Притяжение, будь рядом, когда я умру (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна

– Говорят, бог есть в каждом из нас – он в нашей вере.

– Ива выжила только потому, что её любовь к миру оказалась сильнее ненависти к человеку, сломавшему в ней женщину. К сожалению Мэтт, не всякую игрушку можно склеить после того, как её разбили. Мы Иву склеили, вопрос в том, кто захочет повесить её на свою ёлку.

– Уверен, желающих найдётся немало.

– Да что там верить, я знаю, что так оно и есть. Вы то, может, и жаждете теперь посадить её на самую макушечку, но только вот она туда не полезет, что бы вы ни сделали – спрыгнет.

– Не спрыгнет.

– Удачи. Только позвольте одно напутствие: пока будете вешать, не разбейте снова.

Мэтту было очень плохо. Он и подумать не мог, что его может так сильно ломать не по ушедшим близким – таких у него было двое, и он очень хорошо знал, каково это – а по живому человеку.

Ему было больно думать о том, что чувствовала Ива в школе. И он с ужасом осознавал, чем именно стали для неё те его слова. Он понимал, почему они сломали её. Точнее, как так вышло, что именно он разрушил её исключительно цельную и, казалось, неуязвимую натуру Гермионы Грейнджер.

Бен нашёл Мэтта на заднем дворе, развалившимся в садовом кресле. Около кресла и около крыльца выстроились в ряд винные, пивные бутылки и даже парочку из-под водки. Мэтт, похоже, не брился дней семь и выглядел так, словно живёт не в самом мягком климате страны, не в самом дорогом и фешенебельном городе Канады, а где-нибудь на Аляске добывал в течение последних семи лет нефть. Единственное, что выдавало в нём человека, избалованного судьбой – это одежда. Правда, бренды были безбожно перепачканы соусом для крылышек гриль из доставки и винными пятнами.

– Что стряслось? – прогремел Бен.

– Я почти убил человека.

– Какого ещё человека?

– Хорошего. Очень.

– Опять что ли попал в аварию? Тебе, может, совсем за руль не садиться? Ты хоть… не пьян был?

Мэтт отрицательно потряс головой.

Бен призвал всю свою сосредоточенность, уселся напротив друга и, нахмурившись, принялся его изучать.

– Так о каком человеке речь? – заподозрив куда более серьёзную проблему нежели очередное ДТП, спросил Бен. – Кого ты чуть не убил?

– Иву.

Глаза Бена вначале расширились, а потом сузились.

– Нашу Иву?

– Мою Иву.

Бен никаких других Ив кроме Джонсон в окружении Мэтта не знал, поэтому напрягся ещё сильнее. С чего это Мэтт решил, что Ива – его? Он и сам не заметил, как сжались его кулаки.

– Так, рассказывай, – наконец, приказал он.

– Семь лет назад, на твоей свадьбе… я сказал Иве, что она страшная и толстая… и что переспать с ней можно только из жалости… в качестве благотворительности.

Не прошло и секунды, как Мэтт отключился. Бен не рассчитал, что друг, во-первых, ещё полностью не восстановился после аварии, и у него и без того имеется парочку трещин в челюсти и черепе, а во-вторых, друг пил, не просыхая, неизвестно сколько дней.

Мэтт очнулся от тряски и холода – вся его одежда была мокрой, словно на неё вылили ведро воды, а может, и два.

– Чёрт, мужик… – сказал чей-то знакомый голос. – Прости, я тебя тоже чуть не убил…

– Бывает, – философски заключил Мэтт и попытался подняться на ноги.

Пол часа спустя спиртное распивал не только Мэтт, но и Бен.

– И что теперь? – никак не мог переварить новости Бен. – Это ж получается, она из-за тебя этой грёбаной анорексией заболела, так?

– Так.

– И что теперь?

– Что теперь, что теперь! А ничего. Делать что-то нужно. Что-то человеческое. Нормальное. Правильное.

– Ты любишь её? – неожиданно спросил Бен.

И Мэтт вдруг впервые понял, полностью осознал и сам для себя принял, что да, он, оказывается, любит Иву Джонсон.

Любит.

– Мне понадобится твоя помощь, – поставил он Бена перед фактом.

На следующий день состоялось второе заседание суда, на которое Ива не явилась по причине неотложной помощи корове в родах, которую её хитрый адвокат окрестил лошадью, потому что лошадей общество любит больше, хоть и пьёт каждый день коровье молоко.

Глава 18. В отпуск за чужой счёт

В конце июля Бен позвонил Иве и пригласил к себе на ферму на барбекю. Он заверил, что они с Мединой были бы очень рады её увидеть и очень скучают.

– Скажи, пожалуйста, а Мэтт и София будут? – сразу решила выяснить Ива.

– Нет. Да их и в стране-то нет. Уехали сразу после суда. И я очень хорошо тебя понимаю, Ива. Знаешь, это так странно – дружить с двумя людьми, которые между собой судятся, но… я полностью на твоей стороне.

– Спасибо.

– И я, вообще, не понял Мэтта с этим иском, честное слово. Хорошо хоть он под конец одумался.

Ива об этом «одумался» уже слышала со всех сторон и от матери, и от Луны, и даже от своего адвоката. По словам последнего, ничто так не гарантировало Иве победу, как выступление одного из истцов. Однако в глазах Ивы всё это не делало Мэтта человеком, желанным для общения.

«А даже если бы и не уехал, разве должна я запирать себя дома только потому, что кое-кто решился вернуться туда, где его столько лет не было?» – подумала Ива. Она, конечно, не имела в виду Бена, с которым Мэтт всегда поддерживал связь, хоть и не так плотно, как в последнее время.

– Хорошо, приду, – пообещала она. – А подружек с собой взять можно?

– Конечно! Хоть сто штук.

Ива тут же позвонила Луне и Мак.

Вечеринка получилась хорошая, но немножко скучноватая. Бен не без грусти заявил:

– Эх, жалко Мэтта нет. С ним всегда весело.

– Ну, уж точно не в последнее время! – возразила ему Медина.

– А что в последнее время? – сразу заинтересовалась Маккензи.

– Да сам он на себя не похож: ни слово из него не выдавить, ни улыбку. Я всё понимаю: такое пережить…

И все присутствовавшие хором кивнули.

– …но пора бы уже взять себя в руки, – добавила Медина.

Само собой, кто-то бросился с ней спорить, что мол, Мэтт и без того держится молодцом, а Ива подумала, что она особенно не заметила, что бы Мэтт потерял интерес к жизни. При ней у Маттео Росси этого интереса было хоть отбавляй.

Уже почти к концу вечера у живой изгороди припарковался чёрный внедорожник, и из него вышла знакомая фигура. Ива почти мгновенно узнала в ней одного из родственников Медины – парня со свадьбы, о котором говорили, будто бы он настолько богат, что может позволить себе нескольких жён. Когда тот подошел ко всей компании, она поздоровалась с ним в составе хора остальных голосов, особо не надеясь, что он её узнает.

Однако, завидев её, глаза восточного парня сразу хитро сощурились, а сам он решительно шагнул к ней. Ива заметила его быстрый и якобы нечаянный оценивающий взгляд, и нехотя поёжилась.

Мужчина протянул ей руку ладонью вверх. Ива вначале оторопела, а потом сообразила, что он, вероятно, хочет традиционного канадского рукопожатия, ну и, конечно же, подала ему руку. Тот усмехнулся силе её пожатия, но ладонь не отпустил, а наклонился и прижал к своим губам. Иву тут же бросило в краску.

– Ты прекрасна, Ива… И я очень рад тебя видеть. Но с куда большей радостью любовался бы на тебя каждый день всех этих прошедших лет…

Ива окончательно растерялась: кто говорит подобное человеку, которого встречал лишь раз в жизни на чужой свадьбе, а после не видел целых семь лет? И он до сих пор помнит её имя! А вот она, к своему стыду, напрочь забыла его.

– Амир, – тут же помог ей собеседник, и ещё хитрее сощурил глаза.

– Ты ещё не женился? – спросила она, памятуя тему их единственного разговора.

– Нет.

– Странно. Имея возможность исправиться, не страшно ошибаться.

– Просто однажды я встретил девушку, которая слишком высоко задрала мою планку. Теперь, на мою беду, никто не в состоянии пройти первый этап отбора!

На следующий день Ива ездила договариваться об очередной подсадке, а когда вернулась на работу, Луна, довольно улыбаясь, предъявила ей три авиабилета Ванкувер-Барселона.