажигалку и начинаю играть с ней. Я открываю и закрываю её несколько раз, пока Грейсон пытается вывести меня из себя и заставить снова подойти к нему. Этого не произойдёт. Я не дам ему ни единого шанса сбежать. Всё закончится сегодня.

Здесь и сейчас.

— Тебе следовало привести её, — настаивает он. — Если бы ты позволил мне убить её, ты бы избавился от большой проблемы. Теперь же тебе придётся запачкать руки дважды. Со мной и с ней.

Теперь моя очередь смеяться.

— Что заставляет тебя думать, что я запачкаю о тебя руки?

После долгой игры я щёлкаю зажигалкой. Пламя танцует прямо между моих пальцев, прежде чем я снова закрываю её.

— Если ты изучал моё досье, то знаешь, что в последние месяцы мне довелось сотрудничать с человеком, обладающим весьма специфическим талантом. Он может убить кого угодно, в любой момент, не оставив никаких следов. Он может сделать это быстро и безболезненно, или медленно и мучительно. Если скажу ему, он будет держать тебя на грани жизни и смерти в течение нескольких дней. Он может причинить тебе мучения, которые ты даже не можешь себе представить, и без необходимости прикасаться к тебе.

Лицо Грейсона бледнеет, как только он понимает, о ком я говорю. Имя срывается с его губ вместе с ругательством. Я киваю, улыбаясь.

— В последние часы у нас был довольно интересный разговор, знаешь? Когда я сказал ему, что ты меня беспокоишь, он предложил заняться тобой.

Я делаю паузу, чтобы просто насладиться тем, как он дрожит.

— Джун Иноуэ в большом долгу передо мной. Я хотел взыскать его позже, но из-за тебя мне придётся сделать это сегодня.

Губы Грейсона слегка дрожат.

— Ты попросил его... убить меня?

— О нет. — Весёлый смех сотрясает моё тело. — Это было бы слишком просто.

Наконец-то я чувствую его страх.

Только этого всё ещё недостаточно.

Я снова щёлкаю зажигалкой. Несколько мгновений наблюдаю за пламенем, прежде чем снова посмотреть на Грейсона.

— О тебе позабочусь я.

Я приседаю, и у него перехватывает дыхание. Он опускает голову, шаркает ногами. Его лицо искажается, когда я подтверждаю его подозрения.

— То, что у тебя под ногами, — не вода, а горючее без запаха. А это, — продолжаю я, указывая на зажигалку, — запал.

Его шея краснеет. На лбу и висках выступает испарина. Грейсон лихорадочно шевелит пальцами.

— У тебя есть последнее желание перед смертью? Тяжесть, которую ты хочешь снять с души?

Грейсон яростно топает ногами. Он выкрикивает самые ужасные угрозы, но я всё равно поджигаю. Когда тринадцать лет назад похититель Ханны погиб в огне, это была ошибка. Сейчас всё иначе. Огонь взбирается по ногам Грейсона, а я сажусь напротив него и делаю именно то, что пообещал Александре: смотрю, как он горит.

Нет никаких оправданий и мотивов.

Монстры действительно существуют.

И я один из них.

ГЛАВА 32

АЛЕКСАНДРА

Лёгкий ветерок касается моего лица.

После долгих дней, проведённых в заточении, когда чувствую, как в ноздри проникает аромат травы и земли, на мгновение мне кажется, что я продолжаю спать. Я поворачиваюсь на бок, улыбаясь. Но у меня нет времени наслаждаться блаженством, потому как что-то прохладное касается моей щеки.

Я открываю глаза и осматриваюсь. Первое, что вижу, это небо. Голубое. Необъятное. Ветерок, который меня разбудил, снова ласкает моё лицо, пока я поднимаюсь и сажусь.