Папочкин Ангелок (ЛП) - Найт К. А.

Джастин встает на ноги, сталкиваясь со мной.

— Я любил тебя за все твои ошибки, всегда поддерживал тебя и пытался научить — что правильно и неправильно, но я явно потерпел неудачу. Ты превратился в ужасного человека, и я разочарован, что ты мой сын.

Знаю, что это слишком много, я слишком далеко зашел, когда Джастин вздрагивает. На мгновение я вижу в его глазах маленького мальчика, чей отец — его герой; мальчика, который смотрит на меня, любит меня и всегда борется за мое внимание. Я поморщился и потер глаза.

— Я устал, я не должен был…

— Заткнись, блядь! — кричит он. — Ебать тебя, и ебать твою шлюху! Мне плевать, что ты обо мне думаешь. Ты всего лишь извращенец, трахающий дешевую вертихвостку. — Джастин ухмыляется, когда я щурюсь. — Ты думаешь, она тебя не бросит? Что она не перейдет к кому-то более молодому и интересному? У нее ухажеров, как у гребаной рыбы, и как только ей надоест твой член, она уйдет, а ты все испортишь из-за одной дерьмовой киски.

— Убирайся сейчас же, пока я тебя не вышвырнул, — рычу я, сжимая кулаки, а тело трясется от гнева. Как он смеет так говорить о моей девочке? Как он смеет обвинять меня в том, что я извращенец, что я пытаюсь запятнать гребаного Ангела, которым является Лекси?

В этот самый момент я ненавижу своего сына и то, во что он превратился.

Он — моя самая большая ошибка.

— Сейчас же, — требую я. — И ты ошибаешься, мы с Лекси любим друг друга. Смирись с этим. Она не устанет от меня и не уйдет, потому что любит меня и мой гребаный член. То, что ты не смог удовлетворить ее, не значит, что я не могу, — огрызаюсь я, выпустив остаток своей тирады. Если Джастин не уберется с моих глаз в следующую секунду, он окажется в больнице за свои слова и действия.

Я устал защищать его, отстаивать его права.

Он больше не мой сын. Он не более чем преследователь, сумасшедший бывший.

— Ты мне больше не сын. Ты желчный, мелкий человек. Приходи, когда будешь готов извиниться, и может быть, просто, черт возьми, может быть, если ты больше ничего не будешь делать или говорить, наша семья не разрушится, — говорю Джастину и отворачиваюсь, отстраняя его.

— Пошел ты и твоя семья. Я не хочу быть твоим сыном, — кричит он. — И я уничтожу вас обоих за то, что вы сделали.

Что-то хлопнуло по столу, и я обернулся, чтобы увидеть фотографию — нашу с Лекси фотографию. Фото сделано в моем гараже, она прижата к моей машине. Я трахаю ее, все четко и ясно… Как он вообще ее получил?

Он горько усмехается.

— У меня на телефоне есть еще и гребаное видео. Ты забыл сменить пароль безопасности и что там есть камера. Ты собираешься покончить с этим, ты собираешься разбить ее гребаное сердце и бросить ее в мусор, или еще это маленькое видео? Оно станет вирусным. Я разошлю его всем твоим клиентам, твоим друзьям и семье. Все узнают, какой ты больной ублюдок. Это разрушит твою репутацию, твою работу, твои отношения. Неужели одна киска стоит этого?

Джастин отошел, оставив меня смотреть на фотографию.

Он взял прекрасный, сокровенный момент моей жизни и превратил его в нечто темное и злобное, отравив один из лучших моментов моей жизни. Это что-то личное между мной и Лекси, а он хочет сделать это достоянием общественности? Чтобы пристыдить и опозорить нас за то, что мы нашли любовь?

Я поднимаю голову, чтобы потребовать его удалить или сделать это самому, но дверь распахивается, и он уходит.

Я не сомневаюсь, что Джастин выполнит угрозу, он разместит это везде. Вопрос в том, смогу ли я остановить его? А если нет, сможем ли мы с Лекси жить с последствиями?

Она уйдет?

Возненавидит ли она меня?

Мне плевать на свою репутацию, на то, что думают люди, но у нее была тяжелая жизнь, и это может вывести ее за грань. Любовь не делает вас слепым, вы все еще можете любить кого-то и оставить его. Иногда потому, что так проще, иногда потому, что слишком больно оставаться.

