Эффект Плацебо (СИ) - "Vladi N"

— Я в порядке, правда.

— Знаю. Вам обеим это было нужно.

Киваю в ответ, теснее прижимаюсь к груди мужчины. Не знаю, почему люди перестают со временем чувствовать друг к другу былое влечение и привязанность. Я просто действительно не понимаю, как это может произойти у нас, но очень боюсь, что такое возможно.

— Она такой ужас пережила, Джейми…

— Как и ты, Маленькая. Вы — две израненные души.

Мой муж сильно изменился. В нем иногда проскальзывает тот прожигатель жизни, коим он являлся до встречи со мной, но только в рабочих делах. И это выражается не в транжирстве или пофигизме, а в том же самом пресловутом азарте, который так и плескался в нем несколько лет назад.

— Я тоже побеседовал и с Киллианом, и с Чарли. Многое стало понятно.

— Киллиан очень сильно напомнил мне…

— Меня? — Джеймс слабо улыбнулся и посмотрел на небо. Странно, но в больших городах звезды практически невозможно увидеть, а здесь, на территории поместья, ими усыпан каждый кусочек темного пространства, который мы способны лицезреть.

— Да, тебя.

— Знаю. А после общения с ним так и подавно в этом убедился.

— Как думаешь, мы сможем помочь? Возможно твой отец мог бы где-то найти хоть какую-то зацепку… — мне неловко просить мужа об этом. Томас Тернер имеет огромное влияние. И когда я говорю огромное, это именно это и значит. Он помог нам с Джейми, помог нашему другу. Но Мэт и для него не чужой, а Тиф ему никто.

— Я перерговорю с папой. Может что и узнаем. Хоггарды известная семья, но их связей не хватает. Тиффани и Киллиан, может, для моего отца и никто, но Чарли — мой друг. А я никогда не бросаю друзей в беде.

Я знаю это. Прошлые ошибки научили мужа ценить людей, которые рядом. И, надо отдать должное, Джеймс умеет дружить. Ради людей, которые для него близки, сделает все и даже больше.

— Все, пойдем в дом, ты вся дрожишь, — теперь мужской голос звенит властными нотками. Спорить бесполезно, да и не очень хочется. — Чарли предоставил нам комнату.

— Сколько мы пробудем в Лондоне?

— Сколько захочешь, любимая. Я сделаю свои дела в один день, а ты общайся вдоволь. Хозяева дома рады нашему пребыванию.

— Знаю… — крепко цепляю ладонь Джеймса, поднимаясь по лестнице. Поместье невероятное: как территория, так и сам дом. На удивление, я чувствую себя здесь так же уютно, как у родителей. — Я просто так скучаю по малышам.

— Понимаю, Маленькая. Я звонил за сегодня раз десять, пока твоя мама тактично не отправила меня куда подальше и не положила трубку.

Звонко смеюсь, не боясь разбудить кого-либо, потому что в этом огромном особняке это просто невозможно.

— И я трезвонила. Каюсь, — Джейми широко улыбается и подхватывает меня на руки. — Мы достали бабушек.

— Тогда давай брать от этой ситуации максимум, родная, — темные зрачки в миг становятся почти черными. И я прекрасно понимаю, что это значит. — Мы, наконец, вдвоем. И я собираюсь по полной этим воспользоваться.

Тиффани

Жизнь вернулась в более-менее привычное русло. По крайней мере, без каких-либо сшибающих с ног новостей. Это и хорошо, и плохо одновременно. Потому что информации про Габриэля Ривера или Давида Агилара нет никакой.

Рон пообещал узнать что-нибудь в Ирландии, но вернулся ни с чем. Он вышел на меня несколько дней назад, когда снова оказался во Франции. Его поиски не дали никаких результатов.

" — Прости, Тиф. Я прошелся по всем фамилиям в списке, двоих не смог найти. Остальные оказались бесполезными, — мужской голос был пропитан разочарованием. — Я очень хотел помочь."

Лететь к нам было слишком опасно, поэтому мужчина вернулся в Сар. Киллиан слишком эмоционально отреагировал на неудачу, и я его понимаю. У нас совершенно не было мыслей, откуда можно заново начать копать. Его бывший босс никак не проявлял себя, что казалось подозрительным уже абсолютно всем. Неожиданные сподвижники из старых кругов тоже пока не принесли ничего, что дало бы какой-то ощутимый толчок. И вообще… Этот Линдерман не вызывал у меня ничего, кроме отторжения. Я нутром чувствовала, что он обманет. Говорила об этом Киллиану и ни раз, но тот только гневно сжимал челюсти и не произносил ни слова. Потому что нас просто загнали в угол.

Джеймс и Диана пообещали, что попытаются помочь. Насколько я поняла, отец Тернера имеет выход на какие-то правительственные организации Штатов. Из того, что говорила вскользь Диана, стало понятно, что там очень влиятельный человек. И это дало нам хоть какую-то надежду. Они улетели спустя три дня пребывания в Лондоне. Как бы нам не хотелось быть ближе друг к другу, но это было невозможно. Диана в первую очередь мама. Она дико соскучилась по детям.

После нашего разговора у меня словно огромный булыжник с души свалился. Так легко, не смотря на весь гнет других обстоятельств, я себя не чувствовала в последние годы никогда. И это заметили все члены семьи.

Дни проходили до жути однообразно, потому что мы с Лиз добровольно были заточены в поместье. Сэм все-таки выторговала себе право посещать работу, но при условии, что к ней будет приставлена охрана, а отвозит и забирает ее оттуда Ник. Беатрис было чем заняться из дома, потому что вся ее работа построена на удаленных проектах, а мужчины старалась по-максимуму находится рядом с нами. Но были моменты, когда они вынуждены отлучаться. И тогда мое сердце замирало от волнительного ожидания вперемешку с затаенным страхом, что что-то может произойти. Как бы мне не хотелось, но эти опасения никуда не исчезли. Более того, они были обоснованы.

В один из таких дней, когда никого из мужской половины Хоггардов не было дома, мы с Элизабет расположились на балконе нашей с Килом комнаты и много разговаривали. Девушка поглаживала уже хорошо заметный животик, положив на него ладони, а я не могла отвести глаз от этой картины. Но мой телефон громкой вибрацией прервал зрительный контакт.

— Сэм? — прикладываю трубку к уху, протягивая Лиз кружку с горячим чаем. Не смотря на то, что на дворе стоит июнь, погода не радует теплыми деньками. Особенно вечером. — Ты чего такая заведенная?

— Где ты? — голос брюнетки на другом конце провода звенит от переполняемых ее эмоций. Только я не совсем понимаю каких.

— У себя. Лиз со мной.

— Сейчас поднимусь к вам.

Она отключается. Каким-то настороженным взглядом смотрю на девушку передо мной.

— Что случилось? — Элизабет заметно напряглась в кресле. Каждый из нас подсознательно ждет, что что-то может произойти.

— Не знаю. Сказала сейчас прийдет.

Молчание повисло между нами. Я прикидываю в уме возможные варианты развития событий, но дверь на балкон распахивается, впуская в наш уголок вихрь по имени Саманта. Девушка оглядывает нас каким-то заполошенным взглядом, после чего поднимает вверх руки, в которых зажаты пакеты. Я понимаю, что там алкоголь.

— Я чего-то не улавливаю? — Лиз поднимает бровь, переводя внимание от Сэм на меня и обратно. — По какому поводу вечеринка?

— Прости, куколка, но у тебя безалкогольная история, — брюнетка бесцеремонно отодвигает со стола мою кружку, вытаскивая на столешницу бутылки шампанского. Не одну. Не две. А четыре. Лихорадочно хлопаю ресницами, замечая, как рядом с дорогим алкоголем появляется различного рода закуска, и вообще не знаю, что говорить. Но Сэм опережает. Отходит так, чтобы ее было видно нам обеим, вытягивает вверх левую ладонь, на безымянном пальце которой сверкает роскошный бриллиант, и приглушенно выдает.: — я выхожу замуж.

— Хоть за Ника, надеюсь? — мои тупорылые шутки вылетают из меня быстрее, чем адекватные мысли, но Сэм начинает так дико хохотать, видимо на нервах, что я сама расплываюсь, наконец, в улыбке.

— Куда же я без него?

И вот тогда началась настоящая девичья вакханалия: с морем слез, литрами алкоголя и очень большой дозой любви к каждому слову, сказанному между нами.

Киллиан

— Кил, а малый-то подрос до взрослого и ответственного человека, — хохочет Чарли, сжимая плечо младшего брата. — Не боишься, что Сэм тебе не покорится?