Пэппер Винтерс - Разрушенные (ЛП)
Ни разу я не был так близко к срыву. По крайней мере, за последние два года.
Вышибала вытянул руку, указывая за спину. Отойдя в сторону, он дал мне пройти, зная о том, что меня нельзя касаться.
Я не сказал ни слова, когда осторожно прошел через толпу, чтобы сохранить свободное пространство. Ринг для бокса по центру клуба был единственной ареной для боев. Здесь была разрешена любая дисциплина и темные пятна на полу, вместе с порванными канатами и веревками, говорили о выигранных и проигранных битвах.
Мое сердце забилось быстрее, готовясь для драки.
Я обнаружил, что тот, кто мне нужен, сидит с полуголой женщиной с фальшивыми сиськами на его коленях. Его загорелая кожа и татуированные руки были напряжены, удерживая ее как домашнее животное или ребенка на коленях.
В мгновение, когда он увидел меня, он замер.
— Не сегодня, Фокс. Я не в настроении для твоей херни.
Потребовалось все мое самообладание, чтобы не сбросить женщину с его коленей и не потащить его на ринг.
— Десять тысяч. Дай мне все, что у тебя есть.
Он покачал головой, его лысый скальп сверкал, благодаря сияющим неонам в форме стрекоз. Потолок был разрисован тысячами чертовых насекомых, превращая комнату в клетку из парящих насекомых.
— Я не в настроении, чтобы снова попасть в больницу, Фокс. Свали на хрен.
Женщина захихикала, поцеловала его в щеку и потерлась своими сосками о его руку.
Женщина была невзрачная и дешевая, мой член не проявил никакого интереса к ее подделкам. Только Зел имела власть над этой частью моего тела. Она доказала, что он еще работает. Слишком хорошо.
— Я не буду трогать тебя. Даю тебе слово. — Я лгал, но что такого. Я должен заполучить его на ринг. Мое тело ощущалось так, будто было готово взорваться в любой момент. Я должен был избавиться от этой злобы. Я должен был найти путь назад к мужчине, которым я хотел быть, а не к мужчине, которым я был обучен быть.
Мне нужно быть наказанным.
Пойсон сощурил карие глаза.
— Ты ждешь, что я поверю в это?
— Ты можешь связать мне руки. Мне плевать. — Мои глаза опустились на его пальцы, поглаживающие бедро женщины. Я знал, какими смертельными они могли быть. Я страдал от боли. Огромной боли. Боли, которую я хотел снова.
После бесконечной минуты, он вздохнул.
— Ладно. — Глядя через мое плечо, он указал на огромного парня с черной бородкой. — Возьми какую-нибудь веревку и свяжи его запястья.
Мужчина кивнул и исчез в толпе. Он вернулся мгновение спустя с длинной прочной веревкой.
Я хорошо разбирался в искусстве узлов и веревке. Это было идеальное оружие: тихое, складное, неопределяемое.
— Вытяни их. — Он с чавканьем жевал резинку, ожидая, что я подчинюсь.
Я немного развернулся и протянул свои запястья. Моя челюсть сжалась, когда я неторопливо и послушно встал в подчиняющуюся позицию.
Глядя через плечо, я приказал:
— Не касайся меня. Просто оберни веревку и туго затяни ее.
— Чувак, как, черт побери, я должен не касаться тебя? — он надул пузырь из жвачки, глядя на меня, как будто я был идиотом.
«Коснись меня и увидишь, что случится, ублюдок».
— Делай, как он говорит, Джефф. Ты не захочешь узнать, что случится в противном случае. — Пойсон Оакс убрал женщину со своих коленей и встал во все свои впечатляющие шесть футов четыре дюйма (прим. пер. примерно 190 см).
Я впился своими глазами в его, стараясь не обращать внимания на быстрые движения Джеффа, когда он связывал мне запястья. Мое сердце ускорилось, когда веревка потерлась о мою кожу и туго затянулась.
Когда мои руки были крепко связаны, он пробормотал:
— Сделано.
Пойсон указал своей головой на ринг.
— Иди туда, псих. У меня нет времени для этой херни. — Вместе мы пошли к рингу. Он добавил: — Тебе на самом деле нужна какая-то терапия. Это не то дерьмо, в котором ты нуждаешься.
Я не ответил. Мое тело перестало существовать, я думал только о том, чтобы найти умиротворение. Страх быть связанным не мог подавить восхитительное ожидание того, что должно произойти.
Пойсон посмотрел на диджея в углу небольшой переполненной комнаты и провел пальцем у горла. Музыка остановилась, и люди мгновенно перестали говорить.
— Тот, кто хочет увидеть жесткую трепку, собирайтесь. Вы, — он указал на мужчин на ринге, — проваливайте.
Парни соскользнули с ринга. Я взобрался с помощью гневного толчка от Пойсона. В момент, когда мы оказались на ринге, меня наполнило возбуждение и знание, что мне надерут задницу, и что потом все будет в порядке.
— Видишь, как мы управляем тобой, Фокс? Ты мог с таким же успехом прекратить борьбу. Мы выигрываем. Каждый раз. Ты наш, и тебе нужно помнить это.
Видение пришло мне в голову, как раз перед тем, как кулак Пойсона столкнулся с моим животом. Я задохнулся и согнулся пополам — шок и боль сотрясали мое тело. В момент, когда агония начала пульсировать во мне, маленький кусочек мучения покинул меня. Темнота в моей голове треснула, позволяя свету засиять.
Включилась музыка, и из динамиков послышалось рэгги с оттенком драм-н-бэйс. Мое тело дернулось, предвкушая следующее движение Пойсона. Я был там, чтобы очиститься болью, но это не значило, что я сделаю это легким для него.
Он думал, что в безопасности, когда мои руки связаны. Чертов идиот.
— Фас, Оакс! — закричал кто-то, когда Пойсон оттолкнулся от веревок и помчался ко мне. Отскочив в сторону, я упал на колени и ударил его в живот.
Оакс отклонился в сторону, тяжело дыша. Его загорелая кожа вспыхнула красным от злости и боли.
— Ублюдок, я думал, ты сказал, что не будешь наносить ответный удар, — сказал он, толкая меня назад целенаправленными ударами. Удар за ударом сыпались на мою челюсть и грудь. Каждый сильный удар дарил мне больше легкости. Больше пространства, чтобы дышать.
Я чувствовал себя легче, больше похожим на человека.
Я улыбнулся, когда он атаковал меня правым хуком, и я упал на колени. Звезды и красные огни танцевали у меня перед глазами, рассеивая белый туман, который подкрался ко мне. Я шел на поправку.
Я нашел то, в чем нуждался.
Мои зубы стиснулись, когда Пойсон ударил меня в грудь. Мои легкие сжались от резкого удара, не позволяя мне дышать.
Я лежал на боку, хватая воздух ртом как чертова умирающая рыба, когда Пойсон наносил удар за ударом по моим ребрам. Все мое тело сжалось от натиска, защищая кости толстыми мышцами.
Неразбериха и воспоминания — беспорядок в моей голове — улетучивались, давая ясность.
Когда нога Пойсона оказалась на таком расстоянии, чтобы я мог ее схватить, я встал на дыбы и головой атаковал его грудь. Он упал как гигантское дерево, подпрыгивая на пружинистом полу.
