Он опасен для меня (СИ) - Мар Ясмина

Проспала до утра, причем проснулась только раз, когда Марк стягивал с меня футболку. Сопротивление встретил фразой:

— Если ты сейчас проснешься, я за себя не ручаюсь.

Проняло, потому что точно помню, как промурлыкала ему что-то и прижалась к крепкой груди. Зато проснулась от того, что меня целовали за ушком и поглаживали живот.

— Доброе утро, соня.

— Доброе, — разлепив глаза, обнаружила часы на прикроватной тумбочке, которые показывали восемь утра. — Я не представляю, чем можно заниматься в такое время, — простонала, вытаскивая подушку из-под головы.

Нет, дома, конечно, я бы готовила завтрак, но вчера мы опытным путём выяснили, что еду доставляют из отеля.

— Мне есть, чем тебя занять, — многозначительно протянул Марк.

От его намека я покраснела. Нет, ну не утром же! Выскользнула из постели и едва не улетела в душ под смех этого… этого, в общем.

Первую половину дня мы потратили на дурачества и прогулки. Нашли магазин, где купили в дом продуктов, от которых пытался откреститься Марк, но я настаивала. Мой распорядок дня начинался с приготовления завтрака. Я без этого с ума сойду. Посетили несколько местных достопримечательностей, а ещё заказали полёт на водопад. Радовалась этому, как дитя, потому что всегда хотела посмотреть нечто подобное собственными глазами, чтобы потом запечатлеть увиденное на холсте

После обеда, когда жара пошла на убыль, решились, наконец, пойти на пляж и опробовать ту завораживающе голубую воду, что приветливо сверкает нам в большую стеклянную дверь, играющую здесь роль окна.

Я вышла из ванной в купальнике и замерла под пристальным взглядом Марка. Обжигающим и тёмным, как пропасть.

— Ты хотел увидеть его? — улыбнулась и крутанулась вокруг своей оси. — Классный, да?

Он и правда был здоровским. Удалось отхватить на распродаже летом, когда гуляли с Кариной по торговому центру. Чёрный купальник-бикини с шнуровкой на груди и трусиками с низкой талией, смотрелись на мне очень хорошо.

— Купальник? Это? — выдохнул парень, развернулся, как деревянный, и вышел из спальни, пробормотав себе под нос: — Завтра же побегу за паранджой.

— Я все слышу!

— Если слышишь, тогда снимай! — возмутился Марк и чем-то брякнул.

— Хочешь, чтобы я голая там гуляла?

Тишина в ответ была многозначительной, но приятной.

Всю неделю мы дурачились, как школьники на каникулах в парке развлечений. Купались, загорали, играли в волейбол, бегали по пляжу в поисках мороженщика, что так редко проходил мимо нас, путешествовали на велосипедах по окресностям, ну и без завораживающего водопада, конечно, не обошлось. Обязательно нарисую его, когда вернёмся домой.

Я готовила в своё удовольствие завтраки, обеды и ужины, отмечая, что Марку очень нравится моя стряпня.

С ним хорошо. Хорошо настолько, что я не променяла бы даже нашу дружбу ни на какие блага мира. Думаю, сложись жизнь так, что он оказался бы мне родным братом, я всё равно не смогла бы отпустить. Не смогла бы отказаться от родственной души.

— Тебе нравится здесь, Поль?

Я подняла голову и взглянула на мужчину своей мечты.

— Здесь безумно красиво. Смотри, какие звезды, у нас в городе таких ярких точно нет.

Закат уже давно минул, и небо рассыпалось белыми искрами, а луна опустилась низко над океаном, маня взять в руки краски и перенести увиденное на холст. Но, к сожалению, а может, к счастью, ни того, ни другого у меня с собой не было. Но как же я соскучилась по ним!

— Идём, — Марик протянул руку и терпеливо ждал, пока я ухвачусь за неё.

— Куда?

— Я хочу показать тебе наши звезды, — ухмыльнулся он.

Смысл его слов дошел до меня только когда я поняла, что мы идём в дом. Причём через порог самостоятельно он переступить мне не дал. Поднял на руки и… Боже, я с ума схожу, когда он вот так меня целует. Просто теряю связь с реальностью. Какие звезды, когда в закрытых глазах зажигаются сотни созвездий куда ярче тех, что я видела сейчас?