Если они все это увидят, если они сделают нашу жизнь тяжелой… несчастной… будет ли это слишком?

Неужели это конец для меня и моего Ангела?

Я ударяю кулаком в стену и прижимаю к ней голову. Я не могу потерять Лекси, не могу. Что же мне делать? Ненависть, какую я никогда не испытывал, наполняет меня к Джастину за то, что он поставил меня в такую ситуацию. За то, что заставил меня выбирать.

Потому что я всегда буду выбирать ее.

Теперь мне просто нужно придумать, как удержать Лекси и не дать этому выплыть наружу.

30

ЛЕКСИ

Весь день от Тайлера не было никаких вестей, поэтому, когда он приехал забрать меня с работы, я была приятно удивлена. Я целую его, но Тай просто помогает мне сесть в машину и всю дорогу домой крутит руль, даже не глядя на меня.

Когда мы подъезжаем к его дому, и он помогает мне выйти, прежде чем пройти на кухню и опуститься на стул за столом, положив голову на руки, я понимаю, что что-то не так. Что-то плохое. В моем желудке зарождается неприятное чувство, когда я стою в затемненном дверном проеме и наблюдаю за ним.

— Тайлер? — шепчу я, и он вздрагивает, но не смотрит на меня.

О боже, он что, бросает меня? Или еще хуже?

Мои ноги дрожат, но я заставляю себя преодолеть расстояние. Не в силах стоять, я опускаюсь на колени у его ног. Мое сердце болит, а легкие сжаты, что затрудняет дыхание, и я делаю отчаянные вдохи. Мои губы дрожат, а слезы затуманивают зрение. Я знаю, что сейчас произойдет, он собирается меня бросить.

Обычно я бы первая покончила с ним и ушла… но я не хочу терять Тайлера. Я люблю его, и это то, что я никогда не считала возможным. То, чего я никогда не испытывала. Он делает меня счастливой. Тайлер заставляет мое сердце воспарять, и я только начала представлять себе будущее с ним. Нет, этого не может быть, это не может быть кончено.

Я буду умолять, если понадобится, я буду использовать свое тело, чтобы доказать, что он все еще хочет меня, все еще нуждается во мне. Чего бы мне это ни стоило, я не могу потерять своего Папочку. Я просто не могу. Он — воздух, которым мне нужно дышать, и перед лицом возможности того, что все закончится…

Я вдруг понимаю, как чертовски сильно он мне нужен. Я не хочу ходить по этому миру одна. Никогда больше. Мне нужны наши ленивые воскресенья в объятиях друг друга, медленные, одурманивающие поцелуи и исследующие, дразнящие прикосновения. Я хочу его смех. Мне нужен его ум и его комфорт. Я хочу его гордость и его любовь. Я хочу доброту Тайлера и решительность. Я хочу увидеть, как он видит мир. Я хочу его сообщения и грязные обещания, его крупные, сильные руки, держащие меня рядом. Я хочу ласк Тайлера, как будто я единственная, кого он когда-либо любил. Как будто мое тело — это его наркотик, а он — наркоман.

Я хочу его, всего его. Тайлер Филлипс — мой, и если он думает, что теперь все кончено, то его ждет совсем другое.

— Что случилось? — спрашиваю я, наклоняясь вперед и хватая его за руки.

Он сглатывает и смотрит на меня со страхом в глазах. Страх, которого я никогда раньше не видела. Тайлер всегда такой сильный, такой уверенный.

— Поговори со мной, — умоляю я.

— Ангел, — шепчет он, протягивая руку и касаясь моей щеки. Одно это мягкое прикосновение расстраивает меня, и я прижимаюсь ближе, обхватывая его своим телом, пытаясь прижать к себе.

Одно прикосновение, и он уничтожил меня.

Один испуганный, скорбный взгляд, и будущее, которое я создавала в своем воображении, падает на пол и разбивается вдребезги.

— Пожалуйста, пожалуйста, — умоляю я, протискиваясь между его ног. Я целую Тайлера в щеку, переходя к губам. — Пожалуйста, — бормочу я в ответ, прежде чем поцеловать Тайлера.

Я пытаюсь показать ему, как нам хорошо вместе, как сильно он нуждается во мне, но Тай не целует меня в ответ, и мои губы дрожат, когда слеза стекает по щеке. Я провожу ими туда-сюда, пытаясь завлечь его, пытаясь сжечь это ощущение, застрявшее в моих костях.