— Если не готова, скажи. Но я больше не могу, Поль…

— Ш-ш-ш. Просто молчи.

Кажется, и моё терпение давно дало трещину, потому что за Марка я цеплялась намертво. Не было сил отпустить, отступить или сбежать. К тому, что грозило произойти, я отчасти успела подготовиться, поэтому позволила донести себя до постели. Позволила исступленно целовать, не успевая переводить дыхание.

В его прикосновениях неистовая страсть граничила с обжигающей нежностью, в поцелуях бушевало пламя, гасимое осторожностью, но я всё равно таяла. Таяла от того, что он обращался со мной, как… как с хрупкой драгоценностью, которую мог сломать одним неаккуратным движением.

Поцелуи воспламеняли кожу. Марик точно знал, что делал, и это зажигало внутри меня какие-то особые струны, что с каждой секундой натягивались всё сильнее, грозя лопнуть и разорвать в клочья напряжение, что в итоге подбросит меня ввысь.

— Знаешь, какая ты красивая, Поль? — прошептал в мою шею. — Самая нежная, девочка. Самая лучшая…

А я молча ловила всполохи удовольствия, красящие мой внутренний холст яркими красками. Чувствовала его руки, развязывающие шнуровку купальника, и улыбалась, ощущая себя самым желанным человеком на свете, которого готовы оберегать от всех невзгод.

А затем новые поцелуи, горячее дыхание и признания. Много признаний, которые ни один здравомыслящий человек не стал бы произносить вслух.

Когда мы остались полностью обнаженными и готовыми к следующему этапу, Марк замер, вглядываясь в мои глаза.

— Ты же понимаешь, что сейчас будет, малышка? — он убрал прядку волос с моего лица и выдохнул, увидев улыбку.

— Я люблю тебя. Думаешь, буду жалеть?

— Я просто не хочу делать тебе больно, глупая. Никогда не позволю тебе жалеть о том, что ты выбрала меня, — его улыбка была такой же нежной, как и дальнейшие действия, разливавшие жар по моему телу.  К н и г о е д . н е т

Первый толчок взорвался красной вспышкой, выдавив наружу крик и слёзы. Марк сжал в объятиях и зашептал что-то, но я не слушала. В тот момент была неспособна внимать его словам, потому что погрузилась в эту боль. Он баюкал меня и тихо ругался. Зацеловывал, пытаясь загладить вину и даже не подозревал, что снова воспламеняет кровь в венах, делая на холсте нежные штрихи. Потянулась к нему, подставляя губы и путаясь пальцами в волосах.

— Ма-а-арк, Мари-и-и-ик…

— Нет, Поль, тебе больно.

— Помолчи и показывай, что обещал, — потребовала я.

Следующий прыжок в глубины удовольствия расчертил заготовку картины длинными тонкими мазками нежных оттенков. Марк был предельно осторожен, но видя, что я получаю удовольствие, стал чуть резче, чуть грубее. Поцелуи отнимали дыхание, пальцы мяли чувствительную кожу, а холст… холст становился всё ярче, и красные оттенки в нем главенствовали, но вовсе не из-за боли, а из-за жара, который собирался внизу живота.

В какой-то момент я взорвалась. Взорвалась до самых звёзд, которые вспыхнули перед глазами. Застонала от невыносимого чувства, разливающегося по всему телу, и приняла губами рык Марка, вжавшегося в меня до самого дна.

— Я люблю тебя, — шептал в мои губы. — Безумно люблю.

— И я… Я тоже тебя люблю.

Кажется, мы так и уснули, не разжимая объятий. Не могли отпустить друг друга. Словно разожми объятия, и все исчезнет. Окажется миражом и растворится.

***

Меня разбудили яркие лучи солнца. Они проникали через неплотно задернутые шторы, заставляя жмуриться. Сонно улыбнувшись, потянулась и села на постели. Марка рядом не было — наверное, пошел купаться.

Мои губы, зацелованные и оттого припухшие, снова растянулись в улыбке — счастливой, радостной. Марк. Марик. Мой первый мужчина. Безумно любимый и… просто невероятный.

Вспомнив события прошлой ночи, вспыхнула и снова легла, прислушиваясь к себе и к своим ощущениям. Каково это — проснуться уже женщиной? Ничего необычного, кроме небольшой тянущей боли внизу живота, я не испытывала. Хотя нет, вру. Я чувствовала себя очень хорошо. Безумно хорошо